Когда Витебск называют культурной столицей Беларуси, мне, как говорил классик, становится смешно и даже немного грустно. При том, что я сам коренной витебчанин и любовно пристрастен к городу, в котором родился и прожил всю жизнь. Увы, в соперничестве с Минском Витебск по всем статьям проигрывает. А между тем было время, когда он внезапно стал одним из центров мировой культуры.
Как всем ныне известно, в конце 1917 года Марк Шагал, тогда уже видный художник, вернулся в Витебск с мандатом уполномоченного по делам искусств, подписанным самим Луначарским. Его энергичными усилиями в городе была создана художественная школа, преподавали в которой приглашенные им выдающиеся мастера, в их числе Мстислав Добужинский, Иван Пуни, Лазарь Лисицкий, Роберт Фальк и др.
Одновременно с ними в Витебск как по приглашению (то есть с гарантированными жильем и работой), так и стихийно перебрались из голодного и холодного Питера десятки, если не сотни музыкантов, актеров, искусствоведов, литераторов и прочих одаренных людей.
Представьте себе: вокруг кровавая гражданская война, голод, ненависть, отчаяние, а тут учат молодежь живописи, в театре аншлаги, симфонический оркестр исполняет великую классику, мирового уровня культуролог читает лекции в местном учительском институте, работает музей современного искусства, город принимает выдающиеся гастрольные коллективы, в т.ч. «Мариинку», создана и работает народная консерватория.
Казалось бы, куда уж выше подниматься градусу творческой жизни, так нет же: Шагал приглашает в Витебск Казимира Малевича, бедствующего в Москве.
Малевич был выдающейся фигурой среди ниспровергателей старого искусства. Он предлагал человечеству (не более, не менее!) новый путь, который назвал супрематизмом (от латинского supremus — наивысший), и стал, как позже выяснилось, одним из провозвестников абстрактной живописи (наряду с Кандинским, который, кстати, тоже в эти годы бывал в Витебске). Поначалу принимая Малевича за единомышленника, большевики доверяли ему довольно значительные посты, но в конце 1919 года и они в нем разочаровались, и он, в свою очередь, начал осознавать несовпадение своих творческих устремлений с тем направлением, в котором двигалась новая власть.
Вот тут–то и подоспел Лазарь Лисицкий, с ведома Шагала пригласивший его в Витебск. «...Не имея ни квартиры (живу в холодной даче), ни дров, ни света, вынужден принять предложение витебских мастерских, представивших мне все условия к жизни и работе, и оставить работу в Москве», — так писал художник в своем заявлении с просьбой об увольнении.
И вот Казимир Северинович в Витебске. Первые свои впечатления он изложил в письме к своему постоянному корреспонденту, известному историку культуры М.О.Гершензону:
«Как только я прибыл, через день уже все в Витебске знали о моем приезде. Все больше поднималась зыбь, ибо в газете была заметка, гласившая: «Приехал знаменитый художник–футурист, побивший рекорд в искусстве супрематизмом». Только забыли добавить, что в скором времени будет перегрызать железную кочергу, пить расплавленную медь и глотать лошадиные подковы».
И еще один фрагмент из письма тому же адресату:
«Увидел, что хлебы и всякое другое добро в виде круп набито в каждой лавке, и кроме этого висят колбасы, мясо разное, — был поражен. Сейчас же купил два хлеба свежих и один хотел послать вам».
Выяснилось, однако, что продовольственные посылки в другие города разрешено отправлять только членам профсоюза, да и то родственникам, носящим ту же фамилию.
К несчастью, это относительное изобилие примерно через год закончилось. Жена художника даже заболела туберкулезом на почве недоедания. Петроградским беженцам и всем прочим пришлось потуже затянуть пояса. Малевич развил в Витебске бурную деятельность. Он, ощущавший себя творцом новой вселенной, хотел обратить в свою веру весь мир. И это ему отчасти удавалось. По крайней мере, молодежь художественной школы слушала мастера с горящими глазами. Именно в нашем городе он окончательно сформировал свои главные идеи, сменив кисть на перо. Здесь же 90 лет тому назад он организовал объединение утвердителей нового искусства — УНОВИС. Родившуюся вскоре дочь он назвал Уной.
В Витебске у Малевича впервые появилась возможность применить свои супрематические идеи в масштабах города. Сергей Эйзенштейн, который, возвращаясь в 20–м году с фронта в Москву, остановился в Витебске, вспоминал: «Здесь главные улицы покрыты белой краской по красным кирпичам. А по белому фону разбежались зеленые круги, оранжевые квадраты, синие прямоугольники. Это Витебск 1920 года. По кирпичным его стенам прошлась кисть Казимира Малевича».
Многие ученики Малевича, члены УНОВИСа, стали крупными фигурами в искусстве. Их имена, равно как имя их учителя, широко известные на Западе, многие годы замалчивались на родине, их уцелевшие произведения держали, как хлам, в сырых подвалах. Витебская организация УНОВИС была формально распущена в середине 1922 года. Но работы ее членов Л.Лисицкого, Н.Чашника, Н.Суетина, В.Ермолаевой, Н.Червинко, Л.Юдина, И.Гавриса и многих других вместе с картинами самого Малевича прошли через ряд выставок и зафиксировали этот брэнд — УНОВИС — в мировом искусстве. Они произвели огромное впечатление на Берлинской выставке художников России в знаменитой галерее Ван Димена. Считаем, что эта выставка стала одним из событий, на столетие вперед определивших пути изобразительного искусства.
Трудно объяснить «витебский ренессанс» 1917 — 1922 годов только лишь приездом в город петроградского «десанта» и Малевича.
В начале века учились в местной ремесленной школе два лоботряса–двоечника. Один стал впоследствии всемирно известным художником, другой признан великим скульптором — Шагал и Цадкин. Лосский — оригинальный, ценимый и сегодня в мире философ — из Витебска. Соллертинский — ученый, эрудит, друг и наставник Шостаковича — отсюда же. Великовский — автор невероятных открытий и гипотез — родился, как и все вышеназванные, в Витебске на рубеже двух столетий.
Для «витебского ренессанса» была почва. «Колдовской город, сильное место на Земле», — так говорит о Витебске искусствовед Александра Шатских, автор замечательной книги о «витебском ренессансе» 1917 — 1922 годов, незабываемым свершением которого был УНОВИС, созданный Казимиром Малевичем, пролагателем новых путей в искусстве.
Кстати
Весь нынешний год в Витебске проходят выставки, художественные акции, международные проекты, конкурсы, посвященные УНОВИСу, чтобы со всей полнотой отразить его художественный и философский смысл.
— УНОВИС внес глобальное изменение в визуальную культуру мира, — высказывает свою профессиональную точку зрения директор музея «Витебский центр современного искусства» Валентина Кириллова. — Это выход в промышленную и жизненную среду человека — изменение кода понимания этой среды. Полиграфия, посуда, интерьер, текстиль, архитектура, кино, поэзия, сценография, реклама и дизайн во всем мире опираются на разработанную им эстетическую систему. Педагогическая и научно–аналитическая работа в структуре УНОВИСа сегодня используется лучшими художественными школами мира.
14 февраля в городе на Двине состоится одно из самых интересных художественных событий в жизни региона. В 13.00 в выставочном зале Центра современного искусства по адресу ул. Белобородова, 5 пройдет закрытие широко анонсированной акции «Конкурс рекламно–визуальных объектов». Она велась по двум номинациям: «УНОВИС–Грант» (лучшие проекты визуальных объектов) и «УНОВИС–Лапоть» (худшие). Иными словами, в Витебске решили подвергнуть непредвзятой оценке визуальную культуру вывесок в городе. Что и говорить, порой их нелепость и аляповатость способны перечеркнуть исторический образ городского пространства, складывавшегося десятилетиями. Несколько недель сотрудники центра фотографировали вывески на витебских улицах, собранный материал анализировали представители союза дизайнеров. Лапоть авторам самых «нехудожественных» вывесок обещают выдать самый настоящий.
Анатолий БЕРДЫХАН, Витебск.
