Как заглянуть в завтра?
Алексей Черепанов, Сергей Жолток, Марко Понтани, Камила Сколимовска... В последнее время смерть на спортивных аренах уже перестала казаться чем–то шокирующим. Скорее, сам спорт стал напоминать некое подобие русской рулетки, где ставки высоки, а о последствиях предпочитают не задумываться: все равно ведь судьбу не обманешь, а в будущее заглянуть невозможно. Или возможно? По словам профессора Владимира ЛОЛЛИНИ, большинство трагедий, потрясших спортивный мир, можно было не только предсказать, но и предотвратить. Сотрудники центра спортивной селекции, который в настоящее время создается в Витебске, с большой долей вероятности смогут предсказать спортивное будущее и сказать, кого из воспитанников спортшкол ждет олимпийский пьедестал, а кому спорт лучше оставить в списке хобби. Мистика?
— Вся «мистика» объяснима, — улыбается Лоллини. — Если на футбольном поле умирает спортсмен — этому всегда можно найти вполне «земную» причину. Например, в последнее время у людей отмечается рост незначительных врожденных заболеваний, связанных с какими–то генетическими изменениями. Они могут быть не видны, и обычный человек с ними может жить долго и счастливо. А вот при интенсивных физических нагрузках эти заболевания могут проявиться и если не привести к летальному исходу, то точно пустить насмарку все усилия и средства, которые были вложены в подготовку спортсмена. У нас ведь часто оказывается, что к 20 годам спортсмен «вдруг» стопорится в развитии. Хотя это можно было предсказать заранее. Сердечно–сосудистая система каждого человека уникальна. Устройство сердца, диаметр сосудов, сила сердечных сокращений... Целый комплекс параметров, которые можно определить еще в детском возрасте и точно сказать: этот ребенок потенциально способен достичь высоких результатов в спорте, а этот — нет.
— Но это ведь не значит, что «подходящий» ребенок обязательно станет чемпионом?
— Конечно, нет. Более того, юным спортсменам требуется серьезное медицинское сопровождение, которого на сегодняшний день в Беларуси, увы, нет. Республиканский и областные диспансеры работают в основном на массовость. Это тоже надо, но спортсмены, которые потенциально могут достичь высоких результатов, требуют особого подхода и внимания. И нельзя допустить, чтобы они затерялись в общей массе или стали заложниками тренировочной системы.
— Это как?
— Простой пример: тренер дает своим подопечным нагрузку. Цель, которую он при этом преследует, проста: выжать из организма спортсмена максимальные результаты. Ведь от этих результатов зависит в том числе и его, тренера, зарплата. Но при этом очень часто получается так, что детей попросту загоняют. Не специально, естественно: ведь объективных причин снижать интенсивность тренировок нет. Спортсмен жалуется на усталость, хочет спать и не может сконцентрироваться? Это неудивительно: ведь идет тренировка. А это тем временем могут быть симптомы перегруженности организма.
— Может быть, на самом деле все это не так и опасно: отдохнет, поспит — и снова в бой?
— Есть такое понятие, как «спортивное сердце». Вполне официальное, между прочим, понятие. Связано оно с тем, что сердце, как и любой мотор, подвержено износу. Если человек постоянно подвергается высоким нагрузкам, в сердце накапливаются нарушения обмена веществ. В конечном счете это приводит к дистрофии. При этом у атлета ничего не болит, но если однажды во время обследования будут выявлены признаки дистрофии, его можно будет смело списывать. Дальнейшие попытки улучшить результаты будут попросту опасны для здоровья. Об этой проблеме почему–то говорят реже, нежели о тяжелых травмах суставов, переломах или прочих случаях, угрожающих карьере и здоровью атлетов. Но именно вот такие накопившиеся сбои в сердце чаще всего становятся причинами смертей на спортивных аренах. Атлет должен работать на грани, не переступая ее.
— Считается, что разного рода фармакология может эту «грань» значительно отодвинуть...
— Не секрет, что сегодня для достижения мировых результатов одних тренировок и одних физиологических возможностей человека недостаточно. Другое дело, что зачастую даже применение медицинских препаратов не может помочь человеку прыгнуть выше своего физиологического потолка! А чаще всего и вовсе может привести к обратному эффекту. Особенно если спортсмены (я нередко сталкиваюсь с таким) сами не могут объяснить, что они принимают. Хорошо помню, как в 70–е годы, когда отношение к анаболическим гормонам было совершенно иным, ко мне в кабинет пришел один достаточно известный штангист (не буду называть фамилию), насыпал себе горсть — 30 таблеток! — этих самых гормонов и попросил: «Доктор, а теперь белок мне покапайте в вену — и завтра я буду гигантом». Пару лет назад я случайно встретил его вновь: два инфаркта, инсульт, ожирение и инвалидная коляска... А сколько было скандалов, связанных со смертью того или иного спортсмена, в которых фигурировало слово «допинг»! И сколько вообще за последнее время было этих смертей! И, поверьте, большинства этих трагедий можно было избежать, если бы на начальном этапе у атлетов определили те особенности организма, которые в конечном счете и оказались «слабым звеном».
— Это правда, что из тех спортсменов, которые выступают сегодня, едва ли не половина занимаются «не своим делом»?
— Сложно сказать однозначно. Ведь если человек достигает определенных результатов, то нельзя однозначно сказать, что он «не соответствует». Физиология неразрывно связана с психологией, и есть немало примеров, когда, например, человек, которого после инсульта приписывали к инвалидам, начинал ходить, хотя 99 таких же, как он, на всю жизнь оставались прикованными к постели. Так и в спорте: важно не делать поспешных выводов. Другое дело, что никто ведь не может сказать, чего мог бы достичь тот или иной спортсмен, если бы с самого начала в его подготовке учитывались особенности организма. Как не знаем мы и того, сколько потенциальных чемпионов мы теряем каждый год. Взять, к примеру, лыжную команду. К слову, именно по инициативе председателя федерации лыжного спорта Александра Павловского и начал реализовываться проект создания селекционного центра. Так вот ребята–лыжники проходят только обычное обследование в диспансере, хотя этот осмотр способен выявить только грубые изменения в организме. Обычно в таком случае что–то менять уже поздно. Да и сами спортсмены нередко сознательно «не замечают» симптомы, ошибочно полагая, что заработанные за победу большие деньги помогут им вернуть здоровье.
— Но это ведь добровольный выбор спортсмена: он может спокойно сидеть дома и смотреть соревнования по телевизору.
— Спорт сегодня — это вопрос не только соревновательный, но и политический, и экономический. И я уверен, что большинство тех спортсменов, которые сегодня входят в составы национальных команд, будут искать любые причины для того, чтобы не попасть к нам на обследование. В то же время мы не можем сказать спортсмену: «Ты не можешь заниматься спортом, потому что через 30 лет ты или умрешь, или станешь инвалидом». Это его право, но знать о возможной опасности он должен.
Фото автора.
