Итак, новый год пришел. Пришел — поскольку «некруглый» — без пугающих кликушеств о скором конце нашего грешного мира. Пришел без привычного снега, и это пугает меня по–настоящему. И не только потому, что еще с детства Новый год непременно ассоциируется с сугробами. Прежде всего меня, сына хлебороба, тревожит, что снег опять не укутал землю, которой он так нужен для продолжения жизни. Что ж, подумалось, это издержки цивилизации, результат выбросов в атмосферу, образования дыр и дырочек в озоне. И если мы все, глобально, не осознаем, что человек здесь враг самому себе, то глобальное потепление, предвещаемое уже не кликушами, а учеными, может оказаться тем же библейским апокалипсисом.Что порадовало в новогодний день? Что мы наперекор скептикам остались с газом, «с трубой», что государство проявило недюжинную стойкость, борясь за интересы граждан буквально до самых последних минут старого года. Решение принято нелегкое, но, как мне, старому ворчуну, кажется, оптимальное. И для нас, и для восточных родственников, и для Западной Европы, интересы которой не будут нарушены.
Что еще порадовало? А то, что главный новогодний фейерверк на этот раз был перенесен к интеллектуальному центру Минска — Национальной библиотеке. И что наконец был открыт торгово–рекреационный центр «Столица». И хотя с первого взгляда он показался мне слишком блестящим и парадным, хотя там маловато теплоты, уюта, выдумки, но, может, в центре города, под площадью Независимости, как раз и нужна такая парадность, импозантность?! А уют и теплота приложатся со временем сами собой.
Что огорчило? На первый взгляд мелочь. Такая, как хроническое отсутствие подходящих рождественско–новогодних поздравлений на белорусском языке. В поиске оных (иной вариант мог бы быть неправильно понят коллегами — в Беларуси и за рубежом) я прежде всего направился к торговому центру нашего микрорайона — на бульвар Шевченко. Но там таковых не оказалось.
— Езжайте на почтамт, — продавцы советовали мне обратиться в «другое окно». — Там работает целый предновогодний открыточный базар.
На базаре действительно оказались поздравления на белорусском языке. Но только большие по формату, с золотым и серебряным тиснением, со всяческими ненужными вырезами и потому дорогостоящие. А маленькие, классические были только маркированные. К тому же многое из того, что поставляют почтамту коммерческие фирмы, страдает безвкусицей — новогодние поздравления дореволюционного и советского времени котируются среди коллекционеров и простых получателей куда выше, чем нынешние.
— Опять наступаем на те же грабли? — сказал я продавщице, знакомой по прошлой и позапрошлой зиме. И вместо новогодних купил открытки с видами зимнего Минска: на безрыбье и рак рыба...
Вместо ответа продавщица утомленно отвела взор. На гламурность и дорогую стоимость «открытых писем» ее внимание, очевидно, обращал не только я.
Наконец, мне показалось странным возрастающее противопоставление Нового года старому. От молодежи я часто слышу, что им осточертела «казенность» Нового года и они собираются потусоваться на старый, традиционный, будто бы еще языческий. Ну, во–первых, старый год связан с православной традицией еще петровских времен, а язычники ориентировались на солнце. А во–вторых, нечего считать языческие традиции лучше христианских. Да, «паганства» — это интересный этап истории нашего «детства». Да, поставский Зюзя Поозерский куда лучше, чем заимствованный Санта–Клаус или безликий Дед Мороз. И свой «стоундхэдж» под Полоцком достоин того, чтобы его показывать туристам, как это делают с его аналогами в Великобритании или Ирландии. Но нельзя же ставить язычество выше христианства. Я целиком согласен с епископом Туровским и Мозырским Стефаном, который, осуждая действия сатанистов (а ведь как раз они часто призывают к возрождению язычества), недавно писал в «СБ»: «Христианство — культурообразующая религия». Именно она, будучи высшей ступенью в развитии общества, принесла нашим предкам письменность, дала Евангелие, где Слово Божие цитируется, как говорится, из «первых уст».
Я понимаю, что празднование и Нового, и старого года имеет в Беларуси основательную первопричину: разные христианские конфессии пользуются различными, юлианским и григорианским, календарями. Поэтому нередко в нашей печати и устных разговорах раздаются голоса, что пора, мол, и нам прийти к европейскому и «мировому» единству, как это сделали некоторые православные балканские страны. И действительно, такое расхождение в праздниках внешне только на руку представителям других религий, атеистам. Мне приходилось выслушивать высказывания такого рода: «Как я могу поверить в вашего Христа, если он, выходит, родился дважды?» Мои контраргументы, что дело здесь не в богословских канонах, а в днях и часах, которые набегают за годы и столетия, воздействия не возымели...
Но какому стилю отдать предпочтение — вопрос далеко не простой. Новый — удобнее и астрономически точнее: ведь действительно наши потомки могут дожить до времен, когда и Новый год, и Рождество будут праздноваться весной... Однако сторонники старого, традиционалисты, имеют веские контраргументы: мол, Благодатный Огонь нисходит в Иерусалиме не на католическую Пасху, а на православную! И так далее. Консенсус среди теологов здесь действительно трудно достижим, хотя и желателен.
В поисках ответа на вопрос, что же предложить читателям, придерживающимся разных календарей, я обратился к известному лингвисту, представляющему нашу страну в Международном комитете славистов, Геннадию Цыхуну. Его ответ был несколько уклончив:
— На Балканах действительно решили модернизоваться. Но этот спор сродни разногласиям, какая железная колея лучше — узкая западноевропейская или широкая восточнославянская.
— И какой же ты отдаешь предпочтение? — уцепился я за новое противоречие.
— Я бы построил параллельно широкой узкую линию от Бреста до Минска или даже до Орши с тем, чтобы там можно было пересесть на поезда до Москвы и других городов. До минимума, только для пограничной проверки, а не для утомительной замены колес, сократилось бы стояние в Бресте...
— И возросли бы доходы, а заодно и престиж нашего государства...
А может, подумалось после процитированного разговора, и не надо ничего унифицировать. Может, разные стили и праздники делают нашу духовную жизнь, культуру более разнообразными, обреченными на толерантность?! Белорусские земли, как никакие другие, развивались на стыке двух великих макрорегионов — православно–византийского и католическо–протестантского, Востока и Запада. Правда, противостояние этих культур привело к тому, что запоздало формирование белорусской нации (но «великой крови», похожей на Варфоломеевскую ночь, к счастью, у нас не было). Однако, кроме противоборства, были и плодотворное взаимовлияние, синтез, без которых мы не имели бы ни изданий Скорины, ни уникальных деревянных церковок на Полесье, ни слуцких поясов, ни поэзии Богдановича. Помню, на одной научной конференции поборник реформации заявил: в том, что Беларусь не стала протестантской, кроется вся трагедия белорусов, которые остались без национальной религии. Я же как ведущий решительно возразил: давайте смотреть на многоконфессиональность не как на несчастье, а как на счастье Беларуси, залог ее веротерпимости, а значит, и европейскости!
Лично мне наличие двух календарей не мешает, наоборот, придает понимание того, что мир и люди разнообразны. Помню, в детстве отец–католик брал меня с собой, когда ехал в санях или на телеге в Вильно на... православные праздники к своим брату и сестре, а те приезжали к нам в деревню на католические. Да и теперь, когда невестки приглашают на православные Рождество или Пасху, я не отказываюсь. Ибо все мы прежде всего христиане. Поэтому не буду ворчать также на празднование старого Нового года. Разве что если оно будет явно, демонстративно, деструктивно языческим.
Фото БЕЛТА.
