К государственной машине нужно относиться как к своей

Ржавчина появляется всегда. И ее всегда счищают. Таков закон работы реальных машин и механизмов. 

Любое государственное устройство — та же машина. Механизм. Попадая туда — внутрь, служа или работая, на общее ли благо или в личных целях, стоит понимать вот про какой риск. Поначалу новичку ржавчина не видна: может, так оно и должно быть? Потом появляется соблазн сделать вид, что это тебя не касается, не твое это дело. А по мере служебного роста — еще и начать пояснять, что так оно и должно быть, вы не понимаете специфики, не владеете деталями. 

Вплоть до отчаянной защиты чести мундира.

Чистить или камуфлировать?

Бывает так, что в нашу газету звонят и даже приходят высокие начальники с замечательным по своей исходной смысловой сути вопросом: «Так а от нас-то вы чего хотите? Что мы должны, по-вашему, сделать?» Немедленно тянет ответить, как спрашивают: «Ничего. Можете не делать. От вас конкретно мы ничего не хотим». 

Мы ткнули пальцем в очевидную ржавчину в вашей машине. Можно принять это к сведению, можно заняться ремонтом. Заменить, если нужно, детали. А можно громогласно начать уверять окружающих, что со сгнившими порогами машина и ездит лучше, и выглядит привычнее. Что жучки на капоте только придают шарма. 

Тут главное — удержаться и не начать «наезжать в ответ» по принципу: «А ты кто такой?!» А то ведь журналисты, бывает, обижаются. 

Механизм под названием государство устроен сложно. Тяжел на раскачку и неповоротлив по определению, имманентно. Принцип награждения непричастных и наказания невиновных царит не только на флоте. Такова жизнь. 

И коли уж ржавчину начнут чистить за вас, то и делать это будут пескоструйными методами, а не замшевой тряпочкой. Отсюда и вечные стоны: «Ах, 20 лет на одном месте… верой и правдой… ни одного взыскания, сплошные благодарности… наказали ни за что». 

Неправда, что ни за что. Можно стать перед зеркалом и негромко спросить себя: как долго лично ты делал вид, что ржавчина лично тебя не касается и что она — не твое личное дело?

И это не только про госчиновников — это и о полузакрытых профессионально-общественных стратах, даже в определенной мере кастах. О научном сообществе, например. Особенно гуманитарном: история там, экономика, социология… вы и сами можете продолжить ряд. 

Скрытые места

Читатели пишут, слушатели дозваниваются, аудитория на лекциях рассказывает: вот закрыли (наконец-то!) «Гендерные перспективы». Потому что нам, белорусам и белорускам, как раз перспективы другого гендера не нужны от слова совсем. Не будет здесь таких перспектив. А будут мама и папа, муж и жена, дедушка и бабушка, как положено. 

Но их рекламу на Пушкинской сняли лишь недавно. А на сайтах некоторых школ и до сих пор ссылки на них висят. Ждем команды? Или надеемся на перспективы в собственном гендере? Так ведь они могут внезапно и прилететь, если начальство адекватное. 

Почему некоторые концертные площадки допускают к себе переобувшихся? Почему сами не отказывают с порога, а ждут: появится ли гневное в телеграм-каналах или пронесет? Так ведь и пронесет кого-то, если небезразличные белорусы решат разобраться как следует, не пожалев сил и времени. 

Не стоит ссылаться: зарабатывать стало трудно, каждая копеечка на счету, вот зарплата людям… Деньги нынче пахнут. Коллаборантские деньги — особенно сильно. Вот пусть и лежат подальше от людей, в выгребных ямах им самое место. 

Автолюбители жалуются, что на волнах 105,7 можно Афанасьеву услышать — а ведь еще в августе патриоты «требовали лишить Инну звания народной». На 104,6 — насладиться J:Mors и IOWA, даже ждать не приходится — жесткая ротация. Кому надо напомнить, кем был Владимир Пугач в той лихой тройке Трус-Балбес-Бывалый, что зажигала в августе 20-го под Белтелерадиокомпанией? 

Может, частоты жмут? Вряд ли это такой демарш, мол, низабудим-нипрастим, — скорее пофигизм на общественные запросы. Так от этого и с волны слететь недолго. 

Или вот: «Как понять, что купленный три недели назад телевизор, который продает государственная контора, имеет сразу установленное приложение TUT.BY, причем оно стоит в списке рекомендованных?» И фото. И непонятно, что читателю отвечать. Потому как умом понять это действительно невозможно: экстремистское приложение не удалено до сих пор — разгильдяйство ли это, пофигизм или саботаж? 

Наконец, есть известная компания в области связи. А у нее есть «цифровое волонтерское движение… в соответствии с международными принципами экологического, социального и корпоративного управления… совместный проект с Фондом ООН в области народонаселения (­ЮНФПА)…» и так далее. Идем по ссылкам, а там — «Виртуальный университет золотого возраста», «Онлайн-университет третьего возраста». Щупальца того невероятного спрута, о котором мы писали: «Социальный спрут», 20.10.2021 г., «СБ. Беларусь сегодня».

Хочется спросить у руководства: они, что, у вас газет не читают? Впрочем, не у каждого и спросишь: замгендиректора Антон Бладик написал у себя 16 августа 2020 года: «Астанавице насилие!» 

Слушайте, отпустите человека. Ему ведь не «цифровыми платформами и контентом» хочется заниматься, а переучиться на правоохранителя. И противостоять уличному и другому беспределу, останавливать «сцепки и колонны», стоя одному против сотен. Как это делали молодые парни — гораздо менее образованные и социально упакованные. Но и гораздо лучше понимающие, что такое хорошо и что такое плохо. 

Все эти примеры — примеры ржавчины. 

Кадры решают все

Но не только. Ржавчина — это и когда районное руководство, к примеру, держит местных журналистов (они же зачастую — блогеры и ведущие разных интернет-каналов и социальных сетей) в своих тесных, чтоб не удушающих, объятиях. 

И категорически не желает, чтобы его в его районе тыкали носом в неубранный мусор, неустроенный двор или еще в какую ржавчину. А желает, наоборот, читать про себя и про успехи посевной-уборочной. Видимо, именно такое чтение успокаивает натруженные нервы. 

Возвращаясь к началу: мне представляется, что нужно учиться у окружающей жизни. Пора отчетливо понимать: если твои журналисты не напишут про неубранный мусор, он никуда не денется — раз. Твои (а вообще-то — белорусские) обыватели не перестанут обсуждать ни мусор, ни тебя вместе с ним — два. 

Наконец, про «твои» мусор и ржавчину напишут «журналисты» другие. В своем «невероятном» стиле. И раскрутятся на этом, и поднимутся. И получат аудиторию — ту, с которой могли бы разговаривать мы. И начнут ее обрабатывать… Дальше продолжать? 

Поэтому не давать своим журналистам искать и тыкать пальцем в ржавчину — неумно. Недальновидно. Не государственный это подход. Да и какие кадры («нам бы, как в столице») собираетесь вы из них вырастить, если из пеленок опасаетесь их выпускать до седых волос? 

Согласен, есть некоторый риск получить себе же на голову очередного очернителя. Любителя хайпа. Да и просто будущего продавшегося. Но на это у нанимателя есть кадры, а у кандидата — его социальные сети и прошлые публикации. Это вообще, полагаю, должно стать принципом идеологии на местах: при приеме на работу просить показать все интернет-активности. Даже отказ это сделать — нуштош, имеет полное право — уже о многом скажет. 

И периодически нет-нет да и снова заглядывать: не завелись ли жучки, не начало ли проедать.

Но самое главное — давая журналисту волю, определяя, разгильдяй ли сотрудник или хуже, принимая на работу, — главное сейчас ответить на вопрос: патриот он или нет? Готов защищать свою родину, свою страну, свое государство или сомнительно? Если да — то вопросы журналистской этики, собственного мнения и работы в команде можно решить в рабочем порядке. 

Патриоту легко объяснить, что из-за ржавчины всю машину ломать не нужно. И выбрасывать — тоже. Тем более — продавать ее неизвестным дядям. Патриоту просто напомнить, что не тобой она строилась, а предками — их потом и даже кровью. Патриот быстро поймет, что работать надо в команде: ее интересы считывать в первую очередь, а не личным хайпом увлекаться. 

Не патриоту же и объяснять нечего: все равно получится ренегат, хоть усыпь его деньгами и плюшками. 

По конкретике — уверен: лишь если только будет запрос от местных властей, Белорусский союз журналистов и семинары для районных коллег организует, и смотрины. В одном интенсиве. Есть и кому подучить, и кому присмотреться. И все БСЖ в этом помогут, должны помочь, ибо дело — общее.

***

В государстве, как в любой машине: либо ты крутишься, двигаешь и двигаешься, и тогда ржавчина не пристает. Либо миришься с ней — и рискуешь сам потихоньку стать ржавчиной. Дожидаться не слишком деликатной пескоструйки или нет — личное дело каждого. 

А вот чистить ржавчину нужно всем обществом. Дело-то — государственное.

Уж простите, накипело. 

mukovoz@sb.by

t.me/nakipelo_by