Кумира своего детства — мужественного комиссара Полевого (с которого, собственно, и началась вся детективная заваруха в бессмертном фильме Николая Калинина «Кортик») — в высоченном казаке с характерным чубом я опознала далеко не сразу. Хотя и была наслышана, что недавно народный артист Украины Михаил Голубович снялся в украинской версии гоголевского «Тараса Бульбы» и даже, говорят, едва не погиб во время съемок. Однако побеседовать с ним удалось не сразу — в Минск Голубович приехал возглавить профессиональное жюри международного фестиваля детского кино «Лiстападзiк»...
И вот теперь, наконец, я смогла без суеты задать любимому артисту все свои вопросы. Для начала, конечно же, поинтересовавшись самочувствием...
— Та не стоит об этом и говорить, — мягко акцентируя, отмахивается Михаил Васильевич. — От случайностей же никто не застрахован... Тут вот что вышло. Помните, как Тарас убивает Андрия? Для этой сцены пистолет на случай осечки зарядили двумя патронами — естественно, холостыми. Но осечки не случилось. Я отдал пистолет коллеге, а он неосторожно схватился за курок — ну и пробил мне левую руку... Вот и вся история. Как видите, я жив и вполне здоров.
— А что это вообще за фильм? Украинский ответ Владимиру Бортко на его новую работу, о чем судачит сейчас весь интернет?
— Бортко здесь совершенно ни при чем. Еще 4 года назад я получил предложение из Запорожья сыграть Тараса Бульбу в ландшафтном спектакле на острове Хортица. Оригинальнейший проект с участием артистов Запорожского академического театра, хора филармонии, бойцов спецподразделения «Беркут», конного театра и так далее... Все 4 года спектакль пользовался колоссальным успехом у публики — ну и решили сделать телеверсию. Но людям, которые взялись за это дело, на мой взгляд, не хватило ни опыта, ни денег, поэтому сравнивать этот фильм и картину Бортко просто нелепо.
К слову, в Луганском драмтеатре я и сейчас играю Тараса. Спектакль до сих пор собирает аншлаги, скоро мы даже отправимся с ним на гастроли в Россию.
— Интересно, а часто ли у вас случались драматичные истории на съемках?
— Не без этого... Но, конечно, самое драматичное — это гибель моего сына, который играл главную роль в фильме «Дорога на Сечь». Лошадь неслась с кургана, попала в яму — ну можно ли это было предвидеть? Только на взлет пошел — и вот такая беда... А картина через год все же вышла на экраны...
— Простите меня за этот вопрос...
— Еще в советском кинематографе после гибели Жени Урбанского на съемках фильма «Директор» был издан приказ, запрещающий актерам сниматься в сценах, связанных с особым риском для жизни. Однако на артистов, имеющих специальную подготовку, этот приказ не распространялся... Сын брал пример с меня — я мастер спорта по самбо, легко управляюсь с лошадьми (кстати, у меня и сейчас есть личная лошадь), но все ведь предусмотреть невозможно... Например, во время съемок комедии «Акселератка» нас всех спасло только чудо. Одну из сцен снимали в Сочи на серпантине: к моей машине (по сюжету, я водил ворованные автомобили) со стороны водителя прикрепили корзину, где разместились оператор, режиссер и ассистент. По сценарию, у меня за занавеской прятался мальчишка и там же валялись всякие предметы, которые этот мальчишка время от времени мне подсовывал. Доходит, значит, дело до папирос... По сюжету, я должен закурить, хотя незадолго до этого бросил. Словом, машина несется на полной скорости, ситуация нервная, и я чисто машинально затягиваюсь. И вдруг перед глазами все поплыло... К счастью, баранку удалось удержать, хотя в какой-то момент мы все были на полшага от гибели...
— А вы помните свои съемки в «Кортике»?
— И в «Кортике», и в «Дубровском»... До сих пор дружу с белорусскими каскадерами. И все так же очарован Минском, вашими проспектами, такими же широкими, как белорусская душа... Жаль, Коля Калинин так рано ушел. А ведь именно благодаря ему мы тогда так сроднились на съемочной площадке. Поразительно контактный был человек, во всем талантливый! И такая трагическая судьба... А Сережа Шевкуненко, который сыграл Мишу Полякова? Вот что его погубило? Ранняя слава или зловещее стечение обстоятельств, когда мужчина, которого он толкнул, подвыпив (с ним все тогда хотели выпить!), оказался важным чиновником?.. Когда Сергей отбывал в тюрьме уже третий срок, я получил от него письмо. До освобождения ему оставалось недолго, и планы его были как будто далеки от криминальных... Но мы так и не увиделись — освободившись, Сергей практически сразу ушел в какую-то преступную группировку, а через год погиб...
— А это правда, что вы отказываетесь играть отрицательных героев?
— Однажды отказался — и потом глубоко пожалел. Когда прочитал сценарий «Холодного лета 53–го»... В этой картине мне предложили роль главаря банды, причем предложили по телефону, не вдаваясь в детали. Но к тому времени я столько этих бандитов переиграл, что раздражала одна мысль о возможности еще одной такой роли... Когда же я снова приехал сниматься на «Мосфильм», кто–то из ассистентов принес мне сценарий картины, от которой я отказался. Уснуть не мог — так жалел! Но исправить уже было ничего нельзя, съемки шли полным ходом...
— Несколько лет назад вы презентовали на Каннском фестивале украинскую картину, где сыграли главную роль. Изменилась ли ваша судьба после этого?
— Увы... Хотя несколько лестных предложений я там получил, кризис спутал все планы. Заморожен пока и проект, в котором я начал сниматься в прошлом году. Хотя, надеюсь, что когда–нибудь фильм «Рыцарь дикого поля» вы все же увидите. Там замечательный, очень достоверный сценарий и потрясающий герой — последний кошевой атаман Запорожской Сечи Петр Иванович Калнышевский. Даже в 80 лет он мог дать фору молодым казакам, поражал всех своей физической силой и успешно отражал турецкие набеги, получая самые высокие награды Российской империи. Однако остаток жизни провел в холодной камере Соловецкого монастыря, где больше 25 лет дожидался помилования. А после постригся в монахи и умер 113–летним при ясной памяти. Был канонизирован православной церковью... Роль потрясающая, и фильм, как мне кажется, стоит того, чтобы его досняли.
— Ну а вы сами можете, например, согнуть подкову?
— Теперь, наверное, уже нет. Хотя когда–то я запросто жонглировал двухпудовой гирей... Но и сейчас на спор мизинцем спокойно отожму 24 килограмма десяток раз. А может, и больше...
