Теперь важно не сотворить произведение искусства. А продать его

«Искусство дорожает» — этим лозунгом, например, руководствуется побывавший в Беларуси с гастролями Евгений Петросян. Зарабатывая, как пишут, не юмором (что, наверное, трудно), а вложением средств в картины и другие предметы искусства. 

Картина Дэвида Хокни «Всплеск».

Тут, мне кажется, основное слово «зарабатывая». Вот недавно и на аукционе Sotheby’s картина английского художника Дэвида Хокни была продана почти за 30 млн долларов. А написан этот «Всплеск» был в 1966 году, последний раз на аукционе в 2006 году за него не дали и 4 млн долларов. Прошло 14 лет — и вот ощутимый результат: неплохая доходность, 40 — 50 процентов годовых.

К сожалению, об искусстве в этой связи говорить трудно, хоть Хокни и признан «самым влиятельным английским художником всех времен». Вы видели этот «Всплеск»? Айвазовский бы удавился от тоски. Он-то разную воду учился рисовать всю жизнь, оттеночки подбирал, лучики вырисовывал, пенный гребень на волне чтоб вскипающим получался… 

А оказалось, ничего этого не надо. Бассейн — синий, небо — голубое, брызги — белым намазаны, бульк. И 30 млн долларов как с куста. 

Лично у меня есть подозрение, что это и есть невидимая рука глобального рынка. Ведь и Леонардо, и Микеланджело, и Рафаэль рисовали на заказ. За деньги. А заказчики там были такие, что не потрафить им было вряд ли возможно. Однако денежный «творческий союз» феодала с ремесленником, аристократа с талантом регулярно давал те плоды, которыми и заполнены ныне музеи классической живописи. И частные коллекции, разумеется. 

Но капитализму в его империалистической стадии новые рынки сбыта нужны позарез. Поэтому надо взять художника и раскрутить его, вот уж и вправду, с нуля. Подкормить критиков, пово­зить по выставкам, попродавать друг другу на разных аукционах, все дороже и дороже. И вот они, желанные полста процентов годовых и миллионы долларов десятками. От желающих выделиться, показав себя в меру культурным и прикупив домой что-то из «самого влиятельного художника». 

Иначе говоря, нового предмета искусства не было, покупать-продавать было нечего. Значит, его надо создать — и тогда заняться любимым делом. Об увеличении количества прекрасного в мире тут и речи не идет. 

Это все-таки обидно. Потому что означает вот что: не будет у нас в обозримом будущем ни Эль Греко, ни Родена. Не будет Шопена и Моцарта. Даже Купалы с Коласом не предвидится. Потому что незачем больше на таком уровне творить. Как и некому оценить сотворенное. 

Нет в современном мире человека, который встал бы и сказал фразу типа: «Киса, а вы рисовать умеете?» Яркий текущий пример: Дональд Трамп и его исключительно осторожный троллинг Греты Тунберг. То есть даже Трамп хотел бы сказать все, что он думает о познаниях недоучившейся школьницы, но не может себе этого позволить. 

Ведь придется идти не против личности, не против системы ценностей и даже не против идеи. Идти придется против рынка. А будучи внутри империализма, идти против рынка нельзя, невозможно, неосуществимо.

Сколько разной свежесозданной музыки ежечасно льется из радио-телевизора, вы себе представляете, да? Мой знакомый говорит: слушай, случайно воткнул в машине свой старый диск с «Отелем «Калифорния» — теперь малого не оторвать. Сыну четыре года — у него и мультики с детства другие, и окружающая звуковая среда — а вот смотри ж ты: требует «Отель» и битловскую «Лет ит би», слов не знает, но поет. 

Может, это потому, что у людей с детства все-таки где-то заложена тяга к прекрасному, а не к дорогому? И умение отличать в окружающем хаосе настоящую картину и подлинную музыку? И только потом эталоны уступают давлению современной жизни, может, поэтому?

А может, природа придумала вовсе не так, и эталоны у всех разные. В конце концов, вон художник Никас Сафронов в который уже раз в Беларусь приезжает. Значит, нравится он нам, и мы ему нравимся.

Предательскую же мысль о новых рынках сбыта гоните прочь.

mukovoz@sb.by