Тонкие черты лица, глубокий взгляд... Таким изображен на портрете уроженец Шклова — музыкант–виртуоз, которого в XIX веке называли Паганини на инструменте из дерева и соломы. Он был знаменит. Светские дамы, подражая его прическе, носили локоны а–ля Гузиков... К сожалению, сегодня это имя ничего не говорит большинству земляков выдающегося музыканта. Не знают о маэстро даже те, кто носит такую же фамилию — Гузиков... Да что говорить, специалисты с университетским образованием затрудняются ответить, как все же звали музыканта. В книге «Памяць. Шклоўскi раён», изданной в 1998 году, знаменитого уроженца Шклова музыканта Гузикова величают Иосифом. В Белорусской Советской Энциклопедии 1971 года издания — двойным именем Михаил Иосиф. В других документальных источниках о нем и вовсе значится: «Белорусский виртуоз Михаил Гузиков из Шклова — изобретатель соломенного ксилофона».
— О нашем талантливейшем земляке, которому рукоплескали в Москве, Польше, Германии, Австрии, Франции, Голландии, сегодня действительно известно немного, — сожалеет директор Шкловского районного историко–краеведческого музея Алеся Молчанова. — Хотя другими именитыми земляками у нас гордятся. К примеру, большинству известно, что популярнейший в 30 — 60–е годы киноактер Петр Алейников родом из деревни Кривель. Местные жители могут рассказать о фаворите императрицы Екатерины II, графе Зориче, который много лет владел Шкловом. Свой для них и народный артист Беларуси Василий Раинчик. А вот о музыканте Гузикове, пожалуй, и не вспомнит никто. Еще в 90–е годы нынешний хранитель музея Нина Ильюшенко, до этого работавшая в выставочном зале при местном Доме культуры, собирая экспозицию, интересовалась, не остались ли на Шкловщине потомки Гузикова. Не нашла...
Портрет виртуоза–музыканта я в шкловском музее тоже отыскала не сразу. А ведь картина, написанная в 2007 году к его открытию, — единственное, что есть здесь о Гузикове. Конечно, сотрудники музея рассказывают посетителям о судьбе этого самородка. Информацию черпают из той самой книги «Памяць. Шклоўскi раён». Судьбе талантливого музыканта тут посвящена одна страничка. Самые главные вехи его жизни, отзывы о нем тогдашних выдающихся современников. При желании эту информацию можно пополнить. Попробуем вместе...
Михаил Иосиф появился на свет 2 сентября 1806 года в семье бедного шкловского клезмера — еврейского народного музыканта. С первых дней жизни мальчика сопровождала музыка. Когда он подрос, отец начал учить его игре на флейте. И ребенок, обладавший абсолютным музыкальным слухом и при этом не знавший нот, легко повторял только что исполненные папой мелодии. В 10 лет он владел флейтой в совершенстве. Прекрасным музыкантом был и его старший брат. Семейный ансамбль Гузиковых зарабатывал игрой на флейте на сельских свадьбах, крестинах и гуляньях... Имел успех в Шклове, соседних городах и селах. Михаил Иосиф рано женился. В одних изданиях сказано, что было ему тогда 16 лет, в других — что 18 или 19. Вскоре у него появилось двое ребятишек. Работать стал еще больше. Но судьба его не баловала. В 1831 году музыкант простудился и тяжело заболел. Диагноз в то время звучал как приговор: туберкулез. Гузиков больше не мог играть на духовых инструментах. Но не пал духом. Решил изобрести свой, никому не ведомый инструмент. Провинциалу–самоучке, не знавшему математики, законов акустики, это удалось. Он усовершенствовал популярный в то время в Беларуси народный деревянный инструмент бруски, или цимбалки, и создал прообраз современного ксилофона... Назвал его гармоникой из дерева и соломы и отправился на гастроли. С оглушительным успехом прошли его концерты в Москве. Знаменитый польский скрипач и композитор Кароль Липиньский, с которым Гузиков познакомился в Киеве, сказал провинциалу из Шклова: «Откровенно говорю, что удивляюсь вам; вы — больший художник, чем я: я пользуюсь готовыми уже средствами, а вы создаете новые».
Фурор Гузиков произвел и в тогдашней музыкальной столице Европы — Вене. Венский литератор Шлезингер в 1836 году выпустил специальную брошюру о маэстро: «Европа слышала Паганини, завоевавшего мир звуками... Но вот, чтобы совершилось чудо, появляется человек, создавший подобно Орфею свою лиру, и с победной музыкой шествует по свету. При виде его все издают возгласы ликования, массы аплодисментами выражают ему свое одобрение, и человек этот — Гузиков...»
«Он настоящий феномен... с ним не сравнится ни один виртуоз в мире, — позже напишет в письме своей матери знаменитый немецкий композитор Мендельсон. — Поэтому он восхищает меня своим инструментом из дерева и соломы больше, чем многие с их фортепиано... Давно я не получал такого удовольствия от концерта, потому что этот человек — настоящий гений».
Не остался равнодушным к творчеству провинциального самородка и Ференц Лист. В своем письме к Жорж Санд 15 января 1837 года венгерский пианист назвал Гузикова «чудом, знаменитостью из дерева и соломы, которой аплодирует сейчас весь Париж». Ни Лист, ни кто–то другой тогда и предположить не могли, что засиявшая в музыкальном мире яркая звезда — Михаил Иосиф Гузиков — вскоре исчезнет, потухнет навсегда. Летом этого же года Гузиков гастролировал в Бельгии, тяжело заболел и вынужден был отправиться домой. Добираясь до родного Шклова, он дал концерт в немецком городе Аахене. Отказаться не смог, за это грозила большая неустойка. Впоследствии немецкий писатель Адольф Когут напишет о Гузикове: «Умер больной артист, как умирают воины на поле битвы: скончался в театре, не выпуская из рук инструмента». Это случилось 21 октября 1837 года. Михаилу Иосифу был всего 31 год.
Многое еще неизвестно в судьбе знаменитого уроженца Шклова. Остались ли где–то сочинения музыканта? Где живут его потомки? Где тот самый, изобретенный им, ксилофон? Быть может, хранится в каком–нибудь зарубежном музее? Хочется верить, что когда–нибудь в родном городе талантливейшего самородка в музее ему будет посвящен хотя бы стенд. Такие люди — наша гордость, и забывать их нельзя...
Фото автора.
