Фраза «Купляйце беларускае!» как–то потихоньку и помаленьку из лозунга превратилась в модель поведения. В продовольственных магазинах, как ни посмотрю, люди и молочку покупают нашу, и соки, и конфеты с шоколадом... ай, раз уже начал — и водку с пивом. Не говоря уже о хлебе с мясом да салом. Свое едим, как говорится, еще и на экспорт все больше поставляем.
Поговорил по душам с приехавшими из самых разных регионов российскими журналистами: оказывается, россияне и в этом на нас похожи. Мне привели цифры тамошних опросов: «73% соседей считают, что российские товары качеством лучше импортных». Не наших, белорусских, которые считают «соседскими», — а вот именно «импортных».
К слову, Беларусь и Россия объединили системы электронной сертификации — пока непереработанной продукции, а к апрелю будущего года добавится и готовая, что идет в магазины. Еще одним барьером между нашими странами меньше, а продуктового разнообразия для белорусов и россиян — больше.
Больше всего факт «свое едим» огорчил, не поверите, «Русскую службу ВВС»: «Во сколько обходится «продовольственный национализм» населению?» — требует ответа она. И намекает, что «российская продукция не дешевле импортной». И сокрушается, что «в рационе россиян слишком много сахара, жирной пищи и хлеба». И пугает: «40% опрошенных выращивают овощи и фрукты на своих огородах».
Поначалу кажется, что они просто завидуют. Ибо огородов с дачами на Западе нет. Багет и даже чиабатта ну никак не заменят добротную полендвицу или каравай черного. А жирного да сладкого они там, может, и сами бы поели. Видели вы западных туристов за нормальным белорусским столом? Метут так, что иногда бывает даже немного жалко. Нет, кали ласка, кушайте, не жалко нам, нет...
Но это — не зависть. Это стон по потерянным рынкам сбыта. Даже термин, смотрите, какой придумали: «продовольственный национализм», надо же. Это ведь по смыслу — плохо, архаично, опасно и подлежит искоренению в толерантном либеральном демократическом мире. И свели бы под корень, нет сомнений, будь их воля. Ведь где сейчас литовская молочка? Или греческие оливки с рециной (вино такое)?
А если оторваться от еды и бросить взгляд вокруг, то не увидим мы венгерских «Икарусов», польских угольных шахт, греческого судостроения и Игналинской АЭС. Надо полагать, это были пережитки «производственного национализма», от которых Европа (или некоторые страны в Европе) успешно избавилась. Теперь вот пора браться за продовольственный.
Если смотреть с берегов Ла–Манша, то, конечно, хорошо бы было, если ели бы белорусы с россиянами не свое, а привозное. Во–первых, озолотились бы, рынки–то какие! «Во–вторых» додумайте сами. Но суверенные и независимые страны решили по–другому. И тогда такие еще вчера «суверенные и независимые» автоматически становятся... правильно, «авторитарными и антидемократическими». Меняем табличку — и уже можно пробовать искоренять.
Новый термин — «продовольственный национализм» — запущен в оборот ВВС. На смену, видимо, старому. В ноябре на международной конференции, посвященной строительству ЕАЭС, прозвучало следующее: «Фактически задачу дедолларизации на пространстве ЕАЭС мы уже решили», — с удовлетворением заявил заместитель министра финансов России. Ему, надо полагать, из Москвы это хорошо заметно.
Так тот доллар, напомню, появился в нашей жизни аккурат 30 лет назад. То есть жизнь одного поколения понадобилась, чтобы решить «проблему дедолларизации». Поэтому пусть уж «продовольственный национализм», как его понимает ВВС, в наших странах расцветает и колосится. Чтобы не тратить еще кусок истории на восстановление того, что когда–то было.
mukovoz@sb.by
