«А ведь все равно этот день придет. Наступит как неотвратимость. Зачитают на общем собрании мое заявление: «В связи с выходом на пенсию и по состоянию здоровья прошу освободить от занимаемой должности...» «Кто «за»?» — спросит председатель собрания. Как будто дыхание перехватит у зала. И ни одной поднятой руки...
Только бы справиться с волнением. Только бы пережить это мгновение...»
Таким виделось Михаилу Васильевичу Соленику событие, которое подведет черту под его служением колхозу «Новая жизнь». А руководил он хозяйством 32 года. За это время врос в него душой. Отрываться будет больно и мучительно...
Никто из райисполкома не предлагал ему принять такое решение. Наоборот — уговаривали поработать еще. И друзья советовали: «Держись до последнего патрона. Уйдешь — и никому ты не будешь нужен».
«Нужен или не нужен — это слова из другой песни, — рассуждал Михаил Васильевич. — А вот уходить надо достойно. И вовремя. Не дожидаясь той поры, когда можешь рухнуть в оглоблях. И, конечно, к этому надо готовиться...»
У Михаила Васильевича не было опасения, что стоит ему уйти — и хозяйство развалится. Он доверял своим специалистам. И был уверен, что его заместитель станет достойным преемником. Тот поначалу согласился, но перед самым собранием снял свою кандидатуру.
А дальше было все так, как и предполагал Михаил Васильевич. Отставку его не приняли. А когда председатель райисполкома назвал новую кандидатуру, со всех сторон раздались голоса: «Хотим Соленика!», «Нам не нужен другой председатель!», «Михаил Васильевич, не бросайте нас!».
Он слушал эти голоса, видел глаза людей, говорившие больше всяких слов, и чувствовал, как надрывно бьется его сердце. «А может, я поторопился? Может, все зря?..» И тут же заглушил в себе эту мысль. «Что сделано, то сделано. И назад дороги нет». Михаил Васильевич убедил сельчан проголосовать за нового председателя. И делал он это искренне, потому что хорошо знал своего коллегу.
...В пять утра, как всегда, он был уже на ногах. За годы председательства у Михаила Васильевича выработался такой ритм жизни, что между одним делом и другим не оставалось ни малейшего просвета. Сплошной поток дел... Но в центре его неизменно был он, председатель колхоза.
Вот и теперь, перекусив на скорую руку, он сел за руль «Нивы» и свернул на полевую дорогу. Не сегодня завтра начнется уборочная страда. Впрочем, страда — это понятие не для Михаила Васильевича. Уборка для него — самое счастливое время. Земля выдает крестьянам плату за их тяжкий труд. И надо не страдать, а радоваться...
У ячменного поля, раскинувшегося до самого горизонта, Михаил Васильевич остановил «Ниву». «Какое же ты чистое и красивое. Вот так стоял бы перед тобой и любовался», — подумал он. И неожиданно для себя произнес вслух: «Поговори со мною, поле. Облегчи мою душу...»
Но вот с проселка вынырнула председательская «Волга». А там, увы! — другой человек. И что–то кольнуло под сердцем: «Я уже здесь не хозяин...» Михаил Васильевич развернул «Ниву» и медленно покатил к своему дому. По дороге он думал о том, что человеческая жизнь измеряется не количеством лет. Как ты прожил свои лета и что оставил людям — вот главное. А он жил и живет по законам совести. И не найдется в колхозе ни одного сельчанина, при встрече с которым ему придется отводить глаза в сторону. Ни перед кем он не покривил душой.
Судьбой было уготовано Михаилу Васильевичу совершить два великих дела: создать колхоз, где у людей была бы достойная жизнь. И он это осуществил. А когда произошел развал великой страны — спасти хозяйство от разрухи. И эту задачу он выполнил. А еще он думал о том, что счастье не обошло его стороной. И что проросло оно в том уголке земли, где он родился и стал человеком. И как между людьми есть кровная связь, так и у него существовала она с этим родным уголком. Где он радуется восходу солнца. И обложным дождям по весне. И когда парок от земли, как ее дыхание. И первым птичьим голосам. И налитым колосьям. И курлыканью журавлиного клина над опустевшими полями. Все это было и навсегда останется с ним, пока его ноги будут ступать по земле...
Вот таким был первый непредседательский день Михаила Васильевича Соленика. А произошло это 13 лет назад. Давайте перелистаем страницы его честной, самозабвенной председательской жизни. В ней дела давно минувших дней переплетаются с днем сегодняшним. Хотя чему тут удивляться? Село, как и природа, живет по своим незыблемым законам. Жизнь движется от витка к витку, а потом — все сначала.
* * *
Под крышей родительского дома в деревне Каменка Несвижского района обитали 14 человек. Земля (больше 10 га) делилась на три семьи. Это и спасло их от раскулачивания. Но страх висел над ними, как черная туча, готовая обрушиться ливнем или градом.
Михаил Васильевич хорошо помнит межи — узенькие (только пройти) полоски, заросшие пижмой. Они отбивали крестьянские наделы — жалкие клочки земли. А рядом было совхозное поле. Широкое. Просторное. Мише казалось, что и жизнь в совхозе такая же вольная. И он с нетерпением ждал, когда придет она и в их село. Это случилось в 1951 году. В Каменке создали колхоз имени Булганина. А председателем избрали отца, бывшего фронтовика. Когда же четыре карликовых хозяйства (что ни деревня — то колхоз) сольют в одно, Василия Семеновича назначат заместителем председателя.
* * *
Начитавшись Каверина, Михаил и его друг Слава выбрали профессии, овеянные романтикой. Слава решил стать геологом, а Михаил — военным моряком. Но жизнь внесла свои коррективы. Не прошел Михаил Соленик строгую медицинскую комиссию.
Когда служил в армии, окончил школу офицеров запаса. Но о военной карьере теперь он и не помышлял. Вернулся после службы в родную деревню. И пошел работать учетчиком в полеводческую бригаду. Решил заочно поступать в Белорусскую сельскохозяйственную академию. На экономический факультет. И тут неожиданно в его судьбу вмешался военкомат. Как человека, знающего военное дело, Михаила направили военруком в Козловскую среднюю школу. Но вот что удивительно: учительское дело пришлось ему по душе. Причем настолько серьезно, что, получив диплом ученого агронома–экономиста, он решил заочно учиться в Смоленском пединституте. Но опять последовало вмешательство в его судьбу. На сей раз — райкома партии. Направили Михаила Соленика в Минск на курсы руководителей колхозов и совхозов. В «Новую жизнь» он уже вернется главным агрономом.
Земли в хозяйстве приличные: 45 — 50 баллов. А собирали с гектара всего по 8 центнеров зерновых. Через два года показатели удвоились. И опять вызвали Михаила Васильевича в райком партии: «Предлагаем возглавить колхоз «Новая жизнь». «Мне надо подумать», — ответит Михаил и пойдет к отцу за советом. «Решать тебе, дорогой, — скажет отец. — А если хочешь знать мое мнение, то теперь — самое время. Самый разум. Самая сила». И вот в декабре 1966 года Михаил Васильевич Соленик станет председателем колхоза «Новая жизнь».
* * *
Зима выдалась лютая. Сугробы по пояс. На фермах под коровами груды мерзлого навоза. Кормов нет. Одна солома, да и той немного. Выпросил председатель на сахарном заводе в Городее свекловичный жом. Запаривали солому, заправляя ее мукой и жомом. Так и кормили коров. Только бы дожить до весны...
Лавина проблем обрушилась на молодого председателя. Все в этой лавине было первостепенным. Вот в такой драматичной ситуации и заявил о себе его талант руководителя и организатора.
Итак, первая весна председателя... Ставка сделана на лен. Продумали систему оплаты. Каждая колхозница получала 13 процентов от дохода своего участка. Сдав лен, колхоз заработал огромные деньги. Их хватило, чтобы платить людям зарплату в течение года.
За первым шагом последовал второй: строительство. Вначале подвели природный газ (в Несвижком районе проблемы и с торфом, и с дровами). За свои средства построили контору и жилой дом на две квартиры. Пройдут годы, и 160 коммунальных квартир будет возведено в «Новой жизни». Здесь первыми в республике создадут семь ЖСК. Еще и речи не было об агрогородках, а в колхозе он существовал во всей красе и силе уже в начале 80–х.
Отслужив в армии, парни возвращались в свой колхоз. А чтобы девушки не искали счастья вдали от дома, в Аношках построили швейную мастерскую — филиал Несвижской фабрики.
Лучшим выпускникам школы, поступившим на учебу, колхоз выплачивал стипендию. Молодежь, получив дипломы, возвращалась в родные места. И не стало в колхозе проблем со специалистами высшего и среднего звена. Создали человеческие условия для работы доярок и механизаторов. Внедрили новейшие формы труда, и люди почувствовали себя хозяевами земли.
И наступит время, когда название колхоза «Новая жизнь» (теперь открытое акционерное общество) будет соответствовать его сути. Те времена — праздник всей жизни Михаила Васильевича Соленика. И он всегда будет с ним.
* * *
В детстве у Миши Соленика была голубятня. И когда голуби взмывали в небо, что–то трепетное, радостное и светлое рождалось в душе мальчишки. Появилось у Михаила Васильевича свободное время, и он построил во дворе своего дома голубятню. И так же, как в детстве, замирает его сердце, когда голуби высоко в небе трепещут крыльями.
Пусть берут они все новые и новые высоты, но обязательно возвращаются домой.
Фото автора.
