Очень символично, что двукратный чемпион мира, лидер белорусских стрелков Сергей Мартынов встречу назначил в тире СДЮШОР–13, откуда, по идее, и должны выходить новые Литвинчуки, Лукашики, Чайки и, конечно, Мартыновы. Должны, но, увы, не выходят. Или выходят, но тотчас растворяются в толпе таких же подававших надежды, но так и не сумевших приблизиться к чемпионскому горизонту. Неужели стрельба умирает? Почему? А если нет, то когда же популярный в наших краях спорт сможет вернуть себе былые славу и массовость?
— «К истокам» мы отправились вынужденно, — неспешно потягивая чай, Сергей старательно подбирает слова, словно выцеливая каждую фразу. — В тире имени Тимошенко в Уручье — ремонт. А больше вариантов для тренировок в Минске нет. Разве что тир в парке 50–летия Октября, но он далековато, да и как минимум не лучше здешнего. А сроки окончания ремонта постоянно переносятся.
— Быстрее бы уже, а то как–то непривычно видеть чемпиона мира в детской школе...
— Есть такой момент. Но теоретически можно хоть в гараже заниматься. Когда я в свое время начинал тренироваться, наша секция располагалась в школьном подвале. Думаю, все помнят такие подвалы: низкие потолки, полумрак... Но все равно все с удовольствием приходили. Однако какими бы ни были коллектив и отношение к делу, тренировки в подвале со временем начинают угнетать. Ты ездишь по турнирам, видишь, в каких условиях и с каким инвентарем тренируются соперники...
— А потом мы удивляемся, что у нас выступать некому...
— Ребят очень много уходит. И сильных, и перспективных. Теряются по банальным причинам: в 25 лет сидеть на шее у родителей как–то и неприлично. Нужно деньги зарабатывать, кормить себя, семью. А если спорт не кормит...
— То есть стрельбой у нас заработать нереально?
— Реально, если ты на чемпионатах мира побеждаешь да на Олимпиады ездишь. Иначе — увы. А до уровня чемпионатов и Олимпиад еще дорасти надо. Тут конфликт желаемого с действительным происходит. Я в свое время после школы, занимаясь стрельбой, получал советскими деньгами 200 рублей. Неплохая, согласитесь, сумма по тем временам. Наверное, поэтому в спорте и задержался. Сегодня у ребят стимул вроде как есть, но если проходит два–три года, а реализовать себя никак не получается, то люди уходят. Хотя среди соперников новые имена появляются регулярно. Сейчас вот азиаты поднялись. Они очень четко поняли, что стрельба — это такой вид спорта, где разыгрывается много медалей, и с одной Олимпиады спортсмен может при хорошем стечении обстоятельств до трех наград привезти. А если команда собирается равная, вроде китайской, то суммарно до десятка набегает.
— Конкуренция выросла?
— Стрельба такой вид спорта, где лидер — понятие вообще относительное. На результат столько факторов влияет, что круг потенциальных чемпионов очень широк. А вчерашний победитель сегодня может даже в финал не попасть. Но в то же время это означает, что с китайцами здесь бороться можно и нужно. Причем без всяких легионеров: в стрельбе успехов могут добиться и толстые, и худые, и высокие, и низкие.
— Так неужели проблема набрать группы, заинтересовать ребят, а уже от массовости — к высшим достижениям? Сейчас даже в метро расклеены объявления о приглашении в клуб любителей стрельбы...
— Когда–то пришедший в школу тренер без проблем мог собрать группу 100 человек. Сегодня, конечно, есть отвлекающие факторы вроде компьютеров, которых в советские годы не было. Понятно и то, что в прежние времена и с учетом той политической обстановки соревнования по стрельбе между коллективами, областями и просто любителями проводились постоянно. Военная подготовка была. Но главная причина все же не в этом. Сегодня тренеру просто не нужны эти 100 ребят. Потому что для них потом будут нужны винтовки и главное — патроны! Каждый из них по разу выстрелит — уже 100 патронов ушло. В СССР это вообще проблемой не было: нужно 100 — бери, нужна тысяча — пожалуйста. Мы по тем, советским, боезапасам еще лет десять после развала жили. А теперь они кончились. Даже на уровне сборной есть проблемы, а уж в детских школах...
— Стрельба дорогой вид спорта?
— Думаю, не дороже хоккея. Но вероятность завоевания медалей в этих видах спорта, согласитесь, разная. Лет за пять человек с нуля вполне может дорасти до Олимпиады.
— Так, быть может, все дело в коммерциализации современного спорта? Теннис, хоккей и даже атлетика постоянно на виду, там проходят коммерческие старты. А кто что знает о стрелках?
— Тоже момент, думаю, не из последних. Сегодня что по «Евроспорту» показывают, то и развивается. А в стрельбе коммерцией не пахнет. Даже за медали чемпионата мира не платят. Я вот сейчас получил эту «баранку» на шею и букет цветов. Дома, понятное дело, это учитывается, начисляются зарплата, премиальные. Но от международной федерации — ни копейки.
— Где тот рубеж, на котором Сергей Мартынов решит поставить винтовку в стойку? О том, что дальше, не задумываетесь? Куда у нас вообще стрелки уходят?
— По–разному уходят. Кто–то совсем спорт покидает, кого–то за границу приглашают работать. Некоторые здесь остаются тренировать. В Бресте и Гродно сейчас неплохие тиры есть. Меня, кстати, за границу тоже звали, но я отказался. Пока есть чем и здесь заняться.
— Рассчитываете взять реванш за Пекин?
— После той Олимпиады много наслушался. «Подвел», дескать, «обманул ожидания»... Тогда очень обидно было, а сейчас просто радуюсь, что удалось на этом чемпионате мира лицензию получить. От мандража в нашем спорте никто не застрахован. Руки, поверьте, дрожат даже у самых матерых и опытных. Мне, например, не раз приходилось успокаивать себя, наговаривать шепотом что–то, чтобы уверенность чувствовать. Поэтому то обстоятельство, что можно спокойно, без накачек, готовиться, очень радует. Хотя это, конечно, тоже не гарантия будущего успеха. Считается ведь как: раз чемпион и рекордсмен — то в финал должен попадать, едва ли не от бедра стреляя. Но я никогда в жизни не рискнул бы ставить в тотализаторе на стрельбу...
