Жизнь без иллюзий...
— Я свою задачу–минимум выполнила: дерево посадила, детей вырастила, есть дом, внуки. Так и умереть не страшно. Но вот ей–то за что? — Галина Васильевна, с усилием приподнявшись на локте, кивнула в сторону соседки.
Вика, которой на вид не больше 25, отмахнулась:
— А мне заочно!
И засмеялась тихо, легко, искренне.
...Сквозь рваные тучи выглянуло солнце. Расписанный на стекле витражными красками старичок в соломенной шляпе едва заметно улыбался в усы. Казалось, жизнь там — за окном, где ветер рябил воду в лужах, где перекликались клаксонами авто и кто–то громко ругал соседскую собаку... Но она, жизнь, показала себя настоящую здесь, в хосписе, — неказистом двухэтажном здании, где когда–то лечили наркозависимых, в узеньких коридорах, в крошечных комнатках–палатах с невысокими потолками. Жизнь без пустоты, иллюзий и самообмана. Жизнь как дар Божий со своим логическим завершением, которое никому не под силу изменить. Уйти из нее тихо, без надрыва, без страданий и боли, благодаря за каждый прожитый день и ни о чем не жалея, — высшая награда. Тут каждый ее достоин.
Дом жизни до конца
Нет такого человека, которого бы не пугала смерть. Неотвратимостью и неизвестностью: а что там дальше, за горизонтом? Одни боятся, предпочитая не думать о ней. Другие думают и боятся. Хоспис для них — синоним смерти. Словно там она имеет свое физическое воплощение.
— А ведь это не так. Хоспис — дом жизни, а не смерти, — утверждает главный врач первого и пока единственного полноценного в стране Минского городского хосписа Ольга Мычко. — Да, наши подопечные — это люди, болезнь которых оказалась сильнее медицины. Но они продолжают жить. Кто–то неделю. Кто–то несколько месяцев. Но не более года. В среднем, по статистике, — 9 месяцев. И нужно дать им возможность прожить это время, не теряя человеческого достоинства. Жить, а не существовать, до последней минуты. В этом и заключается суть паллиативной помощи, в этом и есть смысл хосписов.
Помоги ближнему своему
Развитие паллиативной помощи в нашей стране находится пока в зачаточном состоянии. Но уже то, что ее необходимость признана и медиками, и общественностью, большой шаг. Нам еще далеко до голландцев, американцев, даже до россиян. Паллиатив в этих и многих других странах мира действует во всех своих составляющих: от оказания непосредственно медицинской помощи (облегчение физических страданий больного) до духовной, психологической, социальной поддержки.
У нас же пока основной акцент делается именно на медицинском факторе. Потому и минский хоспис — первое заведение в стране — создавался в 2005 году как больница. В его структуре три подразделения. Первое — выездная служба. Патронажная сестра навещает семью раз в неделю, через день, ежедневно — как того требует ситуация и состояние больного. Но главная ее задача — научить родственников ухаживать за своим близким, понимать его настроение, желания. Ежедневно под опекой хосписа находится более 200 человек, включая пациентов стационара и дневного стационара. В листе ожидания — еще 20. И это лишь десятая часть тех минчан, кто потенциально нуждается в паллиативной помощи. И всего лишь 9 выездных бригад. Объективно взять на себя все функции по уходу за больными хоспис не в состоянии.
Второе подразделение — дневной стационар, рассчитанный на посещение 20 человек в день. «Вообще–то он больше похож на клуб, объединяющий людей, — рассказывает Ольга Мычко. — Конечно, здесь наши подопечные получают физиопроцедуры, массаж, могут побывать на занятиях арт–терапией, посмотреть фильм (у нас собрана целая коллекция позитивных художественных картин), побеседовать с психотерапевтом... Но для них гораздо важнее живое общение. Тут они знакомятся друг с другом, обмениваются телефонами. Человеку ведь важно знать, что он не один такой. А знание прибавляет ему сил».
Третье подразделение — непосредственно стационар. Сюда привозят тех, кому лечение дома не приносит облегчения. Тех, кому дома... нет места. Тех, у кого и дома–то нет.
— Это дико, когда от неизлечимо больного человека отказываются самые близкие люди, — пожалуй, за все время разговора я впервые услышала стальные нотки в голосе Ольги Викторовны. — У нас были случаи, когда дети так прямо и заявляли: «Мы сделали ремонт в квартире. Так что заберите отца к себе. Вы знаете, как от него воняет?!»
Единственное, чего нет в хосписе, — реанимации. И это один из главных принципов паллиативной помощи: не ускорять приход смерти, но и не оттягивать ее. Был случай, умирала женщина. Ее взрослая дочь в слезах повисала на руках доктора: реанимируйте, сделайте хоть что–нибудь! Когда в третий раз женщина пришла в себя, она выдохнула в сердцах: «Да отпустите же меня, дайте мне уйти спокойно».
Каждый новый день — дар Божий, время уходить — тоже. Это негласное правило всех, кто сюда попадает.
Смерть — это тот кустарник, в котором стоим мы все
За три года под опеку хосписа попало более 5 тысяч человек. Увы, уходят они слишком быстро. Но ни один — бесследно. Формально еще год семья пациента находится под опекой хосписа. С утратой близкого человека многим сложнее смириться, чем со страшным диагнозом. Для них проводятся вечера памяти. Отец Александр из церкви Иконы Божией Матери, который окормляет хоспис со дня его открытия, читает молебны. Но это формально. В жизни многие из тех, кто невольно соприкоснулся с хосписом, проводив в последний путь близкого человека, остаются тут внештатными помощниками. Не по необходимости — по велению души. Чтобы помогать тем, кто еще живет.
Эти люди — в каком–то смысле родоначальники волонтерского движения паллиативной помощи. Кто–то приходит, чтобы помочь человеку привести себя в порядок, кто–то — почитать книгу, еще кто–то — просто поговорить.
Но в понимании Ольги Мычко волонтер — это каждый, кто готов безвозмездно сделать что–то, чтобы облегчить жизнь неизлечимо больному человеку, сделать ее интереснее, комфортнее. Волонтеры — это ученики СШ № 200, которые занимаются в изостудии. Именно они расписали яркими витражами окна хосписа. Волонтеры — священнослужители (отец Александр вообще вроде духовного наставника и для подопечных, и для работников больницы), которые исповедуют, причащают, венчают, соборуют страждущих. Волонтеры — анонимные дарители, которые перечисляют деньги на счет хосписа, привозят одежду, гигиенические средства, книги...
При том, что хоспис — государственное учреждение, ограниченное в своих возможностях бюджетным финансированием, а паллиативная помощь выходит далеко за рамки материальных затрат, без добровольных помощников здесь не обойтись. И помощь нужна всегда.
— Уже 2 года нам постоянно помогает «Круг друзей» — неформальное объединение, где собрались люди разных социальных слоев: от домохозяек до бизнесменов. Их объединяет одно: умение сострадать и желание помогать, — рассказывает Ольга Мычко. — Нам постоянно помогает Беларусбанк. Приезжали и представители ОАО «Приорбанк» Людмила Невыглас и Зоя Ярмаш. Поражены были до глубины души. Смерть, какой бы тихой она ни была, не то, о чем хочется думать каждый день. Недавно на счет хосписа из банка пришло вспомоществование. Теперь мы сможем приобрести одну из самых необходимых вещей — электроподъемник. Он нужен для того, чтобы обеспечить весь комплекс гигиенических процедур для лежачих больных. Огромное спасибо за это всем сотрудникам банка и, в частности, председателю правления Сергею Костюченко.
Смерть — это тот кустарник, в котором стоим мы все. Но можно ли научиться умирать? Можно ли научиться быть рядом с умирающим? Одна из девушек–волонтеров призналась: «Я честно пыталась отыскать там страх, привычный, больничный, безнадежность с едким запахом лекарств. Я его не нашла. Хоспис — не идиллия. Здесь просто знают, как помочь справиться с болью, как унять страх».
— Напишите, — просила меня на прощание Вика, — что хосписов должно быть больше. Я знаю, что говорю. Мне есть с чем сравнивать. Здесь умеют любить и просто быть рядом. А большего не надо.
Будь спокойна, Вика. Напишу.
