В минском микрорайоне Сокол по улице Ромашкина, 10 стоит частный дом. От соседних коттеджей он мало чем отличается: ухоженный дворик, забор, хозпостройки. В доме есть газ и вода, он оборудован системой теплоснабжения и иными необходимыми для жизни коммуникациями. Все как у людей! Все, да не совсем...
Есть у дома № 10 особенность, до недавнего времени ставившая жильцов, пенсионеров Климовых, в уникальное положение. Несколько лет назад одним махом благодаря сомнительному коммунальному решению Климовы стали полноправными хозяевами куска трубы — ответвления от тепловой магистрали, ведущей к дому. Чтобы доказать, что труба не их, а государственная, пенсионерам пришлось выдержать длительный судебный марафон, дойти до Верховного Суда и заочно получить непрофильное «юридическое» образование.
С баланса на балласт
— В небольшой домик в Соколе мы заселились в конце 1980–х. Тогда поселок входил в состав Смолевичского района, — история Вячеслава Климова требует небольшой преамбулы. — В 2001–м вышло постановление, по которому Сокол переходил в административное подчинение Минска. Какая людям разница? Минск так Минск. Хотя некоторые утверждали, что будет только хуже. Ошиблись. Отличия мы почувствовали сразу. Городские власти заменили все системы и коммуникации, привели в достойный вид дороги, наладили прекрасное транспортное сообщение со столицей — автобус ходит минута в минуту. Все это было минским подарком, и зажили мы, как настоящие минчане. Если бы не одно «но».
Это «но» и стало предметом судебной саги, в которую бывший авиационный инженер Климов вмешался, особо не рассчитывая на успех, но веря в справедливость, высокую и далекую, как небо за горизонтом.
События развивались известным образом: раз поселок меняет подчиненность, началась передача собственности от одних организаций другим. Котельную, центральный тепловой пункт и тепловые сети по решению Мингорисполкома у Национального аэропорта «Минск» должно было принять предприятие «Минсккоммунтеплосеть». Приняло. Заключило с потребителями, в том числе и с Климовыми, необходимые договоры. А потом коммунальники подсуетили жильцам некий акт «разграничения балансовой принадлежности тепловых сетей».
— Подписали документ, особенно не задумываясь, — продолжает Вячеслав Степанович. — Неладное почувствовали, когда в платежках появилась дополнительная строка — некие «техн. расходы». Что это такое, кто кого пустил в расход? Начали узнавать, ведь суммы набегали серьезные. Писали письма в инстанции. В ответ — отписки. С трудом выяснили: технические расходы — это нормируемые потери тепловой энергии. Основания, по которым начисляют потери, — подписанный акт «о разграничении». И еще сюрприз. Согласно документу, оказывается, участок сетей от дома до калитки теперь принадлежит нам, пенсионерам! Но мы ведь не профессионалы обслуживать трубу, следить за ней не умеем. В общем, против этой несуразицы я решил судиться.
Дело — труба
«Высоко в горы вполз уж и лег там в сыром ущелье...» Это Максим Горький — классика. Вечную историю про гадов и вольных летунов инженер Климов поначалу трактовал на собственный лад: рожденный физлицом победить в суде лицо юридическое, представляющее к тому же интересы целого города, не может.
Передо мной — огромная пачка бумаг, гора макулатуры, итог начальных этапов судебной битвы, где сплошь поражения. Первый иск Климова датирован 2007–м. Здесь он сетует на то, что в договор в одностороннем порядке внесли лишнюю сумму. Опыта юридического у инженера еще нет, он не знает, насколько заковыристо–циничными могут быть адвокаты, и суд проигрывает. Сколько таких случаев, когда энтузиазм после первого поражения улетучивается! Но наш герой намерен идти дальше. Подает на кассацию. Мингорсуд, правда, тоже не на его стороне.
Пенсионер и здесь не отчаивается, садится за изучение документов и инструкций, меняет адвоката. Вопрос его интересует один: неужели по нашим законам человек все–таки может иметь в собственности участок теплосети? Из Центра судебных экспертиз и криминалистики Министерства юстиции приходит заключение специалиста: нет, не может. А плата за «техн. расходы» является необоснованной. То есть сети приписали пенсионерам незаконно, они им никогда не принадлежали. Но попробуй докажи, что труба не твоя. Что А — это не Б.
Климов делает последнюю попытку — обращается в Верховный Суд. И наконец находит понимание: состоявшиеся ранее судебные постановления Верховный Суд предписывает отменить, а дело направить на новое рассмотрение.
Немые сцены
Я побывал на нескольких заседаниях, во время которых судья Первомайского района Виктория Макухо пыталась вникнуть в заковыристое «дело Климова». Собрать вместе всех заинтересованных лиц оказалось непросто. Отсутствовали то представители Мингорисполкома, то «Соколкоммунсервиса» — местной обслуживающей организации. Что ж, люди занятые, в их ответственности много разных труб, побольше и диаметром, и значением... Но вот когда пригласить специалистов наконец удалось, и, казалось, установить истину коллективным мозговым штурмом не составит труда, чиновники заволновались.
В моем блокноте много любопытных диалогов. Приведу один: в зале заседаний выясняют, кому все–таки принадлежат «тепловые сети на участке от магистральной тепловой сети до дома Климова».
Судья: «Ответьте мне на вопрос, кто, кому и когда передал этот «кусочек» теплосетей?»
Реплика из зала: «Когда аэропорт передавал сети «Соколкоммунсервису» и потом, когда «Соколкоммунсервис» передавал их «Минсккоммунтеплосети», этого участка не было».
Судья: «Куда же он делся? Он ведь существует!»
Реплика из зала: «Существует».
Судья: «Получается, сейчас мы устанавливаем, что государственная собственность была разбазарена? Куда делись те «кусочки» теплосетей? Ответьте мне на один вопрос, вас так много».
Будто и не заседание судебное, а школьный класс, где сплошь двоечники–незнайки. Тишина. Занавес.
По проторенной дорожке
В итоге нужные документы все–таки нашлись — даже без вмешательств ревизоров в погонах. И районный суд, теперь уже вникнув в суть вопроса, принял решение: «Установить факт ничтожности акта разграничения балансовой принадлежности тепловых сетей». С УП «Минсккоммунтеплосеть» — взыскать около 2,6 миллиона рублей, компенсацию морального вреда и расходы по оплате помощи адвоката. Есть прецедент!
Представители ответчика, правда, и тут свое поражение не признали. Подали кассационную жалобу в Мингорсуд: мол, истец не доказал, что «кусочек» теплосети ему не принадлежит. Опять двадцать пять.
К счастью, бесконечно ходить по одному кругу в городском суде не стали. Победа осталась за Климовым. От трубы он отбился, с чем сейчас и принимает поздравления.
А коммунальная песня, видимо, еще не закончена. Когда мы приехали в Сокол, возле дома пенсионера собрался импровизированный митинг. Соседи Климова внимательно слушали рассказ о незаконных платежах за «техн. расходы». Решили: тоже пойдем судиться, дорожка ведь проторена! И таких в микрорайоне не один, и не два. А сколько по всей стране?
...Как вода в чайнике, в наших городах и поселках кипят коммунальные страсти. Бурлят, клокочут, будоражат потребительские нервы. И если еще недавно своевольства коммунальных, строительных, других структур воспринимались с обреченной покорностью, то сейчас, похоже, правдолюбы намерены идти до конца. Не зря Верховный Суд констатирует значительное увеличение объема гражданского правосудия. Одни отстояли парк, вторые — дорогу, третьи — свои расчетные листки. Это хороший знак.
У В.Климова, впрочем, от затянувшейся коммунальной истории остался горький осадок. Он недоумевает: неужели даже по самым незначительным, мелким вопросам уровня трубы или ржавого гвоздя нужно карабкаться к самому верху судебной системы? Неужели снизу ничего не видно?
Тут у меня нет ответа. Хотя, глядя на уверенное, нахрапистое поведение некоторых коммунальных специалистов в зале заседаний, за них становится стыдно.
И еще один урок можно почерпнуть из дела Климова. Наши мегаполисы сейчас расширяют свои границы, обрастают городами–спутниками. И вся эта чехарда со сменой балансовой принадлежности, как видится, отличная лазейка для разнообразных махинаций. А значит, вопрос требует от контролирующих органов особого внимания. В ином случае песни о «Соколе» будут звучать на каждом шагу.
