Право обладания
Список из 67 панских поместий выставлен на продажу. Готовили перечень в управлении по охране историко–культурного наследия и реставрации Министерства культуры. Но почему адреса проблемных зданий обнародованы только сейчас? За разъяснением я обратился к Наталье Хвир, заведующей сектором по охране историко–культурного наследия.
— Вопрос стал актуальным после заседания межведомственного экспертно–координационного совета по туризму при Совете Министров, — отсылает к событиям минувшего лета Наталья Дмитриевна. — На том собрании Министерству культуры предложили совместно с облисполкомами определить механизм передачи на безвозмездной основе заброшенных старинных усадеб в частную собственность субъектам агроэкотуризма. Перечень объектов утвердил заместитель Премьер–министра Владимир Потупчик в октябре 2009 года.
— Однако удивляет, что с такой инициативой еще ранее не вышли местные власти и ваше управление.
Парадоксы, впрочем, на этом не заканчиваются. Оказывается, чтобы спасти памятник дворцово–парковой архитектуры, перечень не нужен. В Законе «Об охране историко–культурного наследия», принятом в 2006 году, декларируется право частных состоятельных лиц на обладание древними сооружениями. Собственник всего–то обязан сохранять аутентичность здания и отчитываться перед Министерством культуры. То есть нужно лишь найти богатых спонсоров — и дворянские гнезда воскреснут? Как бы не так.
Жадность против бедности
Дворец Умястовских в деревне Жемыславль Ивьевского района сравнивают с Лазенками — резиденцией польских королей под Варшавой. И не зря: здания действительно схожи. К сожалению, о былом величии вторых Лазенок остались одни предания. Графская резиденция ныне — развалина.
Памятник архитектуры числится на балансе СПК «Субботники». Хозяйство не могло содержать шикарный дворец. Стали искать другого хозяина. Тот вскоре объявился: согласился выкупить заброшенную усадьбу и сделать ее центром агроэкотуризма. Все было чинно, вспоминает Наталья Хвир: «В соответствии с требованиями статьи 52–й Закона «Об охране историко–культурного наследия» необходимо согласие Министерства культуры на передачу объекта из одной формы собственности в другую. Мы такое согласие дали. Но прокуратура посчитала, что было совершено нарушение. Якобы дворец отдали за бесценок».
СПК продал усадьбу по так называемой остаточной стоимости — за 12 миллионов рублей. Может, и продешевили. Зато Наталья Хвир, контролирующая состояние памятника, теперь даже не берется подсчитать, на какую сумму нанесен урон зданию с тех пор, как сделка аннулирована: «По моему убеждению, лучше бы тот частник занимался дворцом. Он, по крайней мере, пока владел зданием, сторожа нанял, законсервировал разрушавшиеся стены».
Имение Умястовских лишилось шанса на возрождение. Здесь вновь гуляет ветер.
Цвет Красок
Тем временем запутанное жемыславльское дело отпугивает осторожных инвесторов от других дворцов. Хотя кое–кто рискует.
— Еще в 2008 году разместил информацию в интернете, — Иван Фадеевич делится методикой поиска инвестора. — Никто не отозвался. Тогда с согласия Министерства культуры дворец выставили на аукцион. Первоначальная цена составила 1 миллиард 526 миллионов рублей. Покупатель не нашелся. В результате цена упала до 307 миллионов. Новый владелец обещал воссоздать первоначальный облик дворца. Уже приходил советоваться, как аккуратнее снять лаковую краску с красного дерева, которым отделаны интерьеры. Чувствуется, хочет все сделать добротно.
Иван Моржало только рад, что с плеч районной власти дворец «перевалился» на частника. Однако в Волковысском районе есть и другие усадьбы. Впрочем, и они не пустуют, а значит, не разрушаются. В Теолинском дворце — приют для инвалидов. В Гнезненском панском доме — правление СПК: все осталось, как в старину, даже пруд с лебедями. Еще одно имение — в Подороске, на него готовятся документы. Иван Фадеевич планирует действовать по отработанной схеме: выставить здание сначала в интернете, а потом на аукцион.
В списках не значатся
Успешные сделки между местной властью и частным капиталом в отдельных районах, увы, не решают проблему дворянских гнезд в целом. Леонид Нестерчук, главный специалист по охране историко–культурного наследия управления культуры Брестского облисполкома, подсчитал, что в его регионе сохранилось 250 усадеб, хотя в Государственный список историко–культурных ценностей включено только 25.
— Если здания нет в государственном списке, то это значит, что в Министерство культуры не поступало предложений о придании ему статуса историко–культурной ценности. Кстати, из перечня 2009 года девятнадцать усадеб также не отмечены в госсписке.
— Кто же о них позаботится, если они нигде не «прописаны»?
— В соответствии с законом инициатива о включении в госсписок исходит от любого юридического или физического лица. Это могут быть местные власти и даже вы. Однако должна признать, что некоторые специалисты на местах, которые занимаются охраной памятников, не знают точно, какие историко–культурные ценности есть в их районе.
На этом можно было бы поставить точку. Если бы не надежда, которая, как известно, умирает последней.
В Брестской области пять имений включены в перечень для приспособления под агроэкоусадьбы. Леонид Нестерчук ведет переговоры с инвесторами, готовыми вложить деньги в грушевское имение Рейтанов. Остальные поместья Леонид Михайлович также не оставил на погибель: «Усадьбу в Старых Песках забирает под санаторий «Брестэнерго», на панские дома в Высоком и Ястрембеле из областного бюджета выделено по 100 миллионов рублей для замены кровли. Дворец в Полонечке потребовал 160 миллионов инвестиций, чтобы законсервировать до той поры, пока не появится собственник. За эти объекты я спокоен. А как быть с остальными?»
Остальные — это оказавшиеся за бортом госсписка. И все было бы слишком просто, если бы я, вы, читатель, или Нестерчук просто заявили о включении зданий в заветный документ. Но для этого еще нужно собрать необходимые бумаги — это раз. Во–вторых, числиться «под охраной государства» — еще не значит быть в целости и сохранности. В–третьих, каждому поместью нужен свой «пан» с четким бизнес–планом. Вот с ними–то дефицит — с настоящими хозяевами, которые не дадут пропасть национальному достоянию.
