29 марта 2010 года в 16.37 в дежурную часть Логойского РОВД поступило краткое сообщение от дежурного фельдшера центральной районной больницы: «В деревне Селище — два трупа. Огнестрел». Милиция, прокуратура, допросы, показания — закрутившаяся дальше процедура стандартна и описана тысячекратно. Но иногда бывает, что все механизмы правоохранительной системы усиленно работают лишь для того, чтобы поставить парадоксальный для «очевидного» криминала диагноз: «В возбуждении уголовного дела — отказать».
Нарушенная идиллия
Селище — деревня с типичным для этих мест названием — спряталась от посторонних взоров среди логойских лесов, вдалеке от основных магистралей. Деревне–отшельнице уютно в своей уединенности, под зеленым покрывалом из сосен и дубов она живет вполне самодостаточной жизнью. В глуши, где тишь, где дороги безлюдны, чувствуешь себя частицей природы, травинкой, еловой веткой, березовым листом. В такое место приятно приехать на выходные, отдохнуть от шума и пыли больших городов. Не случайно именно здесь, рядом с Селищем, когда–то присмотрели место под базу отдыха сотрудники Республиканского института профессионального образования. Комплекс не достроили, не довели до ума: видно, не хватило средств. На время базу законсервировали. А чтобы имущество не растащили, наняли сторожей. Живут они тут же в небольшом кирпичном доме рядом с главным корпусом. И хоть деревня недалеко, в нескольких десятках метров, охранников можно смело назвать отшельниками. Свой мирок, аккуратно встроенный в природную нишу, от чужаков они тщательно скрывают.
Итак, вглядимся в этот идиллический пейзаж еще раз: база, сторожка, рядом краешек леса, с обратной стороны, чуть поодаль, крайние деревенские хаты. Дальше — никакой лирики. Из майского теплого дня, когда я подхожу к базе, перенесемся в мартовский зябкий вечер.
Температура воздуха — плюс 10 по Цельсию. Еще не растаял снег, но деревенская улица уже встречает весну. Головой по направлению к забору, перпендикулярно проезжей части лежит человек. Не дышит. Дело ясное — мертв. Установить его имя и фамилию работникам правоохранительных органов не составило труда: Маковский Андриан Вячеславович 1971 года рождения, проживающий в Селище и работавший некогда дворником на базе отдыха.
Второй труп, о котором рассказал фельдшер, обнаружили в лесном массиве, ближайшем к коттеджу РИПО. Убитый из ружья выстрелом в голову — Шелкович Иван Иванович 1948 года рождения, житель деревни Городище, сторож все той же базы. Рядом с ним — двустволка 16–го калибра. В левом стволе гильза с поврежденным капсюлем, в правом — патрон. На донышке гильзы маркировка латиницей — SELLIER & BELLOT.
«Потом он ушел в лес»
Когда в небольшом населенном пункте практически одновременно убивают двоих, о совпадении говорить не приходится. Кто застрелил Маковского и Шелковича? При чем здесь база отдыха? Откуда взялось ружье, чье оно, ведь держать оружие сторожам не полагалось... В сериалах над подобными каверзными вопросами многомудрые следователи ломают голову долгие месяцы. В нашем случае повезло: нашелся свидетель. Сергей Мацкевич, тоже сторож на базе. Следователям прокуратуры про события того мартовского дня он рассказал вот что:
— Ружье принадлежало Ивану Шелковичу, но где он приобрел его, когда именно, я не знаю. При жизни охотником не был. Нормальный мужик, мастер на все руки. Неагрессивный... Вечером 29 марта я находился в сторожке. Через окно увидел Маковского, который работал на базе раньше, а потом уволился. Тот жестами руки подзывал к себе Шелковича. Иваныч зашел в помещение, достал из–под кровати ружье, выбежал на улицу. Потом я услышал два выстрела. Спросил у Шелковича: «Зачем ты стрелял?» Он ответил: «Я в тюрьму не пойду. А ты за мной не ходи». И ушел в лес.
Раненый Маковский сумел пройти около 600 метров в сторону деревни и упал замертво.
Пуля за прогулы?
Картинка вроде бы вырисовывается отчетливо: Шелкович выстрелил первым, а после застрелился сам. Но какой был у него мотив, зачем нажал на курок? Обида–вспышка или кипело долго, а потом вырвалось наружу?
О покойниках — или хорошо, или никак. Но только не во время допроса. Характеристику Маковскому все опрошенные прокурорскими работниками лица дали «среднюю»: «Действительной причиной увольнения Маковского стали систематические прогулы. Руководство института пошло навстречу и уволило его по собственному желанию. Считаю, о прогулах Маковского стало известно от Шелковича, ведь связь с оздоровительным комплексом осуществлялась через него», — таково мнение проректора по административно–хозяйственной деятельности УО «РИПО» Владимира Кардановского.
А вот что думает троюродный брат Шелковича Николай: «Маковский любил выпить, свои обязанности по уборке территории выполнял плохо, иногда вообще не выполнял. Они часто ссорились. Ружье? Иван еще в молодости, поругавшись с родителями, стрелялся из отцовской двустволки. Но остался жив, повредил себе плечо. Что стало с тем ружьем, не знаю».
Версии и доказательства
Фрагменты паззла сходятся: конфликт поколений, хороший и плохой работник, давняя обида, месть. Или что–то еще? Спрошу у местных.
У базы отдыха меня встречает громким лаем сторожевой пес Жук и белый кот. Из сторожки выходит сторож Валера. Сейчас он работает за двоих: напарник, единственный свидетель преступления Сергей Мацкевич, показания которого приведены выше, попал в больницу. По словам Валеры, его избил кто–то из жителей деревни. Якобы за то, что Мацкевич тогда не вмешался, не предотвратил беду. «Если бы полез, вместо двух трупов было бы три», — замечает мой собеседник.
Он курит, рассказывает, что и сейчас жители Селища частенько собираются у автолавки, судачат о громком убийстве. Никого из двух пострадавших особо не винят, в злодеи не записывают. «Так сложилось», — вот вердикт деревенской общественности.
Прокуратура со своим пока не спешит.
— Говорить со стопроцентной уверенностью, что сторож убил бывшего работника базы отдыха, а потом застрелился, пока не следует: проверка продолжается, — предостерегает меня от поспешных выводов заместитель прокурора Логойского района Максим Дацькевич. — Нельзя исключать вариант, что в этой истории, к примеру, замешан кто–то третий, убивший обоих и потом инсценировавший самоубийство Шелковича. Пока же мы ждем заключения всех необходимых экспертиз. Вопросов несколько: мог ли Маковский при таком характере травм самостоятельно пройти 600 метров? Стреляли ли из найденного ружья? Если получим ответы, подтверждающие первоначальную версию, примем решение об отказе в возбуждении уголовного дела «по нереабилитирующим основаниям» — в связи со смертью лица, подозреваемого в преступлении. Часто ли приходится сталкиваться с подобными случаями? Они нетипичны. Хотя в моей практике было дело, когда сожитель избил беременную гражданскую жену кочергой и потом повесился. Чувство страха, желание избежать ответственности — вот что руководит такими людьми.
Вынести себе приговор — и тут же привести его в исполнение. Это действительно нетипично. Но оправданием содеянному, раскаянием и искуплением вины считаться все же не может.
...Вместе с Валерой мы идем к кромке леса, где разыгрался второй акт этой нелепой трагедии. Следов преступления нам не найти. Ветер давно унес вдаль запах пороха, а там, где на снегу пролилась кровь, теперь зеленеет трава. Как будто ничего и не случилось.
Фото автора.
