Входя в Бобруйский краеведческий музей, чуть ли не с порога — в холле — видишь двухметрового металлического орла. Когда–то он находился на арке самых главных ворот Бобруйской крепости — Минских. Тех самых, от которых внутри высоченных стен начиналась главная улица. Украшение это было найдено в прошлом году. Правда, на орле отсутствует ряд фрагментов. Нет, например, обеих голов с царской короной, части крыла, лент. Но зато отчетливо просматриваются другие детали. Вместо традиционных скипетра и державы орел в одной лапе держит лавровый венок, в другой — горящий с двух сторон факел. Эх, умей разговаривать эта птица, немало бы интересных историй поведала бы.
Например, о начавшемся в 1810 году строительстве цитадели. Проекте, надо сказать, более чем масштабном, осуществленном в основном силами крепостных крестьян. Многие из них во время возведения крепости погибли. Можно сказать, что твердыня стоит на костях... Тогда, в начале XIX века, стройматериалы поставлялись в Бобруйск из разных регионов гигантской империи. Скажем, выход через восточные ворота был сооружен из каменных плит, доставленных с Кавказа. Наружные укрепления были в основном построены аккурат к началу войны с Наполеоном.
Вражеская армия появилась в окрестностях Бобруйска в конце июля 1812 года. К обороне подготовились основательно: боеприпасов должно было хватить на год, продовольствия — на 6 месяцев. Это для почти 8 тысяч солдат, обретавшихся в крепости. Из 30 тысяч французских солдат, находившихся на тот момент на территории нынешней Беларуси, 20 тысяч стояли под стенами бобруйской цитадели. Так и не сдавшейся врагу. Через 80 лет после героической обороны генерал–майор А.Михайловский в книге «Герои Отечественной войны» писал: «Ни одна крепость в России никогда не являлась столь полезною, как Бобруйская, в 1812 году».
По возвращении русской армии из Западной Европы в Бобруйской крепости была расквартирована 9–я пехотная дивизия, в которой служили многие из будущих декабристов. С.Муравьев–Апостол, один из руководителей Южного общества декабристов, был командиром Черниговского пехотного полка, в котором он (после того как полк был переброшен в Украину) поднял восстание. В 1823 году Полтавским пехотным полком Бобруйской крепости командовал А.Бестужев–Рюмин.
Как знать, может, орел подслушал в свое время и беседы заговорщиков. Задолго до событий на Сенатской площади группа офицеров, среди которых были Норов, Тизенгаузен, Трусов, Троицкий, Кузмин, разработали так называемый «Бобруйский план». Офицерам было известно, что в августе — сентябре 1823 года в Бобруйск на смотр расположенных в крепости частей прибудет Александр I. Планировалось захватить царя и посадить его в подземелье Бобруйской крепости, самим же двигаться на Санкт–Петербург. Выступление, однако, не состоялось...
А вот когда в первой четверти XIX века цитадель превратилась в каземат (надобность в ней как в оборонительном сооружении отпала), двуглавая птица запросто могла видеть мучения множества политических заключенных. В том числе и декабристов, приговоренных к каторжным работам. В крепости медленно умирали Е.Апостол–Кергач, подполковник В.Рыбаковский, полковник В.Тизенгаузен, полковник И.Бурцев, поручик кирасирского полка Н.Булгарин, младший из пятерых братьев Бестужевых — Павел, декабристы Трусов, Троицкий, офицер Лукасьянский. Подполковник А.Гвоздев, выдержав в крепости 14 лет каторги, скончался в 1842 году.
Был орел свидетелем и поистине трагических событий. В Великую Отечественную войну нацисты превратили крепость в лагерь смерти. Только к августу 1942 года здесь было уничтожено около 40 тысяч человек...
Хотя сегодня «осколок империи» и находится в краеведческом музее, в фондах он не числится. Взят на временное хранение. До тех пор, пока — как это планируется — не будет создан историко–культурный центр «Бобруйская крепость». После чего символ императорской власти займет свое место в новом музее. Или (что тоже не исключено) вновь вознесется над Минскими воротами. В том случае, разумеется, если они будут реконструированы.
Фото Александра Антошкевича.
