Смотрю - тащит. Нагрузил два пакета с вершком, аж ноги подгибаются. В глазах - хищный блеск, на губах - довольная улыбка счастливого человека. Шпарит на полусогнутых, спешит. Кирпичи ворует.
Я и сам на эту кучу кирпичей, признаюсь, смотрел. Иду домой вечером - лежат себе, родненькие, будто даже улыбаются, подойти приглашают. Такие, знаете ли, аппетитные все: небитые, без сколов, маняще-розового цвета. Красота! Просто сами просятся - в прицеп и на дачу. А главное, как нарочно, вокруг ни одной живой души. Неудивительно, что с каждым днем кирпичей все меньше становилось.
Это было уж с месяц тому. Налетели как-то рабочие. Раскопали дорогу, сняли асфальт, нарыли ям. Убрали бордюры, выкопали траншеи для дорожек. Привезли новые бордюры, насыпали кучу песка. Рядом - груду кирпичей. Уложились за пару дней. После чего, больше ничего не сделав и оставив после себя истинный фронт, благополучно сгинули все и разом, до последнего. А песок, бордюры и кирпичи остались. Ног-то у них нет, чтобы уйти. Но потом, конечно, как говорится, приделали...
Приделать ноги! Это восхитительно. Смысловой сок из этого чудного сочетания так и капает. Исконно наше выражение. Как и другие из того же ряда: прибрать к рукам, прикарманить, слимонить, слямзить, подтибрить, утянуть, спереть, увести из-под носа, свистнуть. Наверное, не зря в языке столько великолепных синонимов к слову "украсть". Но слово "украсть" несет в себе слишком негативный оттенок и уголовную ответственность. А потому у нас не крадут - это грех. У нас приделывают ноги, а это дело другое - это почти доблесть. Этим хвастаются. Некоторые даже, полагаю, гордятся...
И вот иду я, а навстречу мне кирпичи на ножках. Хозяин ног вспотел уж, сам красный, как кирпич, а не бросит. Что я сделал? То, что сделал бы на моем месте каждый. Помог нести! Шутка. Нет, я подошел, остановил, сказал назидательным тоном, слегка даже взвизгнув: "Молодой человек! Ай-яй-яй! Как вам не стыдно?! А еще очки нацепил. Побойтесь божьего суда!" Он, естественно, от неожиданности ойкнул и по-бабьи всплеснул руками. Бросил свою поклажу, извинился, покраснел, пролепетал что-то вроде того, что его попутал бес, и обещал больше никогда так не делать.
Ну а если серьезно, то, конечно, никого я не останавливал. Спроси я его: "Мужик, ты что это делаешь?", так он и не понял бы, о чем речь. Глянул бы, как на чудака, с мыслью: "Чего ты, бери вон, там и тебе еще осталось". Ведь я ему прямо в глаза смотрел и ни тени смущения в них не увидел. Только отчаяние, что он не лошадь и не трактор, а потому не может утянуть больше.
И вот я думаю: откуда это в нас? Ну вот это желание слямзить что-нибудь, приделать ноги, слимонить? Из старых советских времен, где все вокруг колхозное и все вокруг мое? Может, если заглянуть в наш генетический код, то там уже выбито большими буквами, как лозунг: "хватай и неси!" Или это не мы такие, а жизнь такая?
Ведь, с другой стороны... Давайте рассуждать логически. Если эти кирпичи привезли и оставили, то, наверное, они никому не нужны. Они - ничьи. Другую причину я себе придумать не могу. У прораба бы спросить или кто там за них материально ответственный, но где ж его найдешь, того прораба? Так, может, эти кирпичи и не кирпичи вовсе, а бонус жителям за причиненные неудобства, за грязь и вечный ремонт? У нас на улице не двор тогда получается, а поле чудес. Самое счастливое место на земле, где всегда есть чем поживиться. Всем и каждому. Начиная от бродячих котов, которых выводки, и заканчивая неопрятными гражданами помятого вида без пола и возраста, шарящими и в дождь, и в холод подле мусорных контейнеров. А порядочные и интеллигентные люди, у которых дом, дача, ремонт, они чем хуже?
Это для нас кирпичи? Ну спасибо! Ей-богу, спасибо! Я просто не понял сразу. Пойду заберу сегодня. Если, конечно, остались еще, а то бегают, заразы, быстро - не кирпичи, а сороконожки.
Советская Белоруссия №220 (24357). Пятница, 22 ноября 2013 года.
