Встречи с героями нашей новой рубрики «В кругу семьи» происходят не в официальной обстановке рабочего кабинета, а в уютной домашней гостиной за чашкой чая, в окружении детей и внуков. Тут и родные стены помогают быть самим собой. Сегодня мы в гостях у небожителя Михаила Ивановича Левицкого. Небожителями называют летчиков. Кстати, в семье Левицких таковых трое: двое сыновей — Игорь и Сергей — устремились за отцом–генералом в небеса, точнее, как говорится у авиаторов, стали на крыло. На земле мужчин дожидаются жены. Надежда Николаевна — мать и жена — делает это вот уже более 30 лет. Невестки — Татьяна и Нелли — следуют ее примеру. Когда есть любовь, доверие и понимание, это не так уж и сложно...
Кстати, прежде чем отправиться на встречу с боевым генералом авиации Михаилом Левицким, я попросила в пресс–службе Министерства обороны: мол, подсобите, коллеги, поделитесь информацией — где учился, чего добился и т.д. Так что кое-что о своем собеседнике я знала...
Как сбываются мечты
...Сельский паренек Миша Левицкий всегда знал, что будет летчиком. Когда именно пришло это осознание, сейчас уже и не вспомнить. Будучи школьником, он бегал с деревенскими приятелями смотреть, как на аэродроме в Быхове, где до 90–х базировалась военная авиация, взлетают и приземляются самолеты. Правда, выяснилось, что подобные мысли появились в его голове значительно раньше.
— Когда я был маленьким, детских садов не было, — рассказывает Михаил Левицкий. — Мама работала библиотекарем в школе, перед работой завозила меня к своим родителям в соседнюю деревню за 3 километра, вечером забирала. И так каждый день. Зимой везла на санках. Помню, кругом снег, черное небо, далекие звезды...
Насмотревшись на эту красоту, в 3 года маленький Миша заявил родителям, что, когда вырастет, станет летчиком и сбросит с неба бабушке белую булку, а деду — хомут для лошади.
Спустя 15 лет он уже летал. Поначалу на учебном самолете, будучи самым младшим курсантом Черниговского авиационного училища. А ведь многие из его однокашников (процентов 40) так и не смогли летать, были списаны по нелетности. Михаил поступал по личному разрешению начальника училища в качестве исключения — в 16 лет. А все потому, что со школой когда–то поторопился, почти как Филиппок.
— Все мои друзья, как и положено, 1 сентября пошли в школу. По возрасту я должен был идти в следующем году. Но когда все ушли, я собрался и отправился следом, как был, босиком. Пришел, сел тихонько за последнюю парту и сижу. Учительница по списку всех назвала, отметила, а потом обвела класс глазами и спрашивает:
— Я всех назвала?
— Нет.
— А ты кто?
— Я Миша Левицкий, учиться пришел.
К выпускному классу «Филиппок» превратился в красавца с устремленным в небеса взглядом. По крайней мере, именно таким запомнила его с самой первой встречи жена Надежда Николаевна. А познакомились они — 9–классница Надя и 10–классник Миша — на летних каникулах, когда калининградская девочка приехала погостить к бабушке и дедушке в белорусскую деревню Борколабово. Мишу одноклассники тогда подбили пойти в соседнее село поглазеть на симпатичную приезжую городскую. Он, закончив работу по хозяйству, пошел.
— Пришел, посмотрел, понравилась, — улыбается Михаил Иванович.
Только если Надежда влюбилась в мальчика–красавчика с первого взгляда, Михаил голову от любви не потерял, пока играли в прятки да ручеек, все приглядывался к городской красотке. И присматривался еще 6 лет, пока учился в училище.
— Встречались мы не часто, раз в полгода, — вспоминает Надежда Николаевна. — Я ездила в Чернигов, Миша приезжал в Калининград. Но письма писали друг другу регулярно. Три дня проходит — и знаешь, что сегодня в почтовом ящике тебя дожидается письмо.
Поженились влюбленные, когда Михаил стал дипломированным летчиком. И молодая семья отправилась в Польшу, 20–летнего лейтенанта Левицкого распределили в Северную группу войск, как тогда это называлось. Надежда доучивалась в техникуме на экономиста, а примерно через 2 года родился их первый сын Игорь. На одном месте долго они не задерживались: 5 лет прожили в Польше, 6 лет в Чимкенте (Средняя Азия), 3 года в Москве, 4 года в Прибалтике. Потом переехали в Волковыск. Потом — в Москву, где глава семейства окончил Академию Генерального штаба. И только в 2002 году осели в Минске.
— Мы сменили 14 (!) квартир, — восклицает Надежда Николаевна. — Говорят, один переезд равносилен пожару. Вот, получается, мы пережили 14 пожаров.
Пока муж покорял новые небесные высоты, жена, любя, волновалась, понимая, поддерживала, взвалив на себя домашние заботы и хлопоты, ждала.
На мой вопрос, как муж помогал воспитывать детей, за нее кратко и лаконично ответил старший сын Игорь: «Материально». Потому что образ жизни военного летчика весьма специфичен.
— В день у мужа бывало по 4 вылета, вызывали на аэродром и в 2 — 3 часа ночи, — делится воспоминаниями Надежда Левицкая. — Если полеты начинались в обед, заканчивались к 21.00. Когда жили в Средней Азии, летние полеты только начинались после 22.00, а заканчивались в 4 утра. Все из–за климата.
В самолетах того времени кондиционеры были не те. Выходишь из кабины — насквозь мокрый, 10 минут стоишь на воздухе, садишься в самолет — уже сухой. Вылет больше часа обычно не длился. Но пилотаж — сплошные перегрузки на спину, сердце и т.д. В процессе высшего пилотажа у 25–летнего мужчины давление поднимается 240 на 150, частота сердечных сокращений 180 ударов, что у обычных людей называется инфарктным состоянием. При этом боевой летчик в любую секунду суток должен быть готов вылететь по тревоге.
Так что жена практически не видела мужа, а дети — отца. Когда мальчики просыпались, папы дома уже не было, а когда засыпали, он еще был на работе. Только выходной они проводили всей семьей. И всегда вместе ездили отдыхать.
Как «плохой» лейтенант стал отличным генералом
Михаил Левицкий был лейтенантом, который... не мечтал стать генералом. Удивительно? Военные летчики живут не воинскими званиями (лейтенант, капитан, майор, полковник), а квалификацией. Научившись держаться в воздухе, летать по кругу, садиться, они стремятся получить третий класс. Тренируясь в выполнении различных виражей, многочисленных фигур пилотажа, желают побыстрее стать летчиками второго класса, потом — первого.
— Предел летного мастерства — квалификация летчика–снайпера, — объясняет Михаил Иванович и приносит китель, демонстрируя на нем значок. — Его я получил через 20 лет после окончания училища. Но одно дело получить, а другое — постоянно подтверждать высокую квалификацию на деле.
Забегая вперед, скажу, что сегодня Михаил Иванович ee подтверждает. Он единственный в нашей стране летчик–снайпер в генеральских погонах, который регулярно демонстрирует высокий класс в облаках. Он летает и на разведчиках, и на штурмовиках, и на бомбардировщиках. Большой начальник вправе сказать: «Делай, как я сказал!» Михаил Левицкий предпочитает говорить: «Делай, как я».
Но за 20 лет пути к высочайшему уровню были разные ситуации, в том числе и очень непростые. Летчик рискует жизнью каждый день, каждый раз, когда сaдится в кабину штурмовика, бомбардировщика, разведчика.
— 11 марта 1977 года я потерял друга, с которым мы вместе учились и вместе пришли в эскадрилью, — вздыхает Михаил Иванович. — Толик летел первым, я — за ним. Мы были на разных каналах связи, а когда я вышел на один с ним канал, слышу, что его запрашивают с земли, но в ответ тишина. Снова запрашивают, он не отвечает. Я приземлился, его нет, топливо, судя по времени, должно было уже закончиться. Потом позвонили из городка за 40 километров от аэродрома, сообщили, что возле леса упал самолет и взорвался...
Будучи старшим лейтенантом, Левицкий сам побывал в серьезнейшей передряге. Тогда он по рации сообщил, что возвращается на аэродром. А когда оставалось полтора километра, вдруг раздался какой–то треск, шум и самолет камнем стал падать вниз: единственный двигатель его самолета остановился. Помогло хладнокровие.
— С земли мне велели катапультироваться, но я видел, что подо мной уже полоса, и решил рискнуть — сесть, — делится воспоминаниями генерал. — Самолет шел на посадку с углом 20 градусов. Я изо всех сил потянул штурвал на себя, чтобы погасить вертикальную скорость, хвостом ударился так, что стойки шасси вышли через крылья. Меня тогда еще обвинили: мол, я сам выключил двигатель. Отправили «внутренности» самолета в Москву на экспертизу, и пришел ответ, что двигатель заклинило, когда вылетел один из подшипников.
Говорят, со многими летчиками случаются подобные моменты. Часто так происходило с советскими летчиками. И ни разу, если самолет выходил из строя над населенным пунктом, никто не катапультировался. Они всегда старались вывести машину в безлюдную зону, чтобы избежать гибели людей. Только катапультироваться они уже не успевали.
— Помните песню «Огромное небо», посвященную нашим летчикам, перегонявшим самолет после ремонта в Германию? — спрашивает Михаил Иванович. — Когда над Берлином двигатель их самолета остановился, они не покинули его: «...Мелькают кварталы и прыгать нельзя./ «Дотянем до леса — решили друзья. —/ Подальше от города смерть унесем./ Пускай мы погибнем, но город спасем!» Их самолет практически вертикально вошел в озеро...
Как дело жизни стало семейной традицией
Песни о летчиках, шум моторов, доносящийся с полигонов, влюбленный в свою профессию Левицкий–старший. Неудивительно, что оба сына стали летчиками.
— Альтернативы не было. Мы жили в маленьких городках, единственное развлечение — поход на аэродром, — пускаются в воспоминания братья. — Находили разные запчасти, с ними играли, смотрели, как летают самолеты. Видим, один взлетел, бежим на крышу пятиэтажки и ждем, когда он будет возвращаться, чтобы рассмотреть его с близкого расстояния.
Однажды 12–летний Игорь оказался с отцом в кабине транспортного Ил–28, который парил в небе и дозаправлял в воздухе боевые самолеты. Мальчик был так впечатлен, сидя за огромным лобовым стеклом, что к приготовленной мамой еде за 6 часов полета даже не притронулся.
Зато теперь Левицкие–младшие знают о самолетах все. Игорь Левицкий покоряет небо на штурмовике Су–25, Сергей Левицкий пошел в гражданскую авиацию и поднимает в небо гражданские самолеты с пассажирами на борту.
Даже зная о всех трудностях профессии, Михаил Левицкий никогда не отговаривал сыновей.
— Я служил в разных местах, но не было командиров, которых бы я вспомнил плохим словом. Авиация отторгает людей завистливых, чванливых. Ты не вправе обмануть коллектив, главное в авиации — честность. Ведь там все начинается с боевой единицы: пары самолетов. Есть ведущий командир, а сзади идет ведомый. Задача ведомого летчика прикрыть командира любой ценой. В Великую Отечественную войну, когда немецкие истребители атаковали ведущего, ведомый, не имея снарядов в пушке, выходил вперед, вставал на пути трасс, закрывал собой ведущего и погибал. Когда сыновья выбрали эту профессию, была, по крайней мере, уверенность, что плохими людьми они никогда не станут, потому что сама профессия воспитывает человека.
Понятно, что начальник авиации в первую очередь пример и учитель для собственных детей. Только вот в один самолет, чтобы проверить, на что способен в воздухе летчик второго класса Игорь Левицкий, он не сядет: отец и сын в одном самолете — плохая примета. Хватает и других примет у суеверных, как выяснилось, летчиков. К примеру, нет 13–го самолета. Нет и защитного шлема с таким номером, есть 12, 12а, 14. Летчики предпочитают не садиться за штурвал в день своего рождения, перед полетом не фотографируются, не дают интервью.
Достичь высокого профессионального мастерства генерала Левицкого старший сын, конечно, мечтает.
— Вряд ли мне когда–нибудь это удастся, — с сожалением говорит Игорь. — В конце 90–х годов мы летали не так много, как отец. И на получение очередного летного класса уходило гораздо больше лет. В XXI веке количество часов летной подготовки в авиационных частях значительно увеличилось, и есть надежда, что мы сможем достичь таких же высот.
На одних из последних учений, когда самолеты пролетали низко–низко, Надежда Николаевна услышала от внука Олега, что он тоже обязательно будет летать.
— Сыновья уже оперились, то есть достойная смена есть. Можно со спокойной душой отправляться на покой, — говорю генералу. — Или еще есть непокоренные вершины?
— Оторваться от того, с чем был связан столько лет, сложно. Пробовал прикинуть, чем займусь, если в следующем году уйду на пенсию, но пока так и не смог этого представить. И мысли эти гоню.
А мне подумалось: если единственный летающий генерал уйдет на покой, кто же тогда скажет: «Делай, как я»?
Кстати
Согласно научным исследованиям у летчиков выделение гормонов, сахара, ферментов по сравнению с людьми «земными» в 5 раз выше, а в осложненном полете больше в 10 раз. Напряжение и концентрация внимания за 1 час полета на истребителе соответствует 8–часовой нагрузке любой водительской профессии.
Справка «СБ»
Генерал–майор Левицкий Михаил Иванович — заместитель командующего ВВС и войсками ПВО — начальник авиации. Родился 2 января 1955 года в деревне Залохвенье Быховского района Могилевской области. В 1975 году окончил Черниговское высшее военное авиационное училище летчиков, в 1984 году — академические курсы при Военно–воздушной академии имени Гагарина, в 1989 году — Военно–политическую академию имени Ленина с золотой медалью. В 2002 году окончил академию Генерального штаба Вооруженных Сил России. Военную службу проходил на должностях: старший летчик, командир авиационного звена, заместитель командира эскадрильи, заместитель командира полка, заместитель командира 10–й авиационной базы Военно–воздушных сил Беларуси, командир 116–й гвардейской авиационной базы Военно–воздушных сил Беларуси.
Награжден орденами Красной Звезды и «За службу Родине» III степени.
