Сложилась странная ситуация: все говорят о прагматизме, важности и необходимости зарабатывать деньги, содержать себя самим, и в то же время ощущается острая потребность в идеях, идеалах, в идеальных социальных конструкциях. На государственном уровне стали вновь настойчиво говорить о национальной идее, причем не только у нас, но и в России, предлагаются десятки вариантов решения этой непростой проблемы. Но решения нет, консенсус в обществе отсутствует, так что, может, говорим не совсем о том? Или, возможно, разговор об идеях в обществе, которое явно «переело» этих идей в недавнем советском прошлом, набило оскомину и не имеет смысла? Попробуем разобраться.
* * *
Первое и главное: разговор о национальной идее — это дело сугубо государственное. Государство отвечает за идеологический процесс, за национальную идею, и именно оно должно консолидировать общественные силы для решения этой проблемы. Не общественные институты, не различные и замечательные иностранные советчики, не отдельные продвинутые и озабоченные личности, а именно государство стоит во главе этого процесса. Если идея «национальная», то почему ее должны решать «интернациональные» силы? Если ребенка надо выносить, то почему надо обращаться к суррогатным матерям, если сами в силе? Почему мы последние десятилетия так трепетно прислушиваемся именно к тому, что скажут на стороне? Да, достижения иных стран, иных государств могут быть велики и эффективны, но это они их выстрадали, выносили и осуществили на практике. Надо ли нам заниматься здесь заимствованием? Изучать, слушать, внимать — надо, заимствовать — нет.
* * *
Нельзя мелочиться, нужен масштаб, нужен стратегический подход. Национальная идея не может быть мелкой, сиюминутной, обеспечивающей узкие, прагматические интересы. Она именно «национальная», то есть имеет отношение ко всем членам нации. Разговор о стратегии в этом контексте важен еще и потому, что мы явно увлеклись именно сиюминутным, как в том мультике из «Дюймовочки»: поели — можно поспать, поспали — можно поесть. Говорят, что это оправданно, поскольку мы во все века были бедны как церковные мыши, людям часто нечего было есть вообще и где жить, вот и идет процесс компенсации. Здесь — бесспорная максима в историческом контексте, но не кажется ли, что процесс несколько затянулся и говорить о бедности белорусов среди тучных стад автомобилей и коттеджных застроек как–то не с руки? Приоритет стратегии означает, что должны выдвигаться цели не с точки зрения прошлого, а в контексте будущего, стратегия — это всегда перспектива и далеко не всегда близкая, осязаемая перспектива.
* * *
Всегда должен присутствовать, точнее, иметь приоритет позитивный, а не критический контекст. Столь модное в советские времена слово «контрпропаганда» при всей своей актуальности страдало явным недостатком: она била «по хвостам». Когда мы начинаем ту или иную кампанию против чего бы то ни было, то она уже априори проигрышна, поскольку констатирует наличие проблемы и наше желание догнать и что–то исправить, срочно изменить. Речь опять о важности стратегического мышления и выдвижения на первый план людей, которые могут мыслить именно стратегически. Жанна д’Арк, простая крестьянская девушка, мыслила в категориях Родины в целом, не города Орлеана или конкретного короля, которого надо бы «подсадить» на престол. Поэтому и не боялась смерти, поэтому была готова к самопожертвованию. И она видела далекую и светлую для своей Родины цель, костры же инквизиции лишь освещали ее дорогу в будущее.
* * *
Нужны люди, мыслящие масштабно. Именно им государство должно предоставлять карт–бланш для действий. Ведь масштаб у каждого из нас свой, это ни хорошо, ни плохо, это данность, которую не изменить. Возьмите людей, прежде всего российских, которые добились феерических успехов в деле накопления материальных средств. Они добились этого разными способами, но не об этом сейчас речь. Речь о масштабе последующих поступков: что они предпринимают, используя эти средства? Покупают острова, футбольные клубы и, верх изобретательности, уникальные трюфели за 100 тысяч долларов на аукционе — вот предел мечтаний и характер масштаба личности. Чем и кто нас удивил в последние десятилетия, какую общенациональную цель они реализовали? Ответ очевиден, но он говорит и о том, что достижение крупных успехов в деле материального накопления еще вовсе не говорит о стратегическом масштабе человека.
* * *
А ведь от Родины никуда не деться. Когда–то пели о Родине, о том, что раньше надо думать о ней, а потом о себе, о том, что жила бы страна родная и нету иных забот, но потом решили, что все это глупость, блажь, предмет для идейной свалки. Перегибы были, спору нет, но вот с Родиной–то как? Почему отстояли Родину в 40–х годах прошлого века? Да ведь потому, что большинство думало именно так, как пелось в песнях. Здесь речь не о том, что надо всем и на баррикады, всем хочется жить и надо жить, да и государство не раз и не два бросало своих граждан «тварам аб глебу». Это — правда. Но правда и то, что не можем мы задвинуть это понятие на задворки сознания, не можем говорить о нем как о чем–то проходном, несущественном. Не можем забывать о нем хотя бы потому, что все имеем к этому слову прямое отношение и всем далеко не безразлично, «что же будет с Родиной и с нами».
* * *
Поставим вопрос так: должно ли государство быть равнодушным в том случае, когда некто решает свои меркантильные цели за счет большинства общества, решает свои личные задачи в том числе и за счет государственного ресурса? Нет, не должно. Можно сделать людей несчастными и с помощью правовых, законных средств, и каждый конкретный гражданин не может ничего противопоставить организованному и циничному хищничеству, насилию. Здесь опять велика роль государства, государственных лидеров, людей, не боящихся принять те меры, которые направлены на защиту прав большинства. Скажут: спорная формула. Да, спорная. Но много ли существует истин бесспорных?
* * *
Не надо думать, что пишущий эти строки претендует на лавры стратегически мыслящей личности. Это вообще люди уникальные, единичные. Беларусь как раз испытывает явный дефицит таких людей, причем, что важно, мы постоянно репродуцируем такое положение дел. Скажем, когда утверждаем, что наука тогда чего–то стоит, когда дает практическую выгоду, — это ведь ложный тезис. Разговор о «практической пользе» здесь вообще носит второстепенный характер, нет смысла «зацикливаться» именно на «практической пользе», поскольку человек на то и человек, что ему мало «практики», его все равно тянет к идеальному, в любой форме (искусство, религия, мораль и т.д.).
* * *
А можно ли в принципе обуздать стремление к богатству, реализации тщеславных намерений, вообще желание наконец–то получить свой персональный «золотой унитаз»? Да ведь никто не ставит такую задачу, никто не говорит о таких намерениях. Речь о том, что нынче такие желания, намерения стали носить исключительный характер, во многом стали государственной политикой в постсоветских странах, на них, этих идеях, выросло новое поколение, уже прагматичное, ироничное и достаточно циничное. А то, что называли словами «патриотизм», «Родина», стало носить узкий и тоже прагматический характер. Государство — это социальные гарантии, это защита, это реализация конституционных требований. Что ж, все верно, но ведь стратегия подразумевает не только это, но и иные ценности. Скажем, уважение к историческому пути своей страны, ее традициям, стремление все же решать какие–то и общие для общества задачи. У родины принято не только брать.
* * *
Ну и что в итоге? В итоге хочется констатировать, что загородная вилла и «Мерседес» не выглядят, не тянут на национальную идею. Что прагматизм в духовной сфере сам по себе не решает тех задач, которые надо и придется осуществлять обществу уже сейчас. Что мы так и не пришли к пониманию национальной стратегической задачи, и пока, видимо, нет людей, которые эту задачу могут сформулировать. Остается напряженно работать всему обществу, в том числе и в этой важнейшей и далекой от прагматизма сфере деятельности. Предполагаю, что речь должна идти об освобождении общественной энергии, нацеленной на общее дело. О социальной энергии, которая не индивидуализирована, а носит черты коллективности. Впрочем, это уже иной разговор.
Советская Белоруссия №213 (24350). Среда, 13 ноября 2013 года.
