«А где люди?» — моя московская подруга Оксана, входя в Пражское метро, не может скрыть удивления. Несмотря на то что сама она в Москве в метро практически не ездит, но страшилки о толпах людей, наполняющих платформы в час пик, знает (потому, кстати, и не ездит, предпочитая тратить несколько часов жизни, каждый день добираясь на работу из пригорода в столицу). Я ее, конечно, понимаю: в отличие от Московского (и даже Минского) Пражское метро — пример эффективного спокойствия. Людей немного, спешки нет и даже турникетов нет! (Впрочем, о турникетах — в другой раз). Для московского взгляда — странно и непонятно.
Хотя что тут непонятного? В Праге в отличие от десятимиллионной Москвы живут всего 1,2 миллиона человек — потому и в метро, и в других видах общественного транспорта даже в час пик не то чтобы совсем свободно, но уж точно не давка (кстати, пражский общественный транспорт считается одним из самых эффективных в Европе, как–нибудь расскажу поподробнее). Но для Чехии, в которой живут почти десять с половиной миллионов человек, столица — вполне населенный и большой город. Социологи, однако, бьют тревогу: население сокращается, к 2100 году жителей Чехии станет на 3 млн. меньше, и это серьезная цифра.
Но пражан, уверяют социологи, меньше не станет: место коренного населения займут мигранты — из регионов самой Чехии и других стран. Ничего страшного, утешают специалисты (социологи, историки и географы): так было всегда, и без мигрантов Прага вымерла бы еще несколько столетий назад, смертность здесь всегда была выше рождаемости. Коренные пражане, не дожидаясь 2100 года, перебираются в другие регионы — недалеко от столицы, но ближе к природе, а молодые, амбициозные и экономически активные мигранты занимают их место. Сегодня большинство таких «молодых и амбициозных» — братья–славяне: словаки, россияне и украинцы (белорусов пока немного, но наше присутствие увеличивается). Очень заметны также вьетнамцы (это исторически) и китайцы (новые пришельцы). Но, как заверяют эксперты, очень скоро ситуация может измениться: все больше прибывает мигрантов из Африки и арабских стран (вступая в ЕС, Чехия, как и другие государства, взяла на себя обязательства по размещению прибывающих в Европу мигрантов). Братьев–славян становится все меньше: как и чехи (и в отличие от африканцев и арабов), мы рожаем меньше. Другая проблема — отличные от нас, славян, лицами и традициями мигранты предпочитают селиться компактно, образуя со временем нечто вроде гетто — со своими правилами общежития. Южные районы Праги уже называют не иначе как вьетнамскими.
В общем–то проблема не нова: с ней сталкиваются практически все большие города. Об «этнических деревнях» и даже «этнических профессиях» в Москве знает практически каждый. В Париже целые кварталы гордятся тем, что семьи поколениями не работают и успешно живут на государственные пособия (коренным жителям приходится работать «за себя и за того парня»), полиция в такие кварталы заходит с опаской и только по необходимости. В Лондоне в мусульманских кварталах устанавливают свои правила ношения одежды и на возмущенный крик британки с открытым лицом и плечами говорят, потряхивая бородой: «Здесь так не ходят». Лондон ли это или уже не совсем? Да что там — вспомните нью–йоркский Брайтон, где можно прожить всю жизнь, не зная ни слова по–английски: «А мы в Америку не ходим». Действительно — что там делать?
Для Минска проблема «понаехали тут» еще не слишком актуальна, хотя признаки уже есть. Если говорить об иностранцах, то мой район облюбовали китайцы — я живу с ними на одной лестничной площадке, а во двор они вывозят своих раскосых новых минчан в колясках. Китайцы, как и остальные «пришельцы» из неславянских стран, помогают друг другу перевозить на новую родину семьи и всегда поддерживают друг друга (чего, кстати, о славянах не скажешь — у нас каждый за себя). Так что как только на новом месте закрепляется один неславянин, за ним сразу следуют другие. Вот бы нам у них этому научиться!
Но все же, на мой взгляд, для Минска, который, как и Прага, никогда не опустеет благодаря притоку свежей мигрантской крови, характерна скорее другая тенденция: преображение бывших провинциалов в столичных штучек. Я и сама из таких, и большинство моих друзей. А вот наши дети — уже минчане. Да и мы спустя годы ощущаем себя практически коренными жителями, только что не брюзжим про «понаехали», помня свое происхождение. Минск хотя и не сохранил столь привлекательную для туристов средневековость, как Прага, хорош другим — широтой улиц и красотой городских перспектив (хотя некоторые новые дома–крепости эту перспективу от нас уже стали закрывать). А мигранты — ну что ж, это мировая тенденция, так что мы с пражанами в тренде.
Советская Белоруссия №148 (24285). Суббота, 10 августа 2013 года.
