Едва ли не весь Минск считал его своим другом...
Прохожие на улице здороваются с ней так часто, что неожиданно для себя я осознаю: для Олега и Елены Шейко Минск был настолько своим городом, что и они уже, пожалуй, навсегда останутся частью его истории. Не потому, что их «Свитязянка» была первым частным кафе в Беларуси — для всех это место стало чем–то гораздо большим, чем просто кафе. В 80–е у Олега и Елены собирался весь художественный андеграунд Минска, в 90–е «Свитязянку» облюбовали авангардные поэты и байкеры, а к началу века солидного бизнесмена или заезжую знаменитость в ее стенах можно было встретить ничуть не реже, чем восторженного студента... Мелодии Гершвина и Бернстайна перемежались там с аутентичным фолком, бардовские откровения сменялись ностальгическими наигрышами «Битлз» на 100–летнем пианино... К 20–летию кафе обзавелось устойчивой репутацией модного заведения и солидным архивом газетных заметок о своих необычных праздниках. «Свитязянка» была радушна со всеми — казалось, только тебя ждали ее таперы, для тебя одного ее директор лично (!) варил свой особенный кофе, а интерьер, как чердак с чудесами из подзабытого детства, вызывал устойчивое желание поселиться здесь навечно...
Однако чуть больше года назад «Свитязянка» исчезла с карты Минска — в моду стали входить иные точки общепита, с обилием стекла и металла в дизайне и с непременными суши в меню, каких у Шейко никогда не подавали... Исчезнуть–то она исчезла, но не забылась — нет–нет, да и наткнешься в блогах коллекционеров городских артефактов на ностальгические воспоминания о шахматах под кофе, джазовых импровизациях от посетителей и о той неправдоподобно домашней атмосфере, которой так славилась «Свитязянка»... Восстановить все это сегодня уже невозможно. Не только потому, что возвращать прошлое — затея заведомо обреченная. Одной Елене Михайловне не справиться: в октябре прошлого года Олега Алексеевича не стало...
Знаю, что даже сейчас эта новость многих застала врасплох — в друзьях у него ходил едва ли не весь город, но на короткой ноге были отнюдь не все. Однако, как щедрый грузинский хозяин, Олег Алексеевич радовался любому гостю и каждого встречал такой искренней улыбкой, что сомневаться в его любви к своим посетителям не приходилось.
Кстати, и эта удивительная хлебосольность, и выразительный профиль героя картин Нико Пиросманашвили (или, если угодно, самого Пиросмани, на которого Олег Шейко внешне был поразительно похож) — все это вполне подтверждало семейную легенду о принадлежности хозяина «Свитязянки» к древнему роду грузинских князей... Он ничуть не изменился и не постарел с тех самых пор, как в 1980 году нес олимпийский огонь от Белоруссии. Редкая наша газета тогда не напечатала фото Шейко в майке с эмблемой Московской Олимпиады! А тот факел и многочисленные спортивные медали Олега Алексеевича после не один год украшали стены кафе, в котором прошла, возможно, самая яркая часть его жизни...
В 1987 году клуб любителей бега, созданный Олегом Шейко в Минске, был исключительно знаменит — для участия в марафонских забегах спортсмены–любители съезжались сюда со всего Советского Союза! Каждый раз это были не просто соревнования, а еще и большой городской праздник с непременными чаем и баранками, с карнавальным, ярмарочным великолепием. И, наверное, не так уж странно, что именно ему предложили испытать себя в деле, доселе немыслимом для советского человека. «Сверху» пришла разнарядка открыть в Минске частное кафе — перестройка была в самом разгаре, но поддерживать этот проект особенно никто не стремился... Выбор городские власти предоставили «завидный» — полдесятка самых безнадежных общепитовских заведений. Олег Алексеевич выбрал «Свитязянку» — не самую популярную бутербродную–рюмочную, «филиал» ресторана «Свитязь»...
Завлечь посетителей изысканными яствами «Свитязянке» не светило — по санитарным правилам на ее восьмиметровой кухоньке разрешалось готовить считанные блюда. Супруги Шейко сделали ставку на кофе. Но — вспомните перестройку — где его взять? Кофе в стране, правда, не то чтобы совсем не продавался — поколесив по райцентрам, кое–где можно было обнаружить специфические зеленые зерна. Однако их никто не покупал — попросту не знали, что с ними делать. И тогда Олег Алексеевич отправился в одно из посольств, не понаслышке знакомых с кофейной культурой, за консультацией... После чего они скупили, наверное, весь зеленый кофе, который смогли найти в республике, научившись его не только жарить, но и готовить первоклассный напиток, вкус которого многие наверняка помнят до сих пор... Кстати, тогда Шейко разжились этим кофе на целых 18 мешков — в те годы на эти деньги запросто можно было купить автомобиль «Волга». Но у них уже были другие приоритеты, хотя о том, как они перевозили эти мешки от одних друзей к другим, «шифруясь» от многочисленных охотников до чужого богатства, можно сочинить целую детективную историю... Впрочем, рэкет обошел «Свитязянку» стороной — не потому, что туда, бывало, захаживали и криминальные «авторитеты». Просто взять с Шейко было нечего — воровать они не умели, бухгалтерию старались вести аккуратно, да и не было у них цели разбогатеть... В «Свитязянке» даже сигнализации никогда не существовало! Но обворовали ее всего однажды — видимо, никто не подозревал, что хозяева первого частного кафе столицы настолько простодушны...
— Первое время у нас была стена с деньгами — сейчас это очень модно, а тогда такого никто не делал, — вспоминает Елена Михайловна. — На почетном месте там красовался наш первый доллар, подаренный настоящей американкой, с ее автографом — это было очень круто! Вот все эти деньги и забрали — вместе с вином и водкой, стоявшими в баре...
Ни на картины, авторы которых сегодня известны не только в Беларуси, ни на антикварные диковины, которые ее супруг упорно отказывался продавать (хотя деньги за них предлагали не раз и немалые), злоумышленники не покусились: и то правда, кто будет так запросто выставлять ценные вещи?
— Олег был великий собиратель! — восклицает Елена Шейко. — Коллекционировал все, абсолютно, от марок и спичечных коробков до вещей совершенно неожиданных. Помните, велосипедик из красного дерева у нас в кафе стоял? Жутко дорогая вещь, между прочим, любой аукцион за такое дрался бы. Это ему бомжи принесли — он ведь дружил со всеми! По старой памяти они даже сейчас ко мне заходят, приносят свои раритеты. Только, извините, ребята, теперь они никого не порадуют...
Большая часть удивительной коллекции странных вещей, украшавших стены и подоконники «Свитязянки», сейчас хранится на хуторе под Минском, который супруги купили незадолго до смерти Олега Алексеевича. Там же остался и знаменитый «кирпич» — дорожный знак, когда–то призывавший прохожих притормозить у входа в кафе, сооруженный его хозяином из самого обычного кирпича (даже Владимир Цеслер, было, заметил, что лучшего арт–объекта ему видеть не доводилось). Картины, которые «Свитязянке» во множестве дарили сначала студенты академии искусств, расположившейся в считанных метрах от кафе, а после — и именитые мастера, теперь висят у них дома, в комнате хозяина, будто в музее... Только рыбки, которыми Олег Алексеевич увлекся в свой последний год в кафе, нашли новых владельцев, откликнувшихся на отчаянные объявления на уже заколоченных дверях «Свитязянки»: мол, кому нужны рыбки, большие и золотые?..
Собственно, хутор они покупали вовсе не для того, чтобы тихо доживать там век. Олег Алексеевич мечтал создать альтернативную «Свитязянку» — место, где гости, забыв о повседневных стрессах, могли бы мечтать и с прежним азартом спорить об искусстве и личном творчестве. Где мастера художественной ковки устраивали бы пленэры — рядом сохранилась кузница с вполне действующими кузнечными мехами. А любители экстрима, не исключено, стали бы устраивать соревнования на багги, благо ландшафт подходящий — сплошные горки и пригорки... Хутор они купили зимой. А когда сошел снег, обнаружилось, что их дивный дом стоит буквально на помойке — жители деревни Бутьковичи и соседних населенных пунктов в Столбцовском районе, игнорируя узаконенную свалку (в паре километров отсюда в сторону деревни Литва), не стесняясь ни хозяев, ни друг друга, годами скидывают сюда практически все отходы своей жизнедеятельности. Кульскому лесничеству, которому принадлежат окрестности, похоже, и дела нет, что изрядный кусок их хозяйства давно превратился в нечто непотребное... Может, хоть теперь, в Год родной земли стоит обратить внимание на дикую ситуацию?
Поразительно, но Олег Шейко сам готов был взяться за уборку этого мусора (а его там — тонны!) — тонкий эстет, он стремился украшать все, что было для него важным. Даже во дворе дома, где жил, разбил такой цветник, что одно время гостей Минска туда водили как к городской достопримечательности — еще бы, ведь для него Шейко покупал в ботаническом саду самые экзотические растения... Но ко времени обзаведения хутором Олег Алексеевич уже был тяжело болен. Последнее, что он успел там сделать, — это вырастить несколько редких сортов приправ и салатов (тех, которые на белорусской почве вообще не растут!) и раздарить их минским ресторанам... Сможет ли Елена Михайловна реализовать его мечту? Вопрос пока риторический. В одном можно не сомневаться: собрать гостей ей всегда удастся без труда. Ведь дружить Олег Шейко умел как никто другой...
