Коллектив
...В последнее время у нас сформировалась довольно большая и динамичная группа женщин, которые, жалуясь на несправедливые, по их мнению, приговоры, фактически сами выносят вердикты, оправдывают и даже "судят"... собственно правосудие. Жестко, не стесняясь в оценках. Это жены, матери и бабушки осужденных (мужей, сыновей, внуков...) - за тяжкие, как правило, преступления. Женщинам, конечно, нельзя не сочувствовать: они страдают, страдают публично. Их коллективные жалобы бурным потоком поступают в государственные инстанции и СМИ.
Вот короткая цитата из письма в редакцию. Пишет К., безутешная мать, чей сын в поисках денег несколько лет назад задушил 80-летнего старика. Письмо пышет праведным гневом: "...Когда этому беззаконию будет положен конец? Когда простой гражданин сможет защитить свои права по Конституции, а не по системе властвующих чиновников?.." Цитата - очень распространенная. Это характерный набор слов, которыми и автор данного письма, и другие женщины клеймят всех и вся, кто, по их мнению, допустил "бездушие" в отношении их родственников.
А теперь назовем вещи своими именами: в редакцию (и высокие госинстанции) пишет мать убийцы. Который был фактически изобличен, сознался и был осужден. Верховный Суд и Генеральная прокуратура после очередного изучения дела не единожды констатировали: вина К. доказана полностью, осужден по закону, наказание справедливо, оснований для пересмотра дела и смягчения приговора нет! Более того, на следствии и в суде убийца сознался в содеянном! Но мать настаивает: "...Защитите от беззакония!.. Перед законом все равны!" Золотые слова - но верны ли они? Сердцем понять женщину можно - она хочет видеть сына дома и никому на свете не поверит, что ее сын лишил кого-то жизни. Да и не думает она о чужой жизни, она думает о жизни своего сына. Она страдает, ходит по судам, к ней тянутся такие же страдающие. Их много, они претендуют чуть ли не на общественное объединение. А туда, где столько плачущих женщин, немедленно спешат политики: о, есть "жареное"! Можно "клюнуть" власть.
Помимо страданий, объединяет этих женщин то, что все они уже получили - и, как правило, не раз! - предусмотренные законом разъяснения. Но они продолжают жаловаться письменно и устно, годами ходят по инстанциям. Встречаясь в приемных (Верховного Суда, Генеральной прокуратуры, Администрации Президента...), делятся своими бедами, знакомятся, затем по моде времени подписывают коллективные письма.
Как к этому относиться? Какой результат могут дать эти жалобы? Обращусь к фактам. В 2008 году белорусская система судопроизводства рассмотрела 65 тысяч только уголовных дел. По ним осуждено более 68 тысяч граждан. Добавим почти четверть миллиона гражданских дел и более 300 тысяч административных... Неужели нельзя допустить, что где-то на этом конвейере случился сбой, что была допущена - на чем каждая из женщин и настаивает - судебная ошибка? Чтобы ответить, возьмем два дела.
Робин Гуд навыворот
Мозырь. Колония строгого режима. Здесь мне разрешено встретиться с осужденным Артемом Куриловым. Осужден на 11 лет, из которых отбыл почти 5. "Пять без двух месяцев!" - поправит он. Понимаю: парень считает каждый день. Говорит, как здесь тяжко. Не признается, но подозреваю, что бывает и страшно: рядом с ним отбывают сроки насильники и убийцы. Кто есть кто - мне, постороннему, не распознать: все одинаковы. Сутулые фигуры в тюремных робах, именные бирки, какие-то ускользающие взгляды... Когда меня сопровождали в отряд, осужденные при виде офицера дружно жались к стенам. Мы шли, как сквозь строй. Неуютно.
Неприметен и Курилов. Сейчас он вызывает сочувствие: все же не убийца. Но даже лихого угонщика в нем не узнать. А ведь 17 машин угнал менее чем за год! Работали группой. Это была буквально работа: кража машин как средство заработка. Артем, уже имевший две судимости, признан одним из организаторов.
Уголовное дело я читал еще в Минске: тысячи страниц, 12 томов! Следствие длилось год, еще 5 месяцев - суд. В мельчайших деталях был доказан каждый эпизод. Как в Минске и других городах они выбирали и отслеживали машины. Кто и как вскрывал и заводил. Кто гнал и кто сопровождал в другой машине (страхуя от ГАИ) за сотни километров, в какие гаражи и на дачи - для укрытия. Кто перебивал номера и делал новые документы, кто и куда гнал на продажу...
Артем давно раскаялся и вину признал. Но сейчас, очень подкованный тюремными университетами, стойко оспаривает "квалификацию". Дескать, роли не распределял, не руководил. То были, мол, действия не организованной группы, а... "группы лиц по предварительному сговору". Это предполагает иные статьи УК и меньший срок. Того осужденный и добивается, регулярно направляя в Верховный Суд жалобы.
Рассудим по-житейски. В мае 2003 года угнали БМВ-520. В июне - два "Фольксвагена": "Пассат" и "Венто". Вскоре с той же периодичностью следуют "Ауди" и опять "Фольксвагены", потом другие марки: все - по схожей схеме.
По логике Курилова выходит, что всякий раз он и его приятели собирались спонтанно. Встретились, договорились, угнали, продали и... разбежались. Через пару недель опять случайно собрались. Те же на тех же ролях. При этом - никакой группы. Вас, читатель, это убеждает? Меня лично - нет.
Процитирую один из многих ответов, которые Верховный Суд дает не только осужденному, но и его адвокату, другим лицам и инстанциям, которые за Курилова - по просьбе матери - ходатайствуют. Среди них, например, депутат и даже церковная инстанция.
"...Назначенное по совокупности преступлений наказание следует признать справедливым... Преступная группа с мая 2003-го по апрель 2004 года совершила 17 краж автомашин и другого имущества граждан на сумму свыше 135 млн. рублей... Группа отличалась высокой степенью организованности, что позволило совершать преступления в течение длительного промежутка времени...
Судом учтены обстоятельства, смягчающие ответственность осужденного: чистосердечное раскаяние в суде, наличие несовершеннолетнего ребенка, положительные характеристики. Считаю необходимым отметить, что согласно (указана статья) срок наказания организатору и руководителю организованной группы не может быть менее 3/4 срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей УК. Это исключает возможность снижения Курилову А.М. наказания...
Председатель Верховного Суда В.О.Сукало".
Осужденные, бывает, одновременно шлют жалобу в суд и в Генпрокуратуру. Тогда первой проверит дело та инстанция, которая раньше его затребует. Но потом проверит и вторая, и обе ответят! Так что машина вертится...
Но по закону уменьшить срок никак нельзя! При всем уважении к ходатайствующим лицам и инстанциям есть закон, который превыше всего. Точка! Казалось бы - точка. Но, вероятно, последуют новые ходатайства и жалобы матери, новые ответы...
...Спрашиваю Курилова: а вы думали о тех, кого лишаете машин? Они ведь тоже страдали. Для кого-то машина была средством заработка, кто-то на ней возил больную мать по клиникам...
Ответ поражает. Оказывается, еще как думал! В его семье когда-то тоже угнали машину. Отец тогда получил травму, ему выделили мотоколяску. Но семья напряглась и собрала на "жигуль". Его и угнали. За неделю до свадьбы Артема! То была семейная драма. А потом - трагедия: жена погибла в ДТП. Курилов, конечно, не Деточкин, но тоже нашел, чем утешить совесть. Угоняя машины, думал: возможно, кому-то спасаю жизнь.
Но сломал свою уже на 5 лет и сильно осложнил на последующие годы. Когда выйдет, на нем останутся "висеть" десятки миллионов рублей ущерба, которые предстоит выплатить. Как заработает?..
Путешествие в семью
Я был настроен назвать адреса, имена и фамилии преступников, о которых идет речь. Процессы в свое время получали огласку, имена назывались: почему не повторить?
Но в Верховном Суде меня очень убеждали этого не делать. Убеждали те самые люди, которых "организованные" женщины в своих письмах-жалобах безжалостно клеймят как "бездушных чиновников". За что? Только они, первые лица в судебной иерархии, имеют право вносить протесты. То есть требовать пересмотра дела и, возможно, смягчения приговора. А они отвечают примерно так: жалоба оставлена без рассмотрения, поскольку вы, уважаемая, не имеете права ее подавать, поскольку, при всем к вам почтении, не являетесь законным представителем, ваш сын давно совершеннолетний. Таков закон. Мать возмущена, оскорблена и... продолжает судить по-своему. Кто ей откажет в этом праве - хлопотать за сына? Но в цивилизованном обществе есть, повторюсь, законы...
"А вы не судите матерей. Можете не сочувствовать преступникам, но пожалейте их матерей. Не называйте в статье имен!" - говорит мне Светлана Бойко, начальник управления Верховного Суда, куда и приходят с жалобами.
Дескать, на личных приемах матери осужденных бывают вовсе не так агрессивны и категоричны, как в письмах, - напротив. Они страдают, маются, хотят выговориться - это надо понять.
...Здесь, в доме, где до ареста жил Артем Курилов, я понимаю.
Видно, что его отец очень болен. Не лучше здоровье у матери, но она хотя бы может говорить и передвигаться. В магазин обычно ходит внук Павлик - сын осужденного. Жена, повторю, погибла, а больше никого в доме нет. Еще неизвестно, кто для кого опора. Но факт, что бабушка оформила над внуком опекунство и чужим его не отдала.
Во время ареста отца Павлик был еще мал. Но сейчас все знает, на свиданиях бывал. Ждет отца не дождется. Учится старательно. И я не хочу, чтобы кто-то в школе или во дворе завтра ткнул ему в лицо газету. Потому и не указываю адресов, меняю имена-фамилии или вовсе их опускаю.
Мать Артема то и дело срывается в слезы. Вспоминает ангельское поведение сына в детстве и юности, тысячный раз пытается найти причины преступления. Не находит. А надо ли это сейчас?.. Напоследок говорю ей то, что считаю более важным.
В колонии я спросил Артема: "Можешь обещать, что не сорвешься, что не совершишь когда-то подобное? Не мне обещать, не администрации - себе!" В присутствии офицера он ответил: "Хотел бы. Но жизнь может сложиться по-всякому". Честно. Возможно, в колонии, где лучше знают смысл поговорки насчет сумы и тюрьмы, не принято обещать лишнего.
Место преступления
Это другое преступление, с него я начал эту статью. 23-летний Игорь Осипович убил 80-летнего старика, родного деда коллеги по работе Сергея Н. Тот как-то признался, что продал машину и хочет купить другую. Вырученные деньги лежат дома.
11 июня 2004 года, когда Сергей был в командировке, Осипович пришел в его дом. Дверь открыл старик, дед Сергея, пригласил пройти...
Дело тоже объемное, поэтому кратко скажу главное. Дед был избит и задушен проводом от фена. Суд доказал, что сделал это Осипович. На одежде убитого были найдены волокна с одежды убийцы и наоборот. На проводе, обвитом вокруг шеи старика, обнаружен запах тела Осиповича: это установила очень сложная одорологическая экспертиза.
Повторю главное. На первом же допросе, фигурируя еще в качестве подозреваемого, Осипович сознался. Более того, учинил явку с повинной. Потом на месте преступления в деталях воспроизвел свои действия: как душил, где и как искал деньги... Это зафиксировала видеосъемка при понятых. Имел, естественно, адвоката. Заявлений о нарушении своих процессуальных прав не делал.
...Получил срок - четверть века в колонии усиленного режима. И что называется, "пошел в отказ" - учителей и знающих жизнь советчиков на "зоне" много. Вот и пишет теперь Осипович. Пишет увлекательно: про деньги не знал, в доме оказался случайно (а почему вообще пошел, зная, что хозяин, то есть Сергей, в командировке?). Увидел, мол, лежащего старика, перевернул его и обнаружил провод на шее. Хотел реанимировать - искусственное дыхание, то, се - отсюда и волокна, и запахи... Признания, мол, делал под давлением. Это тоже популярная версия: били, мучили, пытали, потому оговорил себя. Потом опомнился. Почему же адвокату ничего не говорил о "произволе"? И адвоката боялся?.. Почему все точно до миллиметра и грамма воспроизвел на следственных экспериментах? Почему, в конце концов, обманывал следствие?
На эти вопросы Осипович и сейчас не отвечает. Но твердит свое: случайно зашел, насчет явки с повинной - не помню...
Но все это, конечно, не сенсация! Это ведь только свидетелей в суде предупреждают об ответственности за ложные показания. Обвиняемый, защищаясь, вправе избрать любую линию поведения, в т.ч. отказываться от показаний, выдумывать, перекладывать вину. То же касается и осужденного. Всем этим и занялся после приговора Осипович.
Не буду морализировать на эту тему: дескать, как не стыдно?.. А почему Осиповичу должно быть стыдно? Он борется за свою жизнь, за свою свободу... Это его моральное право. Но и собранные по делу доказательства, неопровержимые улики тоже нельзя отбросить в сторону. Так ведь? Иначе все, кто отбывает по суду наказание, будут "не виноваты". Ни одного в уголовной "зоне" не найдете виновного. Может, впрямь открыть ворота - и всех по домам?..
Жалобы, жалобы, жалобы... Проверки и перепроверки... Ответы, ответы - осужденному, его матери и его адвокату, опять же депутату... "Оснований для принесения протеста на судебное решение не обнаружено". Мать неистовствует, не соглашается, пишет жалобы, уверена, что, повстречайся я с ее сыном, непременно стану на его сторону. Тем более что того деда давно уже похоронили, а ее сын должен тянуть огромный срок...
О встрече в колонии с Осиповичем я не просил. Не нашел в себе ни желания видеть убийцу, ни сочувствия к нему.
Мать Осиповича разочаровалась во мне. Что ей мои рациональные доводы - ей нужен дома сын. Она все шлет и шлет обличительные письма, да все одно и то же: произвол, беззаконие! Понятно, что все доводы будут отскакивать от нее как горох от стенки. Он не виноват - виноваты следователи, судьи и прокуроры.
Время покаяния
Беседую на болезненную тему с первым заместителем председателя Верховного Суда Александром Федорцовым.
- В 2008 году, - рассказывает он, - рассмотрено 65 тысяч уголовных дел, по ним осужден 68.531 человек. Но при этом, добавляет А.Федорцов, 191 был оправдан. Было отменено 1.479 судебных решений и приговоры в отношении 716 лиц. Серьезные цифры! Основная масса решений отменяется уже на уровне областных судов, то есть при первой кассационной жалобе. Но и Верховный Суд за год проверил в порядке надзора несколько тысяч уголовных дел. 164 раза вмешался и принес протесты.
Это и есть признание того, что ошибка... не исключена. Она может быть принципиальной (неполнота судебного следствия, нарушение процессуальных прав) или формальной: в деле, например, неверно указаны инициалы. Но даже этого достаточно для направления дела на новое судебное рассмотрение. Хотя вина подсудимого может быть очевидна. Но для суда, для основанного на законе приговора важны и дух, и буква... За всем этим судьба.
Главный аргумент у "организованных" женщин, неутомимо ходатайствующих за своих близких, - напоминание о том, что по печально знаменитым "витебскому" и "мозырскому" делам были в свое время ошибочно осуждены невиновные. Что ж, это сильный аргумент, кто спорит! Был такой в прокуратуре БССР Ж., следователь по особо важным делам, который благодаря своему высокому статусу и личной близости в связи с общим партизанским прошлым к тогдашнему руководству ЦК КПБ просто подмял под себя всю систему правосудия и наломал немало дров. На весь Союз прогремели тогда дела... Сделали выводы, наказали виновных в произволе.
Но преступлений меньше не становилось. Более того, к началу 90-х годов Беларусь просто-таки захлестнула волна насильственных преступлений - и заказные убийства, и организованные преступные группировки, и "воры в законе". Одна только "морозовская" банда в Гомеле чего стоит! По раскрытым преступлениям принимались строгие решения и выносились приговоры к исключительной мере наказания. По долгу, как говорится, службы я изучил множество таких приговоров, в "смертных" камерах встречался с убийцами, читал их прошения о помиловании. Меня всегда просто-таки поражало одно: ни разу, подчеркиваю, ни разу я не встречался со словами "убил, признаю, виноват". Даже в самых очевидных случаях, когда убийство было совершено на глазах пятидесяти свидетелей, преступник все равно говорил то о "стечении обстоятельств", то об "оговоре", то, в конце концов, что "был пьян и ничего не помнит". Ну а раз пьян, то, само собой, заслуживает снисхождения... А чего уж говорить о тех, кого не расстреляли, а отправили на пожизненное заключение в жодинскую тюрьму? Там есть "экземпляры", отнявшие немало жизней, но никто, подчеркиваю, никто не скажет вам, что "убил, виноват", а на вопрос, за что приговорены, ответит чеканной формулой: "В моем деле говорится о трех убийствах". Ну а на самом деле? Отведет в сторону глаза и искренне скажет: "Я же говорю, в деле сказано, что убил троих".
Вот и весь разговор.
Можно понять?
Попробуйте.
Хотя матерей-то, конечно, понять можно.
Вспоминаю письмо З. - матери приговоренного к "исключительной мере" парня, который уже был судим, но совершил очередное преступление: изнасиловал и задушил ребенка. Прочитал письмо матери. Там все - и "бездушие чиновников", и "заказ" и прочее. Честно скажу, вознегодовал: "Какой поверхностный суд, да и милиция, безусловно, "наколбасила". Ведь мать совершенно точно и убедительно опровергает все "домыслы" следствия. И так меня это тронуло, что поехал в суды разбираться. Разобрался. Горько посмеялся над своей наивностью. На мать у меня нет никакой обиды. Потому что никогда она не согласится, да и адвокат (за деньги) равнодушно, но многозначительно нашептывал ей, что "не сходятся, не сходятся тут концы с концами". Это подливало масла в огонь. Но ведь убитый мальчик есть и самая тщательная экспертиза доказала все подробности чудовищного преступления - да там и не требовалось особой экспертизы: на теле маленькой жертвы остались неопровержимые физиологические "вещдоки". Ошибки не может быть, потому что в данном случае не может быть никогда, - даже на миллиард не бывает столь очевидных совпадений. Но мать все равно убежденно требует пощадить сына и от всего сердца клянет милицию, прокуратуру и суд.
Мать жертвы тихо говорила: "Убиты две жизни - ребенка и моя..." И не стала больше со мной говорить, хлопнула дверью. Я не обиделся...
Согласен, журналисты должны сочувствовать всем, кто попал в беду. Обвинителей хватит и без нас.
Но у меня всегда перед глазами будет безутешная мать, потерявшая маленького сыночка...
Дорога до конца
От ретроспекции перехожу к будням. Сегодня женщины, которых объединило горе и которые объединились в "поисках правды", со всем неистовством давят на суды и следствие, приводят собственные "версии", сотрясают атмосферу юридическими терминами и, не ограничиваясь давлением на местное правосудие, засыпают письмами международные правозащитные организации. Им кажется, что адресат из Голландии, например, бросит все и примчится, как Шерлок Холмс, сюда, чтобы "с выездом на место" расследовать случившееся десять лет назад преступление. Утопия, конечно, но тоже можно понять. Как и того зарубежного правозащитника, который за 0,5 евро купит конверт и отстучит на компьютере письмецо, а копию пошлет в вышестоящую правозащитную организацию и в конце года получит грант на свою дальнейшую благородную деятельность. Уже тысяч на пятнадцать евро. Понятно, что нашим женщинам от этого ни холодно ни жарко, но хочется, чтобы они понимали некоторые более важные вещи, чем надежды на зарубежного дядю-барина, который приедет и рассудит. Равно как и на тех "политиков", которые, как слепни, присасываются к любому скандалу, чтобы погреться у чужого горя...
...Объединенные в группу люди, не согласные с решениями судов по делам их близких, существуют в Беларуси не в вакууме. Не так давно Президент, ознакомившись с коллективными жалобами - в т.ч. и теми, о которых я написал в этой статье, - дал персональное указание Генпрокурору и Председателю Верховного Суда еще раз, под личную ответственность, проверить обоснованность поставленных в жалобах вопросов. Все, повторяю, абсолютно все факты, указанные в жалобах, ответственными работниками Генпрокуратуры и Верховного Суда будут самым обстоятельным образом проверены. Я, естественно, ничего не могу сказать о решениях, которые будут приняты. Не исключено, что будут выявлены и исправлены ошибки, все может быть... Но уверен и в том, что многие жалобщицы будут искренне разочарованы - их жалобы не удовлетворят. Но преступления, которые совершили их родные и близкие, столь тяжелы, а суды при вынесении приговоров исходили из требований закона. И возможно, им в очередной раз ответят отказом - на основании закона, а не по чьей-то злой воле...
Не сегодня это придумано: "Закон суров, но он закон!"
И тот, кто преступил закон, кто ограбил, изнасиловал, изувечил, тем более убил, несмотря на вполне естественные душевные страдания своих родных, будет и далее отбывать наказание. И никакие слезы, мольбы, никакой нажим на правосудие ничего не дадут. Даже если удастся подключить всех зарубежных "экспертов"... В их странах тоже судят, приговаривают и к большим срокам, а в США, бывает, и пропускают через электрический стул... Да еще в присутствии родственников жертв с целью компенсации за их моральные страдания...
Как вы считаете, уважаемые читатели, это справедливо прежде всего по отношению к тем, кого ограбили, изнасиловали, изувечили, к тем, кто и день и ночь оплакивает гибель своих близких и родных?
Хочу услышать ваше мнение. Точку не ставлю.
