Пожизненное заключение получил убийца женщины и ее сына в деревне Заполье Глусского района

ЭТО случилось в конце прошлого года. Накануне католического Рождества бобруйчанин Виктор Тупченко поехал к себе на дачу в деревню Заполье Глусского района. Планировал с крестным сходить на охоту. Вечером от нечего делать несколько раз позвонил подруге Юле. Ее мобильник выдавал короткие гудки, и в какой-то момент Виктор даже подумал, что она внесла его в черный список. За три года, что они тайком встречались, Юлия не раз порывалась уйти. Но ближе к ночи она перезвонила сама. Сказала, что соскучилась, очень хочет видеть. Он объяснил, что далеко от Бобруйска, вернется через 2 дня... Но эмоциональная подруга настаивала на встрече, грозилась взять такси и приехать с сыном. Виктор пытался отговорить, дескать, такси от Бобруйска до Глусского района — слишком дорого. Но вскоре уже звонил знакомому: «Забери Юлю и ее сына из общежития и привези ко мне на дачу».

Так они воссоединились. Уложив спать 7-летнего Ваньку и проводив коллегу, вызвавшегося выступить в качестве таксиста, устроили праздник. Хотя и не были католиками, но повод-то имелся — как-никак Рождество. Тосты за любовь, нежные объятия... А поутру Виктор отправился на охоту, оставив Юлю с сыном в доме. 

С  охоты он вернулся ближе к вечеру. Без трофеев. Семилетний Ваня на полу строгал ножиком какую-то палку, его мама дремала. Раздраженный Виктор отчитал проснувшуюся подругу. Дескать, навела бы порядок в доме, а то вон какой бардак устроили. Юля не стала раздувать конфликт: «Сейчас приберусь».

После они вместе приготовили ужин, выпили, сходили к крестному Виктора, живущему по соседству. А вернувшись домой, поссорились. Виктор, разгоряченный спиртным, снова стал пенять Юле: и хозяйка она не очень, и сына воспитывает неправильно. Гостья обиделась, накинула дубленку: «Сейчас же уеду в Бобруйск».

Казалось, обычная бытовая ссора, которую погасить — пара пустяков. Подойди — извинись, обними... Виктор сделал шаг к примирению, стал отговаривать — не надо уезжать, поздно уже. Вроде помирились. Снова уселись смотреть кино. Потом хозяин растопил печь, нагрел воды:

— Мы шутили, смеялись. Юля прыгнула на меня, обняла, стала целовать. Я не удержался на ногах, мы рухнули на пол. Ванька, увидев это, прыгнул на нас сверху с криком «Куча мала!» Мы дурачились, нам было хорошо. О ссоре уже никто и не вспоминал. Потом я помыл Ваню, мы уложили его спать за ширмой... А сами с Юлей снова сели за стол, у меня был спирт, мы его разводили...

Следующее, что, по словам Виктора, он помнит, было как страшный сон: «Когда я утром открыл глаза, понял, что сижу на диване, а в доме все вверх дном. На полу огромные багровые лужи и тела Юли и ее сына. У Вани практически не было головы... Я жутко испугался, побежал к крестному. Кричал, что в доме трупы, что я ничего не помню. На лице крестного был синяк, он сказал, что это я приходил к нему ночью... Воспоминания приходили отрывками. Расплывчатые — я был еще сильно пьяным... Точно знаю одно: в ту ночь хотел покончить с собой, ударил себя в грудь ножом...» 

Свою вину Виктор так до конца и не признал. Бормотал что-то про зомби с перекошенными лицами, про черный мрак и белый свет вдалеке, про то, как убегал от злобных существ. Твердил, что у него не было повода убивать ни Юлю, ни тем более ее ребенка.

Однако следствием было установлено: именно он убийца. Юлю он бил долго: руками, обутыми в сапоги ногами — по голове, груди, шее, ногам и рукам, бил прикладом ружья, изрезал ножом лицо. Было это на глазах ее ребенка или он сперва лишил жизни Ваню, неизвестно. Возможно, ударил мальчика ножом, когда тот безмятежно спал в кровати. А после добил из охотничьего ружья — пуля прошла через шею, голову.

Кровь была повсюду: на полу, стенах, кровати. В крови были одежда и сапоги Виктора. На ноже и ружье его отпечатки пальцев, пот. За что он так жестоко расправился с той, которой признавался в любви, которая многое ему прощала, почему не сжалился над ребенком?.. Вопросы, на которые нет ответа.

Позже подруги Юли расскажут следователям, что она от мужа — «хорошего, заботливого, который в Ванечке души не чает», — ушла именно потому, что влюбилась в Витю. Понимала, что он женат, что в той семье тоже растет ребенок, но ничего не могла с собой поделать. Уходила от Тупченко, но возвращалась снова и снова.

И бывший супруг, и коллеги о погибшей отзывались хорошо. Спокойная, добрая, и мать замечательная, и хозяйка. Если и выпивала, то немного, по праздникам. Вот и эксперты хотя и нашли в крови погибшей алкоголь, установили, что его количество указывает на легкое опьянение.

Родные и подруги говорили, что Витя был очень вспыльчив. Юля порой проговаривалась, что бил ее — однажды она с травмой руки даже обращалась за помощью в больницу, но заявление в милицию писать не стала. Пожалела Виктора. Правда, после очередного скандала решила поставить точку в отношениях. Она не видела Тупченко более двух месяцев. Пока не узнала, что тот угодил в аварию. Женское сердце снова дрогнуло...

Только у Тупченко не дрогнула рука, когда он зверски мучил и любимую, и ребенка. После несколько человек вспомнят: он не раз грозился, что не позволит Юле уйти. Дескать, тогда она не достанется никому — убьет и ее, и сына.

Быть может, в тот вечер она сказала, что намерена уйти навсегда? Решила оставить в старом году все вредные привычки, в том числе свою больную любовь? Юля долго питала иллюзии, что Виктор бросит ради нее жену. Быть может, наконец поняла, что этого никогда не случится?

То, что Виктор безбожно врет, прикрываясь то временным помешательством, то амнезией, выяснилось довольно скоро. Еще по дороге в милицию он проболтался, что Юля его достала. Требовала развода, шантажировала, что все расскажет его жене... К тому же наутро после убийства Тупченко в присутствии крестного звонил супруге. Просил прощения, говорил, что очень любит. А тому же крестному еще раньше, ночью, признался, что убил и свою подругу, и ее ребенка.

Жаль и жену, и погибшую подругу Вити. Они похожи в одном — они его любили. И каждая верила, что Тупченко будет с ней.

СЛЕДОВАТЕЛЬ по особо важным делам управления Следственного комитета по Могилевской области Владимир Доморацкий уточняет:

— Погибшую все характеризуют как человека отзывчивого, неконфликтного, трудолюбивого. Просто ей не повезло — полюбила не того человека. Умом понимала, что надо прервать эту порочную связь, но так и не смогла совладать с эмоциями. И это привело к ужасной трагедии... Психолого-психиатрическая экспертиза доказала: Виктор — не запойный пьяница, и вообще никакими хроническими психическими заболеваниями не страдает. В момент чудовищной расправы в состоянии аффекта не находился, осознавал, что творит. Могилевский областной суд приговорил его к пожизненному заключению. Приговором остались недовольны обе стороны. Виктор счел его слишком суровым и подал кассацию в Верховный суд. Родственники Юлии — слишком мягким. Они ждали расстрельного приговора.

Это второе двойное убийство в Глусском районе за последние 3 года. В сентябре 2013-го 28-летний житель Глуска, работавший в расчетно-кассовом центре банка, жестоко расправился со своей гражданской женой и трехмесячным ребенком. Сомневался, его ли это дитя… Во время ссоры ударил любимую, когда та упала, несколько раз воткнул ей в живот отвертку, после чего, решив, что она мертва, связал веревками и вместе с младенцем вывез в деревню. Похоронил неподалеку от заброшенной фермы… По заключению экспертов, девочка умерла от нехватки воздуха. Когда убийца завязывал вокруг детского личика пеленку, малышка была еще жива. Ее маму он и вовсе похоронил заживо… В 2014 году Могилевский областной суд приговорил изверга к пожизненному заключению. Верховный суд, куда тот направил кассацию, оставил приговор в силе.