Телевизионные дуэты ведущих складываются, но иногда распадаются. Пару, на которой более трех сезонов держалась программа «Пра мастацтва» телеканала «Беларусь 2», отныне в одном кадре зрители не увидят. Наталья Кирсанова покинула культурный проект и всецело сосредоточилась на работе в «Панораме». Теперь вместо нее интеллектуальный пыл Михаила Ревуцкого по воскресеньям «остужает» студентка Института журналистики БГУ Нина Можейко.
Со стороны кажется, что Можейко и Ревуцкий — полные противоположности. Но сами они любят рассказывать, как много у них общего: учеба на журфаке, серьезно–вдумчивое отношение к работе и уже семь совместных эфиров за плечами. Михаил своей новой партнершей гордится:
Михаил Ревуцкий: Так получилось, что параллельно с работой в программе «Пра мастацтва» Наталья Кирсанова вела новости на «Беларусь 1» и в нашей программе уже не могла играть роль восторженно–рафинированной леди. После ее ухода проекту понадобилась свежая кровь. Требования к новой ведущей были высокими: с одной стороны, она должна являться продолжением Кирсановой, а с другой — не повторять ее. Увидев Нину в кадре, я понял: вот она, моя новая партнерша. Можейко на тот момент работала в другом отделе, но я сделал предложение, от которого она не смогла отказаться, и переманил к себе в культуру.
— Нина, насколько неожиданным для тебя стало предложение попробовать себя в роли соведущей Ревуцкого?
Нина Можейко: Как–то я встретила Михаила Николаевича в коридоре, мы разговорились и он предложил мне поработать с ним в паре. Я всегда мечтала о карьере телеведущей, но и предположить не могла, что буду сотрудничать с самим Ревуцким. Для меня он, как и для многих студентов журфака, не просто культовый журналист, а образец грамотной белорусской речи.
На факультете нам часто говорят: «Если хотите услышать идеально правильный белорусский язык, смотрите программу «Пра мастацтва» и слушайте Ревуцкого».
— А ты не боялась сравнений с Натальей Кирсановой? Подобные аналогии, как правило, не в пользу новеньких.
Нина Можейко: Нет, потому что изначально понимала, что я другая. Наташу уважаю, она для меня пример, но не образец. Я даже специально не смотрела последние выпуски программы, чтобы не повторяться...
— Знаете, что сегодня самое важное для канала? — перебивает Ревуцкий. — Возможность создавать новые характеры и открывать новые лица. Программа изначально была построена на принципе единства противоположностей. Нина не только стала недостающим после ухода Кирсановой звеном, но и соавтором передачи. При этом в ней нет присущего нынешним молодым журналистам отношения к коллегам свысока — мол, придем мы, такие молодые и талантливые, и покажем вам, старикам, класс.
— Ваши роли в программе — это два субъективных ценителя искусства: Нина — восторженная почитательница всего прекрасного и Михаил Николаевич — саркастический критик. А кто ваши зрители?
Михаил Ревуцкий: Люди, которые не ходят в театр. Потому что истинный поклонник Мельпомены никогда не будет смотреть программу и ждать рецензии, а составит собственное мнение о постановке.
— То есть цель заманить зрителей в театры вы перед собой не ставите?
— Это скорее побочный эффект. Часто слышу, как говорят, будто телевидение кому–то что–то должно. Так вот: никому мы ничего не должны. Мы не пиарщики, продвигающие культуру в массы, а журналисты, которые просто снимают свои сливки. «Пра мастацтва» — это проект Агентства теленовостей, поэтому мы показываем другую сторону того или иного события, берем в программу то, что из–за хронометража не вместилось в формат новостного сюжета.
— Программы о культуре часто не могут найти компромисс между попсово–гламурными сюжетами и темами, рассчитанными на узкий круг специалистов в области искусствоведения. Как решить подобную дилемму: не «опопсеть», с одной стороны, и не стать узкоспециализированным проектом для избранных — с другой?
— В этом плане нас очень спасает название передачи, ведем речь обо всем понемногу. Мы не профессионалы в области искусствоведения, поэтому не стесняемся задавать банальные вопросы специалистам и рассказывать зрителям о том, чего они сами нигде не узнают и не прочитают.
— Отсюда и слоган программы «Без академизма и популярно про искусство»?
— Да, мы не боимся быть дилетантами, не опасаемся быть осужденными консервативной и академичной публикой, профессионалами. Вопрос «А что же хотел сказать художник своим произведением?» актуален всегда. И только в силу этических моментов, из–за опасения, что тебя упрекнут в необразованности, не каждый готов задать его вслух. Мы же подобные вопросы задаем каждый день.
— Михаил, программа «Пра мастацтва» изначально создавалась специально под вас? Или вы пришли на проект уже после согласования его концепции?
— Назвать программу авторской, думаю, будет неверно. Когда–то на телеканале «Лад» выходила программа «Променад», помните такую? Вот это как раз был целиком и полностью авторский проект, она так и называлась «Променад с Михаилом Ревуцким». Оставаясь репортером АТН, я занимался еще и «Променадом». А это ко многому обязывало. То была проба пера, первые шаги. А «Пра мастацтва» — труд коллективный. Мне руководство дало программу со словами «делай с ней, что хочешь», вот мы пятый сезон и творим в эфире все, что хотим (улыбается. — Прим. авт). Я являюсь только генератором идей, Нина — мой соавтор и исполнитель.
— Как вы успеваете генерировать идеи еще и для своих многочисленных специальных репортажей, документальных фильмов? Вы же еще — заведующий отделом новостей культуры АТН.
— Прежде всего я новостник. И получается ситуация, когда, являясь начальником, я должен делиться своим же эксклюзивом, так как плох тот босс, который все делает сам. Но злюсь и ревную к теме, когда у доверенных мне коллег сюжет не получается ярким. После эфира поздно его переделывать даже мне. Что же до «Пра мастацтва», то четыре года назад за программу брался неохотно. Большие формы... внутренние страдания от изучения темы... Но журналист АТН должен быть универсальным и подвижным.
— После такого количества репортажей и фильмов о белорусской культуре в музеи и театры заходите только со служебного входа?
— Как репортер знаю закулисье всех театров. По работе действительно вхожу только со служебного. Но... заблужусь в фойе как простой зритель. Во время культпохода в театр с семьей в выходной день думаю, как телевизионщик: тут надо наехать, а тут — укрупнить план. Пригласительными пользуюсь в редких случаях. Билеты — только через кассу. Труд актера должен быть вознагражден.
