Фестиваль Vulica Brasil украсил город новыми стенами

Cегодня улицу Октябрьскую изображают на майках и показывают туристам в качестве десертной вишенки после обзорных экскурсий по городу. Фестиваль Vulica Brasil за какие–то три года преобразил не только здешнее пространство, но и весь город. По сути, все началось с этого фестиваля, хотя расписывать стены на Октябрьской первыми стали отнюдь не бразильские художники, а наши, родные. Часть своего большого проекта «Метаболизм живописного пространства» воплощал тут еще Сергей Кирющенко, которого причисляют уже к классикам белорусского искусства. Но так нагло, открыто, до самых небес заводские кирпичи не разрисовывал раньше никто. А стоило только начать — и муралы появились по всему Минску, вызывая эмоции порой не менее яркие и разнообразные, чем краски на гигантских настенных фресках. От восторгов до полного неприятия.

Объяснять значение этого слова приходится все реже. Понятно и так. В дословном переводе с английского «мурал» означает именно фреску. Но можно сказать иначе, точнее: мурал — единица измерения современного уличного искусства (жаль, не я придумала это определение). Граффити с их нелегальной романтикой больше не в моде. В моде муралы, масштабные полотна, величина которых измеряется в тысячах квадратных метров. «Надомные» картины, созданные профессиональными художниками и с одобрения городских властей. С четкой, хоть и не всегда внятной концепцией, как, например, скандальное полотно по улице Воронянского, изображающее человека без лица, но со свечой, горящей в темноте капюшона. Так автор, греческий художник Ino рассуждал о поисках себя в современном мире, где все меньше ориентиров. И рассказывал о своем философском замысле всем, кто спрашивал, еще во время воплощения этой идеи. А как уехал — жильцы домов с окнами, выходящими на его творение, стали задергивать шторы и устраивать акции протеста против мурала, который сочли угнетающим...

Вообще–то, такое уже было. И гигантское панно «Беларусь партизанская» на Партизанском проспекте, и настенные мозаики через дорогу от Национальной библиотеки вызывали недовольство минчан и становились причиной жаркой полемики на страницах еще советских газет. Их автор, художник Александр Кищенко в спорах не участвовал. Повторял только: «Мне не в чем оправдываться, оправдываются виноватые». Прошли годы, к его мозаикам привыкли, теперь они — гордость и «фишка» Минска... Тем не менее Ino обещает переписать свою картину на Воронянского — как только сможет приехать в Беларусь снова.

Кстати, в Лионе муралы снабжают специальными табличками, подробно разъясняющими, что и почему там изображено — недопонимание исключено. Собственно, многие только ради этих стен и едут в Лион, они там и правда уникальные, включены во все путеводители и отмечены на городских картах. Карты минских муралов можно найти пока только в интернете, но туристы уже подтягиваются. С сегодняшнего дня звание города с самым большим муралом в мире перешло к Минску. Рамон Мартинс, расписавший стену по адресу: Октябрьская, 19 – 5, переплюнул-таки коллегу Эдуардо Кобра с его муралом к Олимпиаде в Рио–де–Жанейро. Площадь фрески Мартинса — 3.456 квадратных метров. А у Кобра — «всего» 2.787...

Сегодня на Октябрьской — большой праздник и бразильский карнавал, совмещенный с вернисажем новых муралов бразильских и белорусских художников. Три недели любой желающий мог наблюдать здесь за их работой — а по сути, за возникновением нового искусства, пусть даже фантазии Мартинса до боли напоминают монументальные работы наших классиков 1970–х. Многое было, но современные муралы — все же другое. Не только живопись, но еще и шоу, когда художник импровизирует на глазах у публики, не догадываясь и сам, что получится в итоге. Когда «гастроли» стрит–артистов расписаны на месяцы вперед, идет охота за рекордами, уже не менее престижными, чем олимпийские достижения, и никто не претендует на вечность. Стену–мурал могут снести, закрасить, и авторы заранее с этим согласны. Ведь таковы правила этой игры, к которой подключается все больше художников, творящих по 12 часов в день не за гонорары, а только за эмоции.

cultura@sb.by

— Как мне кажется, такое искусство дает городу новый смысл и новую реальность. Тем более зачастую используются панельные дома, которые сами по себе монотонны и утомительны для зрения. Граффити открывают новое измерение, появляется свежий взгляд на жизнь.

— Мне понятно желание городских властей видеть на серых бетонных стенах Минска что–то красивое и высокохудожественное, особенно в спальных районах. Но в этом вопросе не должно быть анархии. Не все, что я видел, удовлетворяет мой профессиональный вкус. А ведь в городе есть худсовет, в который, к слову, вхожу и я. Рассматриваем мы и проекты граффитистов — не так давно, например, утвердили работу по произведению Ивана Хруцкого по улице Маркса. Результат, по–моему, получился очень приличный. Но, к сожалению, не все авторы обращаются за профессиональным советом. Хотя в любом случае практика росписи городских стен вносит позитивную ноту в жизнь горожан.

— А я считаю, что в первую очередь жильцы домов, по соседству с которыми появляется такое «большое искусство», имеют право заранее знать, на что будут любоваться в течение ближайших лет. И, честно говоря, из тех стен, что попадались на глаза мне, впечатления не произвела пока ни одна.

— Мне это не мешает. Даже, пожалуй, больше. Минск меняется на глазах, причем в лучшую сторону. С такими стенами у города появляется своя изюминка, европейский лоск.

Советская Белоруссия № 179 (25061). Суббота, 17 сентября 2016