Исполнитель народных песен Максим Павлов — трижды лауреат специального фонда Президента Республики Беларусь по поддержке талантливой молодежи. Это национальный рекорд. Такого в Беларуси больше нет.Кроме того, Максим — обладатель золотой медали международных Дельфийских игр, Гран–при Международного конкурса имени Ф.И. Шаляпина; Гран–при специального фонда Владимира Спивакова «Москва встречает друзей»; обладатель стипендии Президента РФ; Гран–при специальной премии «Золотое поколение золотого века».
В 1941 году его родные Кошевичи дотла спалили фашисты. Женщин угнали в Германию. Стариков расстреляли. Максим запомнил рассказ бабушки, чудом уцелевшей в том аду. Их везли в Германию в вагоне для скота. Женщина из соседнего села, не переставая кричала от отчаяния и страха. И тогда кто–то в углу запел:
Выйди мама к бережочку,
И послушай на заре.
Не твоя ли плачет дочка,
В чужой дальней стороне.
Старинная народная песня. Все ее подхватили. И ушел страх. Появилась надежда... Бабушке Максима и еще нескольким женщинам удалось бежать.
Эта песня одна из любимых в репертуаре Максима Павлова. С ней он взял не один Гран–при.
— Когда пою эту песню, я вижу глаза моей бабушки, — говорит Максим.
На гонорар от первой президентской премии сына родители Максима купили корову и баян.
Отец Максима на слух играл на хромке все, что слышал по радио, — деревенский гармонист–самородок. Мать знала сотни народных песен (недавно Максим записал за ней более 180 народных песен, переложил на ноты, и собирается выпустить сборник). Вечерами Павловы садились на скамейку возле дома под яблоней, пели на три голоса. Но перед «концертом» Максимка нанизывал на ветку от черемухи картофелину и объявлял в «микрофон»: «Выступае налодны алтыст Савецкага Саюза Максым Павлов». («р» у малыша еще не вытанцовывалась).
— Я ни секунды не сомневался, что стану артистом, хотя мне на роду было написано оставаться «колхозником», — уточняет Максим. — Отец всю жизнь на тракторе. Мама работала в клубе. Вечные труженики, без амбиций — живы, одеты, сыты... И ладно. Святая простота. Дальше Гомеля не выбирались. Родители и мечтать не смели, что их сын будет петь в Кремле.
Лет в восемь Максим победил в Гомеле на областном конкурсе «Сузор’е надзей» («Созвездие надежд»). К нему подошел композитор Леонид Захлевный — очень известный в Беларуси музыкант, народный артист, руководитель ансамбля «Бяседа» («Беседа»). «Тебе, мальчик, надо учиться в колледже при музыкальной академии. В Минске».
Сверстники приняли деревенского мальчишку холодно. От «исторически сложившегося» высокомерного отношения городских к деревенским, а больше от зависти к таланту новичка из «каких–то там Кошевичей» дали Максиму прозвище Бомж, не очень вникая в смысл этого слова. Максим носил перешитые отцовские брюки и его свитер, зауженный на спине грубым стеганым швом.
— Моей мечтой было заработать концертами денег и приехать домой с палкой колбасы, — грустно улыбается Максим.
За год с небольшим Максим догнал сверстников по сольфеджио, гармонии и прочим музыкальным премудростям, а в сольном пении давно перегнал. Познакомился Максим с мегапопулярными в Беларуси Александром Тихановичем и Ядвигой Поплавской из ансамбля «Верасы». Те взяли мальчугана под свое крыло. Максим выступал с «Верасами», отправляя гонорары родителям.
Познакомился с великим Михаилом Дриневским — художественным руководителем Национального академического народного хора имени Г. Цитовича. Дриневский фактически стал личным педагогом Максима.
Дриневский, что называется, с рук на руки передал Павлова другому великому педагогу и дирижеру — народному артисту России, художественному руководителю Государственного академического Кубанского казачьего хора Виктору Захарченко.
— Максим Павлов — не просто тонкий знаток белорусского фольклора, он его настоящий носитель, — говорит о своем ученике Захарченко. — Народная песня живет в Павлове — в сердце, в памяти, в душе... Послушайте, как проникновенно поет Максим белорусские и русские народные песни. Я с изумлением записывал и слушал в его исполнении народные духовные стихи «Грешный человече» и «Плач Адама».
Максим Павлов много гастролирует по России и за рубежом. Его лирический тенор собирает полные залы. Я было усомнился:
— Максим, неужели в наш испорченный попсой век кто–то идет на народную песню?
— Еще как! — «обиделся» за народную песню Максим. — В проходах стоят! Много молодежи. Видно, что сопереживают вместе со мной и даже плачут.
Сергей Рыков
ermakova@rg.ru
Советская Белоруссия № 239 (24869). Четверг, 10 декабря 2015
