Психологи советуют: если ваш ребенок просит купить собаку, то понять, прихоть это или осознанное решение, проще всего, просто перестроив распорядок дня. Проиграть на практике: готов ли отпрыск вставать по утрам раньше привычного? Ежедневно жертвовать желанием понежиться в постели? В темень и дождь, несмотря на лень и прочие отговорки, выводить своего барбоса на прогулку? Если спустя две недели не захнычет, если с блеском в глазах начнет просыпаться в шесть, хватать поводок и, не глядя на погоду за окном, бежать во двор — заводить питомца можно смело.
Подобный психологический тест, как мне кажется, попросту обязаны проходить и потенциальные собачники–взрослые. Со своими, правда, нюансами. Не станет ли «соискатель» испытывать брезгливость при ношении в кармане совка и стопки целлофановых пакетов и уборке за любимцем? Вынесет ли в случае чего негодующие взгляды прогуливающихся с детьми мамочек или бросит в ответ что–то вроде «вы просто не любите животных»? Адекватно ли отреагирует на замечание о ненадетом наморднике или все же огрызнется? Как нынче на самом деле обстоят дела, каждый из нас ежедневно может наблюдать лично. Картинка, надо сказать, достаточно унылая. Вот и я, отправляясь вместе с представителями коммунальных служб, предприятия «Фауна города» и сотрудниками милиции в рейд, признаюсь честно, больше хотел подсчитать, не сколько они составят протоколов, а сколько собаководов будет выгуливать своих псов по правилам.
Результат этой прогулки оказался неожиданным. В тот день дисциплинированные хозяева въедливо (за некоторым, правда, исключением) соблюдали правила выгула на конкретном пятачке минского микрорайона Восток. Мои коллеги–журналисты недоумевали: неужели показуха? В ответ прозвучало: здесь дело не столько в сознательности конкретного собаковода, сколько в готовности сотрудников жилищно–коммунальных служб не отправлять «собачье дело» на задворки, в принципиальности участкового. Его слова и действия — аргумент более весомый, чем претензии коммунальщиков, которые легко пропускают мимо ушей.
Владельцы собак тем временем пеняют: создается, мол, ощущение, что их домашних любимцев всеми правдами и неправдами пытаются выселить из квартир за город. Сжимается привычная «среда обитания». Пустыри — традиционное место, где можно было спокойно, без недовольства окружающих, выгулять пса, — застраиваются. А количество специально оборудованных площадок если и растет, то слишком уж незаметно. Да и панацея ли они? Многих трудно заставить пройти даже за собственной машиной несколько сотен метров до ближайшей стоянки... И потом, станет ли на площадке резвиться собачья мелюзга, если «игровую комнату» займет агрессивная овчарка или ротвейлер? Вот и результат. Если еще несколько лет назад скверы по вечерам превращались в этакую выставку, где можно было встретить псов едва ли не всех пород, то сейчас их раз–два и обчелся в принципе.
Работники коммунальных служб, конечно, могут ответить: не нам, дескать, надо выдвигать претензии. Строительство площадок — сфера архитекторов и разработчиков генплана. А мне кажется, коль уж предписано именно им неустанно контролировать выполнение правил и вести профилактическую работу, им же и быть связующим звеном между владельцами собак и другими государственными органами. Иначе как, скажем, наша торговля узнает о следующей проблеме, обозначенной во время рейда: в продаже, мол, не найти узких намордников для доберманов? Сам собаковод об этом напишет кому–либо вряд ли, просто не будет знать куда. Скорее, упомянет при случае в надежде на то, что его голос будет услышан...
deu@sb.by
Советская Белоруссия № 227 (24857). Вторник, 24 ноября 2015
