Продолжаем международный проект «Привкус цветных революций», организованный Аналитическим центром ЕсооМ совместно с издательским домом «Беларусь сегодня». Десятки ведущих политологов, аналитиков и публицистов из более чем 20 стран мира представляют свое видение феномена «цветной революции», прочно вошедшего в мировую политику и разрушившего прежнюю картину мира. Что он из себя представляет, какое противоядие ему может быть и отчего этот феномен, отточенный на десятке различных государств, оказался несостоятельным в Беларуси — поискам ответов на эти и другие актуальные вопросы современности и посвящен «Привкус цветных революций». Сегодня вторая часть нашего разговора про «красные» и «желтые» рубашки, а также «белые ленты»: про серию «цветных революций» и контрреволюций 2006 — 2020 годов в Таиланде.
Влияние извне
В таиландские «цветные революции» и контрреволюции традиционно активно вовлеклись некоторые иностранные державы. И у каждой из них оказались свои геополитические интересы. Рассмотрим главных игроков.Сингапур. Город-государство играет важную роль в делах Таиланда с момента своего основания в XIX веке. Следует помнить, что Сингапур — это город, в котором преобладают англизированные китайцы времен британской колонизации. Однако, с одной стороны, крупная тайская торговля принадлежит китайско-тайской буржуазии, имеющей ту же южнокитайскую этническую принадлежность, что и сингапурцы, что создает прочные естественные связи. С другой стороны, АСЕАН была построена вокруг оси Бангкок — Сингапур, которая сохраняется и поныне. Эта ось имеет глобальный охват, поскольку Сингапур продолжает быть финансовым центром, очень тесно связанным с Лондоном и англосаксонскими финансовыми интересами.
Сингапур остается военно-политической частью британского мира (Англо-малайско-австралийский союз наций). Поэтому вполне логично, что город-государство является одним из первых инвесторов в Таиланд. С другой стороны, похоже, что значительная часть сельскохозяйственных земель страны, принадлежащих тайским подданным, на самом деле находится во владении сингапурских инвесторов, использующих номинальных владельцев.
Этот город-государство представляет собой исторического троянского коня глобализации в Таиланде.То, что Таксин Чинават является его партнером, неудивительно, поскольку он сам — представитель глобализированного бизнесмена, интересы которого не имеют границ и сосредоточены в таких узлах, как Лондон и Сингапур.
США были главным союзником Таиланда с 1945 года, поддерживали и даже помогали организовывать все тайские военные режимы, но эта страна осудила государственный переворот 2014‑го.
Времена действительно изменились: теперь речь идет не о борьбе с коммунизмом, угрожавшим монархии (и, следовательно, гаранту тайского государства), а о том, на чьей стороне находится королевство в китайско-американском соперничестве.Однако с 2010‑х годов Сиам решил укрепить политические отношения с Китаем и Индией, региональными и историческими партнерами, которые возвращают себе место в тайской экономике и политике. Этот выбор был сделан за счет США, и отношения охладились, особенно после закупки китайского оружия в 2007‑м. В то же время политика США радикально изменилась: во время холодной войны они, казалось, защищали Таиланд, но с 1994 года стремятся к полной гегемонии в мире глобалистской идеологии за счет суверенных государств и националистических правительств, одним из которых является Таиланд. США, похоже, поддерживали Таксина, вдохновленного американской либеральной, демократической и «прогрессивной» идеологией, даже если до 2014‑го не выступали напрямую против националистов. С 2014 года тайско-американский разрыв завершен, несмотря на сохранение значительных инвестиций США в королевстве. Американские НПО теперь рассматривают Таиланд как страну, правительство и политическую систему которой необходимо изменить.
Ось Тайвань — Гонконг. Тайвань — антикоммунистическое китайское государство, позиционирующее себя с 1996‑го как антиавторитарное. Именно его влияние проникает в Таиланд через гонконгских активистов, также поддерживаемых бывшей британской колониальной метрополией. Не случайно, что после госпереворота «желтых» в 2014‑м агитатор Нетивит заявил, что правительство Таиланда сейчас находится «под влиянием КНР»…
КНР. В 2000 — 2010 годах Таиланд по экономическим и геополитическим причинам сближается с КНР. Китайские проекты рассматривают Индокитайский полуостров (его центром является Таиланд) как геополитическое продолжение Китая в соответствии с традиционными китайскими и китайско-монгольскими амбициями и в соответствии с теориeй Хаусхофера «Север — Юг» (экономическая и морская взаимодополняемость территории того же часового пояса). Таким образом, Китай стремится создать железнодорожную ось Юньнань — Лаос — Бангкок — Сингапур.
В то же время Таиланд потенциально может стать ключевой страной для коммуникаций между Индией и Китаем и даже для внутренних морских коммуникаций КНР (Кантон — Море — Мьянма — Юньнань) благодаря проекту строительства межокеанского канала на перешейке Кра («Маршрут 9А») между Сонгкхла (Индийский океан) и Краби (Китайское море). К этому проекту стремятся соседи по региону (Индия, Китай, США, Австралия и Япония) и яростно сопротивляются Сингапур с Малайзиeй, которые потеряли бы свое положение международных ворот.
В отличие от Мьянмы и Лаоса, являющихся для КНР лишь союзниками-спутниками, Таиланд — реальный партнер, потому что это региональная держава, ее уважают за стабильность, солидность, экономическую, дипломатическую и политическую компетентность.
Именно в Таиланде разыгрывается финальная битва великой китайско-американской игры, как это было в великой франко-английской игре 1890 — 1910 годов.В то время как Вьетнам (бывший французский) и Мьянма (бывшая английская) напрямую граничат с КНР и поэтому не могут свободно выбирать свою геополитическую ориентацию, у Таиланда, не имеющего ни границы с КНР, ни реальной англосаксонской геополитической угрозы, есть возможность выбирать между китайским «континентом» и Малайско-Саксонским «океаном». Отсюда и давление, которое нарастает на королевство.
Очевидно, что между КНР и Таиландом нет авторитарного сговора, как утверждают «белые ленты» и «красные рубашки». Напротив, в XX веке Китайская Народная Республика и Королевство Таиланд были скорее врагами из-за коммунистической экспансии, угрожавшей тайским институтам и обществу. Поэтому США было необходимо превратиться в глобальную подрывную державу и тем самым спровоцировать тайско-американский разрыв, чтобы добиться прагматичного, а не идеологического разворота союзов между КНР и Таиландом. А покупка Таиландом двух китайских подводных лодок в 2020‑м показывает, что сотрудничество носит также и военный характер. Это логично спровоцировало антикитайские демонстрации «красных» и «белоленточников».
Япония. Это исторический союзник Сиама. Во имя антиколониализмa и монархическoй традиции она была первым инвестором в страну во время холодной войны и остается номером один в 2021 году. Японское присутствие является финансовым, а также промышленным (Mitsubishi) и даже культурным (манга, фильмы, музыка). Но Япония — безоговорочный союзник США, отсюда и ее дистанцированность от Таиланда. При этом Япония так же оказывает культурное влияние на тайскую молодежь, как и Корея.
Южная Корея — одна из самых проамериканских стран в мире, поскольку не только зависит от США в вопросах безопасности с 1950‑го, но и, что важнее, именно американо-корейцы заново, с нуля основали южнокорейское государство после периода японской колонизации (1910 — 1945 годы), которая уничтожила все государственные структуры. Поэтому Южная Корея по своей сути является «американским государством» — по образцу Либерии, основанной чернокожими американскими гражданами.
С 2020‑го в королевстве заметно влияние фан-групп К-поп (южнокорейской музыки, в центре которой, как правило, находится молодой певец для девочек-подростков). В стране, где большинство населения — люди моложе 25 лет, такие коллективы исчисляются десятками тысяч.
Обычно это группы очень молодых, незрелых девушек, но обладающих значительными финансовыми ресурсами, особенно когда они действуют массово и очень быстро: способны собрать десятки тысяч долларов за несколько часов.Они финансировали часть демонстраций «белых лент», заменив обычное музыкально-коммерческoe содержание своего сообщества на политическое послание. Деньги пошли на адвокатов протестующим и на защитное снаряжение (шлемы), которое в случае необходимости может стать оружием. Кроме того, поклонники К-поп часто приобщаются к корейской культуре и текущим событиям через соцсети, что является основным источником вдохновения: некоторые девочки-подростки и студентки Таиланда танцуют под песню корейских студентов, ставшую популярной во время протестов против южнокорейскогo президента Пак Кын Хе в 2017 году. По словам этих тайских активистов, «мы читаем о Южной Корее, а когда смотрим на свою страну, удивляемся, почему мы не можем сделать так же, как они».
Таким образом, применение этой «мягкой силы» является основным источником дестабилизации для Таиланда, сравнимым с ролью самого Таиланда в Мьянме.
Тотальная война
Большое количество революционных событий, произошедших с 2005‑го, делает невозможным их подробное описание одно за другим. В действительности период 2005 — 2020 годов в Таиланде следует рассматривать как единое целое, как постоянную борьбу между «цветными революциями» («красные», а с 2020‑го — «красные» + «белые ленты») и «цветной контрреволюцией» («желтыми»).В целом борьба между двумя силами обусловлена синхронным ростом монархии, обновленной Пхумипоном Великим, с одной стороны, и попытками «гражданской демократизации», поддерживаемой новыми социально-экономическими элитами, с другой.
С 2014‑го целями «желтых» и армии были политическое устранение семьи Чинаватов (Таксина и других), установление «управляемой демократии» с помощью судей и военных. Они также хотели полностью пересмотреть социальную политику, настаивая на предоставлении госпомощи бедным, а не среднему классу, который поддерживают Чинаваты. Но затем эта повестка дня была обновлена и углублена: Конституция 2017 года не только усиливает власть армии в парламенте с шестью старшими офицерами в качестве членов по должности, но теперь она включает всю экономическую повестку дня бывшего короля Пхумипона Великого в качестве закона и приоритетной госзадачи. Таким образом, тайское государство теперь официально является антиглобалистом.
Но с 2020‑го протест стал трансформироваться. Все старые проблемы сохранились, но мобилизация определенных академических кругов вместе со студентами и школьниками добавляет новое измерение и открывает второй фронт против монархии и «желтых»: не только «красная революция» становится все более экстремистской, но и движение «белые ленты» теперь продвигает западническую культурную революцию, очень похожую на французский май 1968‑го: отказ от всех авторитетов, всех иерархий и традиционной культуры. Хуже того, «белые ленты» теперь заявляют о ЛГБТК и экстремистском феминизме. Логично, что именно из этой среды выходят наиболее экстремистские и антимонархические боевики. Сейчас это революция «снизу».
«Желтая контрреволюция» произвела молниеносный эффект против «красной революции» до 2020 года. Такая эффективность была основана на совершенном владении методами борьбы с повстанцами, разработанными тайскими военными в борьбе с коммунистами в 1960 — 1980 годах. Эти методы должны быть внимательно изучены любым правительством, которому может угрожать «цветное» повстанческое движение.Также необходимо учитывать настоящий тайский политический гений. С 2014‑го лидеры внедряют новый режим и экономическую теорию. У них хватило мудрости мобилизовать значительное число институтов из разных происхождений против «цветной революции», что имеет решающее значение. «Цветные революции» действительно очень эффективны против режимов с одной легитимностью, таких как коммунистические системы, где все зависит от партии-государства, или либеральные системы, где все зависит от парламентского или президентского избирательного мандата (как в Украине).
В Королевстве Таиланд все по-другому. Чтобы свергнуть режим и государство, «цветная революция» должна уничтожить:
1. Правительство.
2. Наследственную монархию и ее Тайный совет.
3. Армию как политическую силу.
4. Буддийское духовенство.
5. Независимые судебные органы.
6. Политизированные «желтые рубашки».
Эти институты, не зависящие друг от друга напрямую или фундаментально, являются защитой от любой «цветной революции». Каждый из них обладает собственной легитимностью, и поэтому каждый имеет возможность компенсировать внезапное ослабление кого-либо из них. Такая структура является настоящим политическим щитом Таиланда.Только Иран может похвастаться таким уровнем институциональной прочности, который по тем же причинам обеспечивает ему политическую неуязвимость по сей день. И монархический Таиланд, и исламистский Иран показывают, что
чем более оригинальным является политический режим и, следовательно, чем больше он подходит для своего общества, тем менее он уязвим для импортированных «цветных революций». И наоборот, чем менее оригинален (т.е. импортирован) режим, тем легче его свергнуть другому импортированному режиму.Оливье РОКПЛО, доктор, политолог, историк, геополитик, специалист по России и Вьетнаму, советник спецпредставителя Франции в РФ (университет Сорбонна).
