Читателям «СБ. Беларусь сегодня» Людмилу Гладкую дополнительно представлять не надо, а телезрители познакомились с ней благодаря проекту «Площадка» на телеканале «Беларусь 1» и теперь могут регулярно не только читать статьи любимого автора, но и смотреть, слушать.
— Когда меня пригласили в проект, я сперва не поняла — подумала, что нужно поддержать программу информационно. Оказалось — нет, меня позвали в качестве одного из авторов и ведущих. Очень удивилась, потому что опыта телевизионной работы у меня не было. Мне объяснили, что речь идет об авторской журналистике, рассказывать предстоит о тех темах и проблемах, которые нас волнуют. Никакой цензуры, единственное ограничение — хронометраж.
— Работать в кадре — это сложно или просто?
— Я всегда думала, что телевизионщикам проще, на практике оказалось, что это очень сложный труд, в котором имеет значение множество мелочей. Начиная от выбора одежды: полосочки нельзя, цветочки нельзя, нужен определенный цвет, длина, такой‑то рукав, чтобы не было складок, ничего широкого, потому что иначе на экране ты покажешься толстой… Каблук, грим, прическа — можно сказать, я прошла ускоренный курс подготовки молодого телебойца. Команда телевизионщиков, конечно, просто профи.
— Любимый вопрос: кто же пишет тексты ведущим?
— Сами и пишем. Что на душе, то и на бумагу ложится. В проекте «Площадка» у меня двое коллег — корреспондент «СБ. Беларусь сегодня» Максим Осипов и аналитик Андрей Сыч. Темы, которые я выбираю, — то, что волнует прежде всего меня саму и наше общество. «Площадка» — очень крутой проект, потому что есть возможность высказаться. Это та самая авторская журналистика, о которой сейчас много говорят и которую все так хотели видеть на белорусском телевидении.
— Как ты считаешь, почему именно авторский подход настолько востребован сегодня? Что привлекает в нем зрителя?
— Людям хочется видеть прежде всего человека. Я, например, с самого начала освещала уличные беспорядки, многое наблюдала с близкого расстояния, общаюсь со специалистами, безмерно благодарна людям, не давшим развалить нашу страну. В общем, это тема, которую я знаю, так же как, скажем, и судебную журналистику. Думаю, зрителю хочется слышать точку зрения живых людей, таких же, как они сами, просто несколько более осведомленных. Мне, например, всегда было интересно мнение Дмитрия Жука, Александра Шпаковского, Алексея Дзерманта, Вадима Гигина, Николая Карпенкова, Ивана Кубракова, Юрия Караева… Тут я могу долго перечислять людей, которые многое сделали для Беларуси. Помимо своей работы, они еще и выступают на телевидении, в печати, на радио.
— Как ты оцениваешь недавние события — попытку покушения на ведущего СТВ Григория Азарёнка и нападение на дом Олега Гайдукевича?
— Как и любой нормальный человек: преступники, которые это сделали, должны ответить по закону. Раньше тоже было, когда людей избивали, поджигали машины, но попытка убийства нашего коллеги и забрасывание «коктейлями Молотова» дома депутата, где находился не только он сам, но и его супруга с маленькими детьми, говорит о том, что против нас действуют радикалы. В августе прошлого года мы на улицах видели разное — и экстремистов, которые прятались в толпе с ножами и камнями, устраивали ловушки для силовиков во дворах, и просто тех, кого втянули во все эти незаконные действия, обработав эмоционально. А сейчас остались и пытаются раскачать ситуацию в стране те, кто конкретно зарабатывает на этом деньги, и уголовники, которые исполняют их заказ. Остальные давным‑давно поняли, что к чему, и вывести их снова на улицы не получится. Сейчас, по прошествии времени, даже СМИ не надо в общем‑то ничего рассказывать — все озвучивают сами зарубежные кураторы и те люди, которые сбежали от нас и почему‑то представляются за границей лидерами нации и белорусского народа. Они не имеют права называть себя белорусами. Да какой ты белорус, ты бомж! Ты живешь в чужой стране за чужие деньги, ты обслуга Госдепа США и прочих стран, работающих против Беларуси!
— Все началось в прошлом году еще до выборов, в июле, когда впервые высказалась публично про «мирные» протесты. Ну и пошли угрозы, на улице, в транспорте подходили... А Дедок — ну что с него взять? Уже был судим, занимался пропагандой экстремизма, навязывал преступную идеологию молодежи. В квартире, где прятался от силовиков, у него нашли и «коктейли Молотова» и прочие специфические вещи. Человек сам идет к своему «светлому» будущему. Единственное, в суде с ходатайством удивил. Неужели больше не о чем было попросить судью, кроме как удалить меня из зала? По объективным причинам ему отказали.
То, что происходит в «невероятной» среде сейчас — логическое следствие действий, совершенных в прошлом. Было преступление, а теперь — наказание, все логично. Об этом милиция говорила и предупреждала с самого начала: это Беларусь, здесь законы работают!— Кстати, о судах: ты бываешь на всех громких процессах и все видишь своими глазами. У меня лично создалось впечатление, что публика на заседаниях, — это одни и те же люди, кочующие из зала в зал…
— В судах я встречала тех, кто был на улицах во время беспорядков, кого‑то видела на других судебных процессах. Скорее всего, кому‑то за «карусели» приплачивают. Кроме того, есть те, кто пришел хайпануть — так, на процессе по делу Белгазпромбанка были молодые люди, которые явились исключительно сфотографироваться на фоне Бабарико на скамье подсудимых. Отдельный вопрос, как «карусельщики» себя ведут: пытаются создавать ажиотаж, выстраивать очереди, из‑за чего даже родственники пару раз не могли попасть в зал суда. Кроме того, для них судебный процесс — это спектакль, они аплодируют непонятно чему, никакого уважения даже к самим обвиняемым. А ведь решается судьба этих людей! Вы повеселитесь, похлопаете в ладоши и пойдете домой пить кофеек, а осужденные отправятся в колонию.
— А что ты скажешь по поводу иностранных дипломатов — тоже, как выяснилось, больших любителей походить по судебным процессам над экстремистами?
— Очень правильно, на мой взгляд, что зарубежные дипломаты должны будут согласовывать посещения подобных мероприятий с МИД. Лично я этому рада, для себя называю их «еврокарусельщиками» — поскольку одни и те же заграничные гости постоянно ездят по разным судам. Но если обратиться к мировой практике, то представители посольств присутствуют в судах только в том случае, если обвиняемый или потерпевший являются гражданами их страны. Так зачем, спрашивается, им ходить по заседаниям у нас или ехать сфотографироваться на фоне СИЗО в Гомеле, где идет закрытый процесс над группой Тихановского — Статкевича? Там тоже были сплошь знакомые лица! Кстати, все они почему‑то отказываются давать комментарии, как только узнают, что я представляю государственное СМИ. Один господин как‑то раз начал даже размахивать передо мной своим портфелем. Давно пора напомнить, что они не дома, а в Беларуси, где соблюдаются законы. И согласно этим законам, в частности, нельзя препятствовать работе журналиста. Да и вообще, господа, поуважительнее к стране, в которой вы в гостях.
— Как ты считаешь, почему, в отличие от многих стран мира, где «цветные революции» имели успех, в Беларуси госпереворот устроить не удалось?
— Во‑первых, у нас очень сильный лидер.
Наш Президент — человек, который привел страну в порядок, выстроил социальное государство, где на самом деле все для людей. Нам очень повезло, что в 1994‑м именно он принял страну.Мне лично сложно представить, как он все это поднимал, учитывая то ужасное состояние, в каком была Беларусь. В нем столько силы, мудрости, любви к белорусам и Беларуси. Во‑вторых, Александру Лукашенко повезло с командой, которая его не подвела: не предали силовые структуры, СМИ. Почему в Украине случилось то, что случилось? Потому что Янукович сбежал, убрал «Беркут» с улиц, а ведь можно было навести порядок за несколько дней! И третий фактор — наши люди, белорусы, которые, конечно, до определенного момента по привычке надеялись, что Президент сам все решит, но потом начали самоорганизовываться. Патриоты наши начали ездить с флагами, кому‑то доставалось за это. Например, пожилая учительница государственный флаг вынесла на балкон — ей разбили стекло. Машины били ребятам, нападали даже на стариков — я ведь была потом на судах над этими преступниками…
Как‑то общалась с учительницей, краеведом из сельской местности, и она рассказала такую историю. Спросила у детей, что они будут делать, если вдруг случится война. Большая часть ответила: «Мы убежим в другую страну». И это так больно! Поэтому мне очень хочется одной вещи. Надо воспитать наших детей так, чтобы единственный ответ был: «Я буду защищать свою Родину».
