Есть ли жизнь после инсульта? В смысле — нормальная, полноценная, когда не в тягость ни себе ни другим? Своим примером ответил на этот вопрос в XIX веке Луи Пастер, все самые ценные открытия совершивший уже после «удара», в XX — Уинстон Черчилль, когда вернулся в кресло премьер–министра Великобритании. История умалчивает, чего им это стоило... А в XXI столетии день за днем, шаг за шагом, мускул за мускулом «отстраивают» заново свой организм 6 из 10 больных, переживших мозговую катастрофу. И в этом титаническом труде им помогают уже не только терпение, упорство и благосклонность фортуны. Благодаря последним мировым технологиям в Республиканской клинической больнице медицинской реабилитации «Аксаковщина» пациентов после инсульта начинают ставить на ноги и в прямом, и в переносном смысле слова.
«Слишком поздно» — так неврологи очерчивают основную проблему, когда речь заходит о лечении нарушений мозгового кровообращения. Слишком поздно бьем тревогу, слишком поздно обращаемся за помощью... У реабилитологов тоже есть это понятие — «слишком поздно». «Как правило, ощутимо хорошего результата можно добиться только на ранних этапах — в первые 1 — 2 месяца. Мы, увы, не волшебники, — предупреждает главный врач клиники Виктор Масло. — Однако, по статистике, две трети пациентов выписываются от нас с улучшениями, 200 человек за год — с полностью восстановленными функциями. Все начинается с того, что невролог, физиотерапевт, психотерапевт и врач ЛФК составляют индивидуальную программу с расчетом на 18 — 28 дней. Если есть нарушения речи, присоединяется еще и логопед. В среднем реабилитация после инсульта — это 33 занятия, большинство из которых индивидуальные. Главная роль отводится отделению ЛФК. Не будет преувеличением сказать, что 50 процентов успеха — это кропотливая работа наших инструкторов». Старая аксиома: движения могут заменить лекарства, а все лекарства, вместе взятые, никогда не заменят движения. Какой новый смысл сегодня вкладывают в эту формулу, собственными глазами увидели корреспонденты «СБ».
«Локомат». Эти два чуда техники работают в Беларуси всего лишь месяц. На всем пространстве СНГ таких аппаратов — не более пяти. Дорого: около 250 тысяч евро каждый! Наши специалисты еще полгода назад о самой перспективной и эффективной методике восстановления ходьбы тоже мечтали, пока на помощь не пришел Президентский спортивный клуб. Вообще говоря, чем–то вроде «кулибинского» прототипа «Локомата» в Аксаковщине уже пользовались: смысл в том, чтобы научить пациента заново ходить, подвешивая его на специальной конструкции. А теперь за него «ходит» швейцарский манипулятор, управляемый компьютером. Со стороны это выглядит так: человек зависает над дорожкой в ремнях, напоминающих парашютные, каждая нога закрепляется в «ноге» робота, нагрузка регулируется системой противовесов. Никогда и не скажешь, что этот больной передвигается с трудом, а тот и вовсе парализован! Робот шагает идеально, может — с разной скоростью, до 3,2 км/ч, и даже в разном стиле. Чем меньше ему помогает «ведомый», тем грустнее личико на экране монитора, чем больше — тем шире улыбка. Это и есть принцип обратной биологической связи: не ленись, превозмогай себя... И если в первые занятия «вместе с роботом» с трудом ходят 10 — 15 минут, то перед выпиской — все 45 и с большим успехом. Эффект, замечает заведующая отделением ЛФК Наталья Грицевич, многовекторный: мало того что улучшается кровообращение и повышается тонус мышц — в мозг посылаются нервные импульсы, которые стимулируют участки коры, которые раньше дремали, они и берут на себя функции тех, которые вышли из строя.
Занятия в бассейне, тоже в своем роде уникальные. На дне установлены три тренажера: один велотренажер и два на все группы мышц. Температура 32 градуса — это принципиально важно: в теплой воде после инсульта двигаться легче, чем на суше. А чем лучше у больного получается, тем больше у него веры в себя.
Появился в Республиканской клинической больнице медицинской реабилитации и еще один робот — поменьше, но более универсальный: и для ног, и для рук. С виду — нечто вроде низкого велотренажера. Здесь тоже все подчинено принципу обратной биологической связи: аппарат работает за двоих, но как только в парализованной стороне тела появляется малейшее движение, картинка на дисплее меняется, начинают выстраиваться столбики диаграмм: как работает правая сторона, как левая? Рука? Нога? Сколько прибавил за занятие?
Эрготерапия — это отдельная наука по обретению независимости от окружающих. Врачи бы сказали: по восстановлению мелкой моторики рук. Ведь часто после инсульта застегнуть пуговицу, включить газ, вставить ключ в замочную скважину — проблема неразрешимая. Поэтому традиционный стенд с замками всех мастей соседствует с очередным неврологическим ноу–хау. Не зная этого, не видя датчиков на руке пациентки, можно подумать, что она увлечена компьютерной игрой — ловит капельки в стаканчик. «Самый простой тест», — говорит инструктор. Придется еще работать и работать, прежде чем женщина сможет, например, аккуратно переложить виртуальные яйца в корзинку. 
Но даже если рукой человек пока еле шевелит, можно настроить программу таким образом, что на экране у него будет более или менее все получаться. Эта тренировка в основном для головного мозга — так восстанавливаются поврежденные инсультом связи.
Главное, впрочем, со времен Пастера и Черчилля не изменилось, считает Виктор Масло. По какому именно сценарию пойдет жизнь после инсульта, в первую очередь решает сам человек, его настрой, воля к жизни. Сложно ждать прогресса у того, кого разъедают изнутри тревога, вина, стыд, ужас или обида на весь мир. Здесь «обратная связь» прерывается, и даже самый «навороченный» робот напрасно будет стараться...
