Римантас Грейчус. Отец за сына
Римантас много говорил и про сына Алексея, осужденного за «шпионаж» в пользу России.— Как и почему ваш сын оказался в тюрьме?
— В советское время я лет десять собирал материал о пограничниках, которые с начала войны сражались на границе именно в Литве. Кстати, это 105‑й погранотряд, который относился к Белорусскому пограничному округу. В год 30‑летия Победы проводил в Клайпеде встречу выживших ветеранов-пограничников, следующую — в 1980‑м, когда Алексею было пять лет.
Потом и сын продолжил мое дело. Собирал материалы, находил следы тех, кто считался пропавшим без вести. Издавал книги. Вместе с молодежью ухаживал за воинскими захоронениями. Посещал ветеранов, забытых стариков. Организовывал «Бессмертный полк» в Клайпеде, концерты в День Победы, 28 февраля — в День освобождения Клайпеды, памятные мероприятия 22 июня.
Потом, в 2016‑м, к нему обратился проживающий в Калининграде Петр Тарашкявичус, который там занимается, по сути, тем же. И стали сотрудничать по этой линии. А однажды отправил Петру фото с мероприятия для ветеранов. И все. Хотя городские власти давали разрешения на эти мероприятия, но думаю, что они им не сильно нравились.
— Потом у вас была первая встреча с литовскими спецслужбами?
— Да, в 2019 году. После моего возвращения из Новосибирска нас с Алексеем вызывала наша госбезопасность. Показали фото этого Петра. Мол, знаем? Знаем. Меня он, к примеру, в самолет сажал. Сказали, что он разведчик ФСБ. «А доказательства?» — спрашиваю. Ответили, что доказывать не обязаны. В 2020‑м к нам домой нагрянули с обыском. В итоге сына осудили на четыре года. Позже из неофициальных источников я узнал, что клайпедские следователи собирались отпустить Алексея, но был звонок из Вильнюса...
На 19 страницах решения суда есть два предложения, которые абсолютно не стыкуются между собой. С одной стороны, пишут, что Алексей Грейчус совершил особо тяжкое преступление, а чуть ниже — что он не передал никакой секретной информации, а только общественно доступные материалы, касающиеся культурных мероприятий. Это что? Это особо тяжкое преступление?
Алексей Грейчус.Шпионом можешь ты не быть, но сесть в Литве обязан
— Ох уж эта бездарная российская разведка и их агент, которые четыре года только и делали, что изучали фоторепортажи с общественных мероприятий! Дело Алексея, к сожалению, — один из многих в европейской «демократии» случаев нарушения прав человека. Душат общественное мнение, пугают людей, создавая сакральных жертв.— «Шпионов». Мне кажется, что им как-то легче эту статью пришить. Тем более что появилась такая трактовка. Мол, предметом шпионажа в Литве, кроме гостайны, может быть и иная информация, не являющаяся секретной, «но которой интересуется иностранная разведка». Это может быть совершенно несекретная информация или данные. То есть если Петр — разведчик, он просил фотографии, то эти снимки рассматривают как шпионаж…
Ну и вот еще что. Гражданство… Пока там не за что зацепиться. Законов нет, но что-то в законодательстве собираются исправлять. Вот я поговорил с вами, вы это показали — меня лишат гражданства и выкинут из страны.
«Они о Конституцию вытирают ноги»
— Остались ли в Литве люди, которые могут свободно высказывать альтернативное мнение и не сесть?— У нас в Конституции написано, что человек имеет право на свое мнение и имеет право его открыто выражать. Но они об эту Конституцию ноги вытирают, эти наши… Я предлагал, кстати. Когда Конституцию сочиняли, надо было написать: гражданин Литвы имеет право на свое мнение и его открытое выражение, если оно совпадает с мнением правящих. Вот это было бы правильно.
— По большому счету нынешние руководители Литвы за такое короткое время умудрились развалить все, что только можно, они готовы пустить свой народ по миру.
— Эта власть и даже этот президент считаются у нас самыми слабыми. И, я бы сказал, агрессивными.
— Агрессивными в интересах литовского народа?
— В интересах хозяев. Кто хозяева у них — это ясно. Но есть и у нас смелые люди. Есть. Они наши власти называют временными администраторами. Временщиками. Пришли, развалили, хапнули что-то и ушли.
Сейчас люди говорят, что будем платить за электричество огромные деньги. Покупаем его, мол, у латышей за большие средства, а латыши покупают у Беларуси. Можем купить дешево у Беларуси? Можем. Но ваше электричество, если пойдет к нам напрямую, будет заражено какой-то агрессией, а вот когда по кругу пройдет (пусть и заплатим намного больше), то будет уже без агрессии.
— На что надеются литовские граждане?
— Люди уже поговаривают, что с вилами пойдут в Вильнюс. Все может быть. Но, понимаете, дело в том, что люди страшно запуганы.
…Сейчас вышел мой роман в двух частях «Пороги» и «Вздыбленные пороги». Там о послевоенном времени и о тех, кого наши власти называют партизанами, ставят им памятники. А я сколько катался по Литве, ни от одного человека не услышал, что это были партизаны.
— Бандиты, «лесные братья»?
— Да. Какие они партизаны?! Они убили 25 тысяч мирных жителей, в том числе детей. И вот я приезжаю, скажем, к человеку в возрасте. Четыре годика ей было, когда на ее глазах убили родителей. Она, когда бандиты ушли, увидев маму лежащую, все лицо в крови, стала слизывать эту кровь с лица, надеясь, что мама встанет… Но когда прошу подробнее рассказать, что и как было, женщина говорит: «Я не буду вам рассказывать, боюсь. Моя дочь работает учительницей, есть внуки…» Когда с читателями встречаюсь, тоже чувствуется эта скованность. Эта боязнь везде, куда ни поеду.
С ветеранами и общественниками у воинского мемориала в Клайпеде. В центре Римантас Грейчус, рядом справа Алексей.«Независимость строилась на лжи. Вот от этого все беды»
— Люди, которые в молодом возрасте, с профессией, перспективные, уезжают. Ведь в Литве было три с половиной миллиона жителей, сейчас уже два с небольшим. Миллион человек (!) из такой маленькой страны уехали и не собираются возвращаться.— Как много литовцев потеряли работу, прежний заработок?
— Так и хочется с юмором спросить: милые белорусы, что же вы наделали со своим калием? Две тысячи работников одной только литовской железной дороги уволены у нас из-за того, что мы не захотели перевозить ваш калий. Две тысячи человек. Глупость очередная, да? Сколько зарабатывали! Сколько средств шло в наш бюджет от этих перевозок! Так нет же! Так и с электричеством. А увольнения у нас сплошь и рядом.
Сюда ехал, в Островце останавливался. Люди говорили, что литовцы приезжают и ищут себе здесь дома для покупки. Это что, те литовцы, которые свою власть любят?
— Особенно больно смотреть, как в той же Литве сносят памятники героям, освободившим эту страну. Ваш сын в тюрьму сел, сберегая историческую память, а тут над нею глумятся. Это преступление на государственном уровне. Причем не только перед нынешним, но и последующими поколениями.
— Знаете, когда сына взяли под стражу на три месяца, а потом на какое-то время отпустили под домашний арест, надев на ногу «браслет»… Так вот только его выпустили, мой Алешенька говорит: «Пап, давай съездим в Швекшну, там запущенное воинское захоронение, там твои пограничники». Мы поехали и стали приводить в порядок.
...Трудно предвидеть, куда это все повернет. Но так долго продолжаться не может.
— Какие у литовского народа есть инструменты, чтобы отстоять свои права и свое государство? Референдум, как это делает Беларусь. По важным вопросам руководство страны всегда советуется с народом.
— Референдум у нас очень сложно провести. Чтобы его потребовать, надо собрать огромное количество подписей. И это в такой маленькой стране. Пытались собирать подписи, но не вышло. Однако чувствуется, что референдума власти очень боятся.
Вот таким старичкам, как я, терять нечего. Хотя с людьми теперь стараюсь говорить дипломатично, потому что их и так буквально лбами сталкивают. Однажды на встрече с читателями позволил себе высказать свою точку зрения на политику — и аудитория пополам, думал, до драки дойдет. Они уже и обо мне забыли… Пропаганда-то работает. Молодое поколение, конечно, крепко обработано. Но и среди старшего есть фанатики, которые плюют на прошлое.
…Независимость Литвы строилась на лжи. Вот от этого все беды. А какая ложь, уж разрешите мне об этом не рассказывать.
«Одни вырастают созидателями, другие — разрушителями. Беда, если разрушители оказываются во власти»
— А почему «демократические» страны так боятся единения славянских народов? Мы столь негативно влияем на граждан Литвы, прибалтов?— Славяне литовцам очень близки. Сколько переплелось судеб. Опять же, мой последний роман, я в нем попытался показать это переплетение судеб литовцев и русских… Но и мне, знаете, говорят: оказывается, и я преступление совершил, раз женился на русской.
— Какие видите перспективы для своей страны? Тоже уедете?
— У меня два сына живут в Новосибирске, там двое внуков и четверо правнуков. Я запросто могу туда уехать. Но моя Валентина-сибирячка где находится? На литовской земле. Этим все сказано. Она не просила, чтобы ее увозили на родину, она полюбила простой литовский народ. Мое место возле нее.
— Какие темы вас сейчас волнуют?
— Верности. Семейной верности. Это идет из моей судьбы, мы прожили с женой 60 лет. Доброты, которая исчезает…
Расскажу такой эпизодик. Дочь поведала историю, а я на ее основе написал рассказ, «Снеговик» называется. В декабре девчонка ночью в окно глянула — снег выпал. Вставай, говорит, снеговика пойдем лепить. В общем, ее и парней, что за стенкой, на улицу вывела, снеговика слепили. Зачем? Чтобы утром ребятишек порадовать. А утром видит: мальчишки его пинают, бурят, девочки бегают вокруг и смеются. Рассказ завершился так: «Так в жизни и бывает. Одни вырастают созидателями, другие — разрушителями. Беда, если разрушители оказываются во власти».
«Гимн-то Литвы какой! «Единство процветает». А где оно, это единство?»
— Знаете, что меня и радует, и печалит… Вот вышла книга «Вздыбленные пороги», в которой описан этот сгусток «лесного братства». Мне звонят даже известные политики. Говорят: «Мы вам в ноги кланяемся за такую прекрасную книгу». Я им: «Так вы вслух это скажите, не мне». Нет, вслух боятся. А в Союзе писателей сказали: мол, книга написана рукой мастера, но удивляет просоветское мышление автора. То есть писать, как оно было, это, оказывается, просоветское мышление. Видите, какие контрасты.Я бы хотел видеть свою страну полностью независимой. Чтобы народ, мы сами решали все свои вопросы. Чтобы жили без указаний хозяев.У нас неплохая Конституция — давайте ее соблюдать. В ней, к примеру, сказано, что у нас не могут быть никакие иностранные войска, но они у нас есть.
— Общество действительно раскололось. Как его объединить?
— Очень сложно. Казалось бы: маленький народ, вот собраться бы всем до кучи… Гимн-то у нас какой! «И во имя той Литвы единство процветает». А где оно, это единство?
Вам, белорусам, хочу пожелать, чтобы вы тут держались, как и держитесь. Когда мы пересекали границу, наблюдал такую картину. Машина с литовцами перед нами проехала, женщина окно открыла и кричит: «Свобода!» Это потому, что они оказались на белорусской территории.Надеюсь, что и мы сумеем эту свободу каким-то образом добыть. Нельзя жить в постоянном страхе. Нельзя жить, когда какая-то кучка руководит нами, наживается на народном добре и страдании. Нельзя допускать, чтобы Литва «разбежалась» и ее не стало на карте.
gladkaya@sb.by
