В годы войны Лидия Такмакова была санитаркой в полевом госпитале.
— Мы, юные девчонки, сутками таскали с поля боя солдат, выхаживали, кормили с ложечки, — вспоминает 83–летняя Лидия Ефимовна, награжденная орденом Отечественной войны II степени, медалями «За победу над Германией», «За взятие Кенигсберга». — И рыдали, когда тот, в чье выздоровление так верили, умирал. Много отважных ребят погибло. Помню обаятельного, симпатичного Васю Дунаева. Держался молодцом, храбрился, шутил. Хотя неимоверно страдал от боли: 20–летнему парню, подорвавшемуся на мине, серьезно повредило позвоночник, 3 осколка врачи вынули из раны на голове. Я ухаживала за ним месяца два, писала письма его маме, сестрам в Курскую область. Никогда не забуду день, когда Вася подарил мне свое фото и пообещал: «Если выживу, после войны приеду за тобой и мы будем вместе». А через несколько дней его не стало...
Только в конце войны Лида оттаяла. Храбрый боец Иван Такмаков пробудил в ее душе забытые чувства. За него она и вышла замуж.
— Это было 20 августа 1945–го в Кенигсберге. Мы радовались, строили планы на будущее, — вспоминает она. — Но и тут война, которая к тому моменту уже закончилась, все испортила. Месяца через 4 я узнала: Ваня подорвался на мине. Для него, бойца 20–го отдельного саперного батальона, война продолжалась: он ежедневно выезжал на разминирования.
Муж Лидии Ефимовны, которому тогда было 27 лет, остался в живых. 9 месяцев лежал в госпитале, уговорил докторов не ампутировать изрубленную осколками ногу. Но на всю жизнь остался инвалидом.
— Почти 40 лет я ежедневно обрабатывала его незаживающие раны. Но мы были счастливы вместе, — смахивает слезу Лидия Ефимовна. — Ваня давно умер, но о нашей непростой судьбе, его героическом прошлом я рассказываю внукам, правнукам. Такое не должно забываться.
Кричев.
