— Подарочек! Только не падай... — с этими словами моя московская подружка поставила на стол пол–литровую банку с надписью «Шампунь для лошадей для гривы и хвоста с коллагеном и ланолином».
— ...
— Я тебе говорю! Посмотри на мои волосы, был жалкий пучок, а теперь конкретная грива. Хоть на бега, хоть на выставку. Вся Рублевка моется, никто не жалуется, а там не дуры живут.
— Ты эту банку из Москвы притащила?!
— Ты что?! В Москве не достать, только появляется в аптеке — все разметают, я тут в ветеринарке купила 10 банок. Повезу девчонкам.
Лена с гордостью открыла белый флакон, с темно–зеленой этикетки которого на нас игриво смотрела бодрая лошадка, чей пушистый хвост не оставлял сомнений в качестве продукта. Я с ужасом заглянула внутрь... Нечто изумрудное и, похоже, вязкое наполняло сосуд.
— Понюхай!
— Боюсь.
— Глупая, травками пахнет. У лошадей чувствительная кожа, они склонны к дерматитам, поэтому все средства по уходу для них делают на натуральной основе. Вообще серия шампуней клевая, есть восстанавливающий с дегтем и прополисом, с глицерином от перхоти и даже релаксирующий, с мятой. А недавно я коленку разбила, так мне знакомая ветеринар тут же средство для лечения ушибов у лошадей принесла — зажило за три дня. Мама от ревматизма тоже специальной конской мазью лечится...
Пока пышноволосая Лена расхваливала лошадиные средства, мне на ум пришли пророческие слова Владимира Владимировича М.: «Деточка, все мы немножко лошади...» Потом М., правда, уточнил, чтобы не нервировать приверженцев идеи о человеческой неповторимости: «Каждый из нас по–своему лошадь». Пока меня подружка подучивала, что если мне стыдно иметь дома такую косметику, то я вправе перелить шампунь в модную банку от дорогого французского средства, я вспоминала, как несчастная кляча из стихотворения гиганта М. сперва рухнула на мостовую и даже заревела, а потом восстала.
— Но я не переливаю, — вздохнула Лена, — мне скрывать нечего. И не от кого...
И тоже чуть не пустила слезу. Дело в том, что муж Лены ушел к Алесе и переехал жить в другой престижный подмосковный поселок с обидным именем Завидово.
«Когда–нибудь мы будем жить, как ло–о–шади», — неожиданно запел в моей голове Элтон Джон.
— На Рублевке теперь полно бывших жен. У нас товарищество...
С горькой иронией Лена повела сказ о своей тяжелой жизни, полной нескончаемых разбирательств с бывшим мужем, о наглом молодом поколении девиц, у которых ни стыда ни совести, ни кожи ни рожи, ни ума, ни респекта, одна только, блин, молодость. Я подумала, что когда–то же и мы были наглыми и молодыми безо всякого лоска и манер, но не стала напоминать об этом прекрасном времени Лене. Только подумала, что вот так мы и мечтали тогда, в те времена, что наступит миг и мы будем жить прекрасно, прямо как в песне англичанина Джона Live like Horses. У Лены в голове тоже, видимо, кто–то запел, не исключено, что Макаревич:
...Мне всегда во все года с конем везло,
Hо везенье — непростое ремесло.
И когда пройдет удача стороной,
На моем коне окажется другой.
В общем, мы помолчали и волей–неволей уткнулись взглядом в банку с шампунем, ставшую центром нашей микромизансцены. С каждым мгновением лошадь на этикетке становилась все более родной, я уже даже представила, как у нее в какой–то период биографии поблекли грива и хвост, появилась перхоть и она стала сильно нуждаться в особом внимательном уходе. И вот в этот самый момент появляется добрый ветеринар со своей волшебной микстурой. Лошадь смотрит на него огромными, полными слез глазами и покорно тащится мыться.
А потом у нее все было, как в сказке!
— Только вот, блин, не пенится...
— Что–что? — вздрогнула я.
— Не пенится, говорю. Густой, на травах, с ланолином...
— А–а...
Я, если честно, пока не мыла голову этим шампунем, так что ничего сказать не могу. Может, и вы не пробуйте... Хотя чего не сделаешь ради того, чтобы ощутить себя грациозной, свободной и прекрасной, несущейся по заливным лугам жизни.
Чего не сделаешь ради женского счастья.
