Лидия Ермошина: симпатизирую людям, которые не боятся рисковать

– Никогда к парламентским выборам люди не будут проявлять такой же интерес, как к президентским. Если только не изменится политическая система в нашей стране. А политическая система – это центр тяжести, то есть кто является главным. У нас – Президент. Будь Беларусь парламентским государством, конечно же, выборы в Палату представителей были бы популярнее. И это нормально, такая ситуация везде. Думаю, в той же Молдове, которая перешла от парламентской республики к президентской (кстати, нас уже пригласили на выборы осенью этого года), мы увидим определенные изменения. Хотя еще не знаем, какие полномочия будут у президента. Если останутся теми же, внимания все равно будет меньше. Отрадно, что у нас именно эти выборы вызвали большой интерес у политических партий. Их активность выше, чем четыре года назад. А это значит, что политическая система нашего общества развивается. 

– Конечно, они уже произошли. И их заметили. Все новшества в 2013 году были внесены на основе итогов выборов 2012-го. Тогда парламентская кампания показала, как могут во вред, оказывается, применяться благие либеральные демократичные нормы избирательного законодательства. Именно это послужило основанием для внесения некоторых изменений. Например, кандидат в депутаты теперь имеет право выдвигаться только по одному избирательному округу, а не по нескольким. Не может быть одновременно доверенным лицом другого кандидата. На эту мысль нас натолкнуло поведение некоторых оппозиционных политиков, которые, являясь кандидатами в депутаты, одновременно регистрировались у значительного количества кандидатов доверенными лицами и вели за них предвыборную агитацию. А поскольку у нас есть гарантии бесплатного предоставления эфирного времени (по крайней мере для теледебатов), у тех, кто был и кандидатом и доверенным лицом, гораздо больше преимуществ. 

Запрещена агитация, направленная на срыв выборов. Потому что в 2012 году были те, кто просто собирался поучаствовать в агитационной кампании, а потом сняться с гонки. Смысл агитации данных лиц сводился только к срыву выборов. 

Также мы предоставили более широкие возможности создания и использования избирательных фондов. Отказались от госфинансирования предвыборных листовок и плакатов, которое было еще в 2012-м. Тогда избиратели массово жа­ловались, что ничего не знают о кандидатах, до похода на участок не могли определиться, за кого проголосовать. И тогда мы поняли: фи­нансирование на самом деле тормозит со­здание собственных избирательных фондов. Зачем они, когда есть государственные деньги. А их, естественно, на обеспечение всех граждан листов­ками и плакатами не хватало. Теперь эти средства переданы избира­тельным комиссиям. Их обязали изготавливать информационную продукцию о кандидатах, которая непременно появится в каждом почтовом ящике. И это работает. На двух выборах проверено. Хотя кое-где первый блин оказался комом. Например, в Минске на местных выборах 2014-го мате­риалы были недостаточно хороши. А на президентских каждый избиратель получил качественный информационный плакат обо всех кандидатах. 

Это далеко не все изменения, которые коснулись нынешних выборов. Я уже не говорю, как расширились возможности для организации пикетов. Мы на­учили исполкомы правильно писать решения, чтобы не ограничивать возможности инициативных групп. Раньше наши власти были склонны максимально сократить список мест, предназначенных для пикетов по сбору подписей. Сейчас таких ограничений минимум. Правда, настолько свободная избирательная кампания ведет к злоупотреблениям правами. Ближайший пример. Траурный пикет возле Белтелерадиокомпании провели оппозиционные политики в связи с гибелью журналиста Павла Шеремета. А все политические мероприятия, не связанные со сбором подписей, проводятся в установленном порядке и с разрешения исполкомов. Данные лица грубо нарушили закон о массовых мероприятиях. Потому что пикет никакого отношения к выборам не имел. И совершенно не стоило рулеткой замерять 50 метров от здания, как они это сделали. Ей нужно было воспользоваться только в том случае, если бы хотели установить пикет по сбору подписей. 

Изменений много, и они внедряются. Где-то работают хорошо, а где-то нужно что-то отшлифовать. Тем не менее избирательная система и процедура выборов значительно модернизированы. 

– Конечно. Рассказывая об изменениях, не могу сказать точно, чье было предложение. Мы руководствуемся, исходя из духа и смысла этих замечаний и соответствия их нашим нормам, традициям и избирательному законодательству. Например, значительно изменилась технология принятия различных решений по сравнению с президентскими выборами именно на основе рекомендаций ОБСЕ. Процедура создания избирательных комиссий стала состязательной, а рассмотрение избирательных споров еще более открытым, чем раньше. Сейчас все решения должны размещаться в интернете. Нас в этом поддержал Верховный Суд, который обязал нижестоящие суды поступать так же. 

– От избирателей пока получаем только жалобы, не связанные с выборами. Не секрет, многие пытаются таким образом решить социальные проблемы. Мы не вправе рассматривать данные предложения. Перенаправляем местным властям. Поступают жалобы от кандидатов и наблюдателей. Иногда они обоснованны, а иногда заявители превышают свои права. Например, один наблюдатель потребовал, чтобы на сайте ЦИК размещались подробные сведения обо всех политических партиях. Во-первых, права наблюдателя ограничиваются стенами окружных избирательных комиссий, и не более. Во-вторых, ЦИК некомпетентен в вопросах политических партий. Их регистрируют и ставят на учет в Министерстве юстиции. Но самое главное: наблюдатель требует того, чего закон ему не предоставляет. А один кандидат жаловался, что у нас на сайте нет базы паспортных данных всех избирателей, мол, так проще проверять во время сбора подписей, действителен паспорт или нет. Но это закрытые сведения, которые находятся в ведении МВД. 

– В этот раз активнее, чем раньше. Среди кандидатов очень много молодежи до 30 лет. Но больше перспектив у людей до 40 – они уже с солидным служебным багажом. 

– Наша Конституция переписывала эту норму из старой, действующей в советское время. Тогда в 17-18 лет люди были действительно зрелыми, не жили на содержании у родителей, а помогали им. Сейчас эта норма не соответствует инфантилизму, который характерен для молодого поколения, вплоть до 40 лет, а может, и старше. Но дело не в законе, а в социальном улучшении жизни, когда люди еще очень долго могут оставаться детьми. В любом случае избраться в 21 год шансов мало. Но с другой стороны, это хорошая школа. Возможно, в будущем они станут перспективными и активными депутатами местного уровня. Пусть участвуют, только морально это очень тяжело. 

– Мода, конечно, в этом случае меньше всего поможет. Нужна мудрость. К сожалению, в 20 лет объективно нельзя обзавестись этим качеством, оно приходит только с жизненным опытом. А жизненный опыт – это преодоление себя и трудностей. Тепличные условия не делают человека мудрым. Важны напряженная служебная деятельность и, разумеется, личная жизнь. Не думаю, что успешный карьерист без семьи и детей является зрелым. Мудрость позволяет слышать других. Наверное, никогда не поймешь проблемы многодетной матери, если у самого нет детей. Потому что все будет представляться абстрактно. А депутат прежде всего работает с избирателями. 

– Нет. И не потому, что не способна. У меня большой профессиональный опыт в юридической сфере, более 20 лет работала юристом и в торговле, и в промышленности, и в исполкоме. Знаю, как живут люди и об их проблемах. Несмотря на изменение уровня жизни, они остаются похожими. Но для меня, например, мучителен сам процесс избрания. Я бы никогда не смогла пройти через этот конкурс и говорить, что я лучшая, выберите меня. 

– Восприняла бы проигрыш как большую оплеуху. А еще, когда человек идет на выборы, из шкафа вытаскивают все его скелеты. И часто это касается родственников и близких. В этом мало приятного, морально болезненно. Хотя, наверное, к этой работе я подготовлена лучше многих. Но в то же время в Парламенте нет случайных людей. 

– Даже боюсь. Я самолюбивая. Не хочу подвергать себя таким испытаниям. Ни для кого выборы не проходят просто. Некоторые депутаты рассказывали, что для них это стало настоящей проверкой на прочность. Желаю успехов всем. Симпатизирую людям, которые не боятся рисковать, – они вносят оживление в выборы. И даже пусть это скандал. Отношусь с пониманием к любым жалобам, касающимся выборов. У каждого своя правда, и каждый видит ее по-своему. Обязанность ЦИК – найти истину во взаимоотношении совершенно разных людей касаемо одного и того же вопроса. 

– Это ужасно и очень унизительно, когда на всеобщее обозрение выставляется подноготная твоих близких. Часто желтая пресса ведет себя некорректно. И это мягко сказано. Как-то я разговаривала с депутатами Парламента, а стоящий рядом журналист из оппозиционной газеты записал на планшет наш частный разговор. А потом выдал его чуть ли не за собственное интервью: мол, о чем говорила Ермошина. Это крайне непорядочно. Для обычного человека это стресс. Но я привыкла.

– Слишком рано. Сначала нужно выборы пережить. Особенно неделю между днем голосования и подведением итогов – самый тяжелый период. Я провела уже несчетное количество кампаний за 20 лет и знаю, что это такое. ЦИК должен организовать и провести первые установочные сессии. Скорее всего, они пройдут 6-7 октября. Старый состав Парламента 3 октября еще примет бюждет. После того как я попредседательствую на заседаниях обеих палат Парламента (это уже приятные функции) и доведу процесс до успешного избрания председателей, только тогда смогу позволить себе отпуск. Не раньше второй декады октября. 

– Эта ситуация сродни поговорке «дурак думкой богатеет». Поэтому стараюсь себя останавливать. Ведь наши визовые послабления зависят от предстоящих выборов. Конечно, я строю планы, они связаны с Европой. Очень хотела бы побывать в Испании и Португалии, эти страны мне интересны с литературной и исторической точки зрения. При самом неудачном раскладе поеду в Израиль.