В Беларуси существуют тысячи религиозных организаций и два десятка конфессий. Несмотря на то что у каждой веры свое направление, традиции и таинства, мы все стремимся к одному — миру и спокойствию на нашей родной земле. Именно этому была посвящена Всебелорусская молитва, которую верующие вознесли в День Независимости во время утренней службы в церквях, костелах, мечетях и синагогах по всей стране.Здесь нет золотых куполов, обнимающихся с облаками. Нет богатых убранств, сотен паломников и россыпи древних реликвий. Но здесь царит благодатная тишина и какая-то особая атмосфера простоты. Мы в Орше — почти на окраине города, где журчит речка Кутеинка. Когда-то она была широкой и могучей — видно, немало воды утекло с тех пор. Но мы приехали не ради живописной природы. За пышными ветвями лип скрывается главная сокровищница этих мест — Кутеинский мужской монастырь, когда-то носивший гордое звание лавра. Его история ценна не только для православных паломников, ведь таит много удивительных загадок прошлого. Удастся ли их разгадать?
А сегодня мы начинаем совместный проект «СБ. Беларусь сегодня» и Белорусской православной церкви. Его мы назвали «Свято место». Своеобразное паломническое путешествие поможет погрузиться в благоговейную тишину удивительных мест и даже больше — заглянуть внутрь своей души. Кто знает, куда нас приведет эта долгая дорога…
Рассвет над Кутеинской обителью.Слушая свое сердце
Орша встречает солнцем и изредка накрапывающим летним дождиком, от которого не хочется прятаться. 15 минут от вокзала на такси (или около часа на автобусе) — и мы с фотографом стоим у кованых ворот Свято-Богоявленского Кутеинского монастыря. Коллега настраивает камеру, я покрываю голову платком — оба, немного робея, переступаем порог, будто за ним ждет не продолжение покошенной лужайки, а другой мир.Тишина. Это не слово — ощущение, которое тенью следует за нами по территории обители. Вот что удивительно: совсем недалеко расположена трасса, по которой не ездят — снуют легковушки и фуры. На мгновение кажется, что монастырь от посторонних звуков защищает невидимый купол. И нет, я не ударилась в мистику — просто как иначе описать это ощущение абсолютного спокойствия? Вопросов очень много, и, кажется, я знаю, кто поможет с ответами.
Игумен монастыря Нил.Настоятель монастыря игумен Нил (в миру до пострига в монахи — Владимир) встречает нас у входа в Свято-Троицкий храм. Это историко-культурная ценность — памятник архитектуры XVII века, чудом сохранившийся до наших дней. И если в обычной жизни гостей мы сразу приглашаем чаевничать, то в монастыре совсем другие традиции — перед началом всякого дела нужно приложиться к иконе. И еще у самого входа в церковь я понимаю к какой.
— Это список или, если иначе, копия Оршанской иконы Божией Матери, — батюшка ведет нас к резному деревянному киоту, украшенному тремя лампадами и белоснежными цветами. — Если об истории монастыря известно немало, то об иконе сведений почти нет. Мы только знаем, что образ появился в 1631 году на берегу реки Кутеинки, но позже был утерян, а список сделали в московских императорских мастерских. Долгое время он хранился в Минском кафедральном соборе, а в 2014 году во время крестного хода икону перенесли в нашу обитель.
То, что образ чудотворный, сомнений нет. Достаточно лишь взглянуть на десятки золотых и серебряных крестов, цепей и колец, принесенных в дар Богородице от людей, которым помогло ее заступничество. Прошу отца Нила рассказать хотя бы одну историю, но получаю неожиданный ответ:
— Недавно мы завели специальную книгу, в которую будем записывать рассказы людей, если они захотят ими поделиться. А еще договорились, что принимать дары для иконы будем только от тех, кто и правда получил помощь. Но сейчас я бы не хотел фантазировать и удивлять историями, которых на самом деле не знаю. Могу сказать лишь одно: молитва и правда помогает. Благодарные люди часто возращаются, чтобы сказать Божией Матери спасибо.
Секреты прошлого
А теперь можно и чай. Да в какой компании! Александр Шинкевич — знаменитый оршанский краевед, который и поможет воссоздать историю монастыря. Кстати, сам он узнал об этой обители совсем случайно и, признается, сначала не поверил своим глазам.
Краевед Александр Шинкевич.— В школе я любил историю, но как от меня мог ускользнуть тот факт: именно в Кутеинском монастыре впервые на территории Беларуси был напечатан букварь. В 1630-м просветитель Спиридон Соболь привез сюда из Киева типографские станки и спустя год выпустил книжицу с алфавитом, молитвами и заповедями Божьими. Кутеинская обитель стала центром белорусского кириллического книгопечатания.Но давайте по порядку. Как же на окраине города появился православный монастырь? Да еще и в период расцвета католичества… Главную роль в этой истории сыграла личность, а точнее две: крупный магнат Богдан Статкевич и его супргуа Елена Соломерецкая.
— Правящей верхушкой православие, само собой, не приветствовалось, но уважение к этим людям было настолько велико, что им позволили построить Свято-Богоявленский собор. Причем место выделили неказистое — вдали от центра, рядом с густым лесом. Казалось, ну кто бы на этот монастырь обратил внимание? А люди шли толпами! Здесь сформировалось Оршанско-Могилевское братство, а первым игуменом стал талантливый руководитель Иоиль (Труцевич) — под его началом и возвели собор в 1625 году. По сохранившимся документам, мы знаем, что это был величественный деревянный крестово-купольный храм высотой 37,8 метра. Внутри располагался пятиярусный иконостас, а стены были расписаны библейскими сюжетами и сценами из житий святых. Но самое удивительное, что под собором на глубине восьми метров находилась пещерная церковь.
Так место, о котором никто не должен был узнать, стало одним из центров православия на белорусской земле. В 1635-м освящать главный престол и приделы храма приехал митрополит Киевский Петр Могила. Позже в своих заметках он написал: «Я потрясен тем, как под Оршей ангельское существование ведут 200 монахов». Они прославили Кутеинскую обитель своим трудом: это место стало средоточием талантливых иконописцев, резчиков и керамистов. Неудивительно, что оно же подарило вдохновение Спиридону Соболю, напечатавшему не только первый белорусский букварь, но и книгу «Брашно духовное».
Факсимильное издание первого букваря Спиридона Соболя находится в монастырском музее. — Такие таланты не остались без внимания царя Алексея Михайловича из рода Романовых. Когда в 1654 году началась Русско-польская война, он прибыл в обитель и забрал в Москву самых умелых мастеров. Известно, что они работали в Оружейной палате Кремля и украшали Коломенский дворец. Годом позже оставшиеся монахи — а это более 100 человек — были вынуждены покинуть обитель вместе со всем имуществом и типографией. Братию перевели в Иверский монастырь, что в Новгородской области, там до сих пор хранятся многие реликвии давних времен.
Монастырь остался обескровлен: сведений о том, что с ним происходило две сотни лет, почти нет. Историки лишь знают, что еще большее разорение ему принесла армия Наполеона, спешно покидавшая территорию Беларуси после разгрома. Спустя некоторое время, в 1891-м, от удара молнии сгорел могущественный собор, а Троицкий храм, находившийся рядом, стал медленно разрушаться. Уже в XX веке монастырь и вовсе закрыли, повесив не только на его ворота, но и на всю богатую историю тяжелый замок. Казалось бы, Кутеинскую лавру уже никто не сможет спасти, но… В начале 1990-х монастырь вернули православной церкви: на месте собора начались раскопки, а из Минска приехали сотрудники Белгосреставрации, чтобы восстановить своды и крышу. Спустя пять лет в Свято-Троицком храме впервые за долгие годы зазвучала молитва. С тех пор она не прекращалась ни на день.
Паломница монастыря Людмила занимается высаживанием цветов. …И снова тишина. Но теперь, обрамленная печальной историей, она кажется глубже любых слов. Некогда пышный монастырь претерпел столько скорбей, но выжил — это ли не чудо?
Да, сегодня его территория не удивляет богатством: кроме церкви, здесь есть трапезная, небольшой хоздворик, несколько домиков-келий и крохотная библиотека. Когда-то паломников встречали десятки монахов, а сегодня их всего семь — скромных, не сильно разговорчивых, но с очень вдумчивыми взглядами, проникающими в самую суть. На месте сгоревшего собора возвышается деревянный крест, а у его подножия — памятная надпись. Обязательно приезжайте, чтобы ее прочесть.
Алфавит древности и будущего
Помните, краевед рассказывал о корпусе, где в девяностые жили миряне? Когда отец Нил только пришел в монастырь, он стал их соседом, но его новый дом просуществовал недолго — вспыхнул из-за брошенного окурка. Однако кое-что все же удалось спасти: сейчас в одной части здания расположена домовая церковь (здесь иногда проводят службы), а в другой — по крупицам собирают музей. Старинные длиннющие гвозди, кадило, изразцы и иконы — смотритель монастырской галереи Ирина Киселева бережно хранит вверенные ей сокровища. Здесь же находится факсимильное издание первого букваря в толстом кожаном переплете — 80 страниц знаний для «учения детем, начинающим чтению извыкати». Алфавит в прямом и обратном порядке, примеры слогов, правила грамматики, молитвы и заповеди — настольная книга малышей на фоне нынешних букварей с мультяшными картинками выглядит так по-взрослому. Но в ней скрыто главное — правила благочестивой жизни, которые хорошо бы вспомнить каждому из нас.
Старинное кадило. То, что нужно каждому
Из монастырской трапезной неподалеку от музея доносится запах свежей зелени — я готова бежать за стол, но батюшка напоминает про важный ритуал. Без проблем, где тут у вас кран? Ах вот же он, в бетонной стене! Забыла присоединить к нему шланг — пожалуйста, постирай заодно подол юбки. Отец Нил смущается, а мы с фотографом хохочем — вот она, та самая беззаботность и простота, которой так не хватает в столице.На столе — роскошь: суп с макаронами, тушеная картошка, пирожки со сгущенкой и сладкий компот. Обычно трапеза начинается с молитвы и звона колокольчика, а во время ее читают жития святых. Но мы обедаем отдельно от братии, поэтому и поговорить с игуменом можем на любые темы. Правда, я нашла самую провокационную:
— Батюшка, а почему еду готовят не сами монахи, а приглашенный повар? Знаю, что в женских обителях этим занимаются матушки.
— У нас братия маленькая, послушаний хватает. К тому же, мне кажется, женщина по своей природе хозяйка, она просто обязана уметь готовить.
— Ох, феминистки бы с вами поспорили. Слышали о таком направлении?
— Оно появилось больше не как самостоятельное, а как противопоставление мужчинам. А отсюда и гордыня: мы можем все. Но это течение не имеет благодатной силы. Преподобной Евфросинии Полоцкой не нужен был феминизм, чтобы стать монахиней и основать обитель наперекор мужчинам, но во славу Божью. Хотя если какая-то часть феминизма не идет наперекор заповедям, то и Церковь не против.
— А как приходят в монастырь сегодня?
— Часто люди ищут утешение в своих скорбях. Я никому не отказываю, просто обязан помочь и поддержать. Мы радуемся жизни во Христе, трудимся и молимся: если хотите так же — оставайтесь. Обычно испытания продолжаются три года — первый год новый насельник считается послушником, потом может стать иноком и только спустя годы происходит монашеский постриг.
— А вы бы хотели большую братию?
— Я понимаю, что каждому человеку нужно внимание и любовь, поэтому кого призывает Господь, с теми и восстанавливаем обитель, не гонясь за количеством. Если бы вы взяли домой собаку, кота и троих детей, как бы себя чувствовали?
— Не хотелось бы.
— Вот вам и ответ.
Мастерство творца
В истории монастыря осталась еще одна деталь, на которую невозможно не обратить внимания. Первые насельники, без преувеличения, золотыми руками прославили Кутеинскую обитель. Но неужели их благое дело навсегда утрачено? Именно на этом немом вопросе и закончилась бы история, не появись в девяностые у ворот обители молодой художник Виктор Журавлев. Он работал на заводе неподалеку, но, как сам признается, «душа просила большего». Однажды зашел с приятелями в церковь и ахнул: понял, что нужно срочно спасать иконостас, и предложил игумену свою помощь. Спустя много лет владыка Филарет зайдет в этот храм, приложится к иконам и лаконично оценит внутреннее убранство фразой: «Неожиданно приятно».
Иконописная. Когда-то мастерские находились на хоздворе, но со временем талантливых и неравнодушных людей стало больше — появилась возможность переехать на церковное подворье неподалеку. Там стоял лишь одинокий полуразрушенный дом, а сегодня аккуратные постройки складываются в большое царство творчества. Производством занимаются 20 человек: рисуют эскизы, составляют проекты, ювелирно вытачивают из дерева разные фигуры.
Но самое благоухающее место — иконописная, где трудится жена священника Наталья. Каждый взмах ее кисти сопровождается молитвой, а в качестве красок матушка использует темперу на яичном желтке с натуральными пигментами. Чтобы получить черный цвет, нужен уголь, для желтого подойдет охра, но есть в палитре и ярко-алый акцент — ртуть. А вот изысканная основа на деревянном холсте — это вовсе не краска, а настоящее сусальное золото.
— Когда в церкви видите свою икону, что обычно чувствуете?
— Нет ощущения, что я ее писала, смотрю на образ и молюсь. Ведь все дается Богом, а я этим даром просто пользуюсь. Если ты это понимаешь, никогда не возгордишься.
…На следующий день Виктор вместе с братией своей общины приедет в монастырь, чтобы вернуть иконостасу у Царских врат былое величие. О трудах оршанских мастеров уже знают далеко за пределами Беларуси: их киоты украшают храмы России и Украины. История повторяется — и это удивительно.
Вместо эпилога
Работница монастырского музея Ирина Киселева. Недавно услышала модную фразу: «Я не в ресурсе». Она идеально описывает человека, который постоянно куда-то бежит. Не осуждаю, сама такая, да и в нашем мире сложно остановиться — кажется, все вокруг только и делают, что чего-то достигают, а ты просто теряешь время. Но порой так важно дать себе передышку: кто-то четко скажет — для здоровья, а кто-то лишь понимающе улыбнется — для души.
Мы пробыли в монастыре три дня. Один раз проснулись в четыре утра, чтобы увидеть, как рассвет пробирается сквозь утренний туман. Познакомились с рыбаком Николаем — он сильно сетовал, что из-за нас упустил «вот такого» окуня. Сходили на литургию и вечерню, умилились семейству уточек, важно шагающих своей дорогой. Я несла послушание — помогала женщинам-паломницам высаживать клумбу барбарисов и укрывать землю скошенной травой, чтобы она не теряла влагу. Когда длинная юбка заплеталась в ногах, а солнце пекло, моя напарница Людмила лишь подбадривала: во славу Божью, а если проще — «там» зачтется. А еще все это время почти не ловил телефон — лучшее, что могло со мной приключиться. Тревел-блогер из меня так себе, но это были потрясающе насыщенные и в то же время умиротворенные дни. Спокойные, тихие, молитвенные, как и вся жизнь Кутеинской обители. Обязательно приезжайте к ней прикоснуться.
glushko@sb.by
