«Кто впредь в порубку заповедных рощей и лесов впадет, тот будет беспощадно казнен». Именно такой указ издал Петр I. Только при его правлении впервые задумались о рациональном использовании древесины.Особенно жестко в той старой России наказывались самовольные дровосеки, посягнувшие на корабельные сосны, — высокие, стройные. Натянутые, как струна, красавицы. Кажется, прикоснешься — и запоют.
— И поют, — подтвердил мои фантазии заслуженный лесовод БССР Григорий Елисеевич Бондарь, который сейчас, уже будучи на пенсии, проводит экскурсии по владениям Мозырского опытного лесхоза. — Вы знаете, ведь у леса, как и у человека, есть настроение. Ученые проводили эксперимент. Подключили датчики к деревьям и наблюдали за биоритмами. Оказалось, что если приходит человек с добрыми намерениями, колебания идут мягкие, ровные, а когда браконьер — диаграмма прерывистая, резкая.
В Мозырском лесхозе мне показали целую плантацию корабельных сосен. На каждом дереве проставлено три номера — учет по лесхозу, области и Беларуси. И никто без особого распоряжения не имеет право рубить такое дерево. Эти сосны приравнены к государственным ценностям. А задумываться о лесе как о реальном национальном богатстве стали только в XVIII веке. Тогда были введены должности вальдмейстеров, по сути, это и были первые лесничие. Причем смотреть за лесом поручили отставным военным — генералам, полковникам, мыслившим такими понятиями, как стратегия, тактика, и способным организовать подчиненных. Корпус лесничих еще долгие годы был военизированной структурой, а ее служащие имели воинские звания. Сейчас лесничий — профессия хоть и гражданская, но армейская дисциплина, привитая несколько столетий назад, осталась. Как и форма.
Некоторые психологи, чтобы определить характер человека, предлагают даже специальный тест. Надо всего лишь описать свое представление об идеальном лесе. Чистые, ухоженные поляны, рощи, здоровые деревья характеризуют сильную, справедливую личность. Не знаю, какие люди работают в Полесском регионе, но лесные угодья здесь как будто списаны с психологического теста. Чистые просеки, широкие лесные дороги, аккуратные делянки.
— И все–таки мера ответственности у работников лесного хозяйства должна быть намного выше, чем сейчас, — считает директор уже другого лесхоза — Речицкого — Петр Иванович Хлебоказов. Семь лет назад он пришел в лесную отрасль. До этого работал в сельском хозяйстве. Наверное, поэтому постоянно сравнивает эти две сферы. — Понимаете, крестьянин посеял и через год уже получил результат. В лесном хозяйстве урожай можно увидеть только через 100 лет. Поэтому многое здесь строится на доверии. А раз так, значит, в лесхозах должны работать прежде всего порядочные люди. В лесу нужен порядок. И хотя некоторые считают, что здесь невозможно за всем уследить, я утверждаю: можно. Надо изменить систему контроля. Сейчас ведь как — сам срубил, сам определил качество. Должны быть независимые эксперты. К тому же есть на чем сэкономить. Например, зачем лесхозу 17 бухгалтеров? Можно оставить 5 — 7, а высвободившиеся средства направить на другие потребности.
Кстати, Речицкий лесхоз считается одним из самых финансово успешных. Решила поинтересоваться: может, на какой–то поляне денежное дерево вырастили? Посмеявшись, директор повел показывать секретное «растение», дающее прибыль. Рядом с административным зданием расположен цех переработки древесины. Работает он без отходов. Все остатки идут на топливо. Здесь стопроцентно воплощается формула: лес и накормит, и обогреет. По территории проходит и железнодорожная ветка. Отгрузка древесины идет, что называется, прямо с колес. В соседнем лесничестве организован цех по выращиванию японских грибов. Эти восточные дары полезны и пользуются спросом.
— Тоже прибыль будет, — объясняет Петр Иванович. — Некоторые говорят: какая прибыль? Мелочь. Но вот так по копейке и соберется.
Еще одно производство, работающее, по сути, на отходах, — цех малых архитектурных форм. Пять человек создают деревянные скульптуры. От заказчиков отбоя нет. А пару лет назад оборудовали шишкосушилку. Здесь теперь получают семена, которые раньше приходилось закупать в других хозяйствах и тратить на это до 15 миллионов рублей ежегодно.
Вот вам и денежное дерево...
Если бы не указатель с надписью «Заказник «Мозырские овраги», можно было бы и не понять, что находишься уже в другом лесхозе. Лес такой же ухоженный и чистый, с многочисленными обустроенными зонами отдыха. Только деревья растут непривычно — по холмам, расположились на ярусах–ступеньках. Причем ступеньки — не природное явление, а дело рук человека.
— Знаете, какие здесь раньше собирались талые, дождевые воды? До трех метров глубина доходила. Почву вымывало и несло все в Припять — настоящее бедствие. И мы в 60–е годы начали закреплять овраги путем террасирования, — рассказывает Григорий Елисеевич Бондарь. — Вот видите — ступенька одна, другая. Это единственное место в Беларуси, где такой метод освоен. А чтобы почва не вымывалась, а она здесь легкая, высеяли многолетний люпин. Эффект получили уже на третий год.
По оврагам высажены буквально все породы деревьев, которые произрастают в Беларуси. Есть даже буковые плантации — пихта, лиственница. А такого многоголосья птиц мне еще не приходилось слышать.
— И не только вам. В наши овраги специально приезжают звукорежиссеры с киностудий, чтобы записать пение птиц, — рассказывает Григорий Елисеевич.
По–моему, здесь можно не только фонограммы писать, но и фильмы снимать. Причем на различную тематику — и производственную, и лирическую, и историческую. Производство, например, организовано по всем правилам. Многочисленные лесные дороги, аккуратно сложенные бревна на местах рубок, новенькие мазовские сортиментовозы с прицепами, которые позволяют грузить сразу по 35 «кубов» леса. Есть даже своя конеферма. В труднодоступных местах, где ведутся рубки ухода и прореживания, такой конный транспорт незаменим. А уникальные плантации тех же корабельных сосен, сибирского кедра! Создано и лесоохотничье хозяйство.
— Да, нам приходится много средств вкладывать в охотничье хозяйство, но я уверен: оно себя окупит, — рассказывает заслуженный лесовод Беларуси директор Мозырского опытного лесхоза Николай Дмитриевич Дадько. — К примеру, в прошлый весенний охотничий период цены возросли — спрос сразу уменьшился. Люди стали считать, стоит ли столько платить за удовольствие. В этом году осенняя охота на птицу началась 5 августа, и за считанные дни мы уже заработали 3 миллиона только за путевки. Значит, процесс пошел.
Но приезжают в мозырский лес и просто отдохнуть. Кстати, у мозырян считается обязательным условием в день свадьбы набрать воды из криницы Боковского лесничества. Говорят, что эта вода помогает легко справляться с будущими семейными проблемами. Примета приметой, а местные лесники решили не только благоустроить поляну с родником, но и привлечь молодоженов к посадке саженцев. Каждому жениху дают возможность посадить дерево в лесу. Кстати, у деревьев тоже бывают свадьбы. Вспомните, сколько раз приходилось встречать обнявшиеся тополя и березы, дубы и рябины? Вокруг таких «влюбленных пар» всегда рождаются местные романтические легенды. Можно даже услышать мнение, что это лесная свадьба. Но специалисты трактуют такое явление более приземленно: деревья болеют. А болезни нередко точно такие же, как и у людей. Страдают деревья и раком, и сосудистым микозом. Лечение, восстановление требуют не только особых знаний, но и внушительных средств.
— Стараемся все продумать, так распределить деньги, чтобы на все хватало, и в первую очередь — на восстановление леса. И, конечно, чтобы доход был. С убытками преступно работать, — считает Николай Дмитриевич. — Например, в Польше лес дает огромную прибыль. А у нас по сей день 50 процентов — государственная дотация. Но у них реформы начались давно. Все развивалось постепенно. Потому что, кроме экономики, есть человеческий фактор. Хотелось, чтобы и наши реформы шли поэтапно. Пока мы зарабатываем только на деловой древесине и дровах. А остальное? Вот приезжали к нам китайцы за опытом в природоохранном законодательстве. Когда мы их привели в лес, они спрашивали: как, мы все это бесплатно посетили? Неужели денег за экскурсии не берете? Это ж такое богатство!
Есть в Мозырском лесхозе и самый что ни на есть таинственный лес. Там и дуб зеленый, которому, кстати, уже 460 лет. Кто знает, может, это тот самый, пушкинский. Правда, ни золотой цепи, ни кота на нем не было. А вот дикую кошку — настоящую рысь, говорят, поблизости встречали. Отсутствие на ветвях русалки и лешего не помешало сказочной атмосфере. Мощный дуб почти 30–метровой высоты сам по себе производит яркое впечатление. Недаром к нему приходят за энергией. Достаточно прислониться к шершавому, израненному рубцами стволу. Утверждают, что если повезет, можно даже услышать его глубокий, умиротворяющий голос. Но это, скорее, из серии лесных баек. Хотя лесоводы уверяют, что деревья очень похожи на человека. У каждого — свой характер, нрав. И... своя философия. Вот только понять ее дано не каждому.
Фото автора.
