Взгляд на июль политолога Олега Буховца, доктора исторических наук, заведующего кафедрой политологии Белорусского государственного экономического университета, профессора.
Уго Чавес снова прилетал в Минск. Аналитики опять гадают: что в основе наших отношений? Это «дружба против Запада» лидеров «боливарианского социализма» и белорусской модели постсоветской трансформации? Ведь, как говорится, оба они давно взяты Западом на карандаш... Или же правильнее говорить об основанном на экономическом расчете, весьма перспективном взаимовыгодном сотрудничестве двух стран?
Но чтобы ответить на вопросы, касающиеся небольшой европейской страны и средней по населению латиноамериканской, нужно ввести их в контекст явлений и процессов современного глобализирующегося мира.
Развал СССР и исчезновение социалистической системы создали принципиально новую историческую ситуацию. Четыре десятилетия после Второй мировой войны состояние дел на планете определяло «равновесие страха» между капиталистическим «первым» и социалистическим «вторым» мирами. И вот «второй мир» уходит с исторической авансцены. У многих западных (и не только) политических деятелей, публицистов, аналитиков произошло тогда своеобразное головокружение от успехов. Их понимание сути произошедшего предельно емко выразил Ф.Фукуяма в своей нашумевшей статье «Конец истории»... Казалось, теперь уже ничто не сможет помешать укоренению однополярной модели мира, при которой американский и, шире, западный, по ироничному определению экономиста В.Федорова, «боссизм» методом «пряника», а если понадобится, то и «кнута», будет проводить в жизнь объявленные «нормативными» политические и идеологические ценности в любом уголке планеты.
Но позволим себе перефразировать замечательные поэтические строки Некрасова о драме крестьянской реформы 1861 г.: «Порвалась цепь великая, порвалась и ударила одним концом...» по Западу, другим — по СССР.
Союз исчез. Но и Запад наказан своим успехом. Так, в Европе ЕС заменил экономические критерии для членства политическими. Не рассчитал силы и залпом открылся для вступления дюжины стран ЦВЕ. В результате — «несварение» и небывалый по остроте и глубине кризис. Это во–первых. Во–вторых, еще менее удачным обещает быть заключенный только что Средиземноморский союз: Брюссель уже заявил, что финансовых средств на осуществление этого проекта нет. Следовательно, средиземноморскую «телегу», на которой арабские страны региона надеются занять места, некоторые лидеры стран старой Европы поставили впереди евросоюзной «лошади». В–третьих, желая преодолеть сложившийся образ ЕС как «экономического гиганта и политического карлика», западноевропейские страны во главе с США сначала «назначили» ответственной за Балканские войны 1990–х гг. одну Сербию. Затем начали против нее воздушную войну и в итоге, грубо нарушив международное право, санкционировали независимость Косово. В–четвертых, появившаяся в ходе евроинтеграции европейская идентичность в связи с постоянно растущим раздражением и страхом европейцев перед непрекращающимся наплывом мигрантов из «третьего мира» проявляет в последние годы опасную тенденцию перехода в «евроксенофобию».
Ничто в последнее десятилетие не ударило так сильно по имиджу США и Запада в целом, как вторжение американских войск в Ирак. Развязанная в оккупированной стране «война всех против всех», а также беспомощность коалиционных войск в Афганистане не могут не ставить под сомнение «универсализм» западных политических и идеологических ценностей в современном мире.
После исчезновения Советского Союза в Латинской Америке «боссизму» США, казалось бы, вообще ничто не угрожало. Лишенная поддержки СССР Куба с ее неэффективной экономикой в расчет уже не принималась, и Латинской Америке оставалось только, как сформулировал С.Хантингтон, «идти в ногу с Западом». Но все карты спутал приход к власти в Венесуэле У.Чавеса. Притом дальнейшее развитие событий показало, что это был неслучайный «левый всплеск», а начало нового «левого поворота» на континенте, где «зашкаливают» все существующие коэффициенты социального расслоения. За Венесуэлой последовали Боливия, Эквадор, Никарагуа, Парагвай. Этот поворот представляется лишь очередным примером глубины проявившейся на наших глазах тенденции к вариантности путей общественного развития. Другое ее проявление — усиление на всех континентах стремления к созданию стратегических экономических союзов. Еще один чрезвычайно важный знак представляют собой дружные прогнозы ускорения развития так называемой группы БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай), а затем и группы ЮПИМ — ЮАР, Пакистан, Индонезия, Мексика. И, как видим, все эти страны не западные.
Венесуэла и Беларусь — активные члены Движения неприсоединения, заметно оживившего в последние годы свою деятельность. Его пробуждение, между прочим, также свидетельствует о тенденции к многополярности в современном мире. Экономики обеих стран вполне взаимодополняемы, а роль фактора расстояния для развития экономических отношений в эпоху глобализации, как известно, последовательно снижается. Таким образом, в контексте современных мировых тенденций наши страны могут быть весьма полезными друг другу даже без всяких «идеологий».
