Однажды на улице небольшого английского городка я повстречала странного человека. Огромные сварочные очки закрывали глаза, голову венчал ирокез, из рюкзака торчал противогаз, а одежда чем–то напоминала рабочую форму докера. Позже мне подсказали, что это был риветхед (дословно с английского — «клепаная голова») — представитель альтернативной молодежной субкультуры. В Минске мне удалось разыскать такой же персонаж. И узнать у него, зачем он носит респиратор и электротестер в рюкзаке, а также почему плюшевые медведи — это плохо.
Человек–машина
Он предпочитает называть себя сложной, только ему понятной аббревиатурой N_R_Z. Впервые услышав это буквенное сочетание, я подумала: «Хм, так впору называть заводской станок, но человека...» Зато ему нравится изучать город, в особенности стройки и заброшенные склады. Минский риветхед предпочитает классическим сонатам и концертам классический нойз, или шум, от которого у нас может разболеться голова. И ему ой как не нравится все мягкое и пушистое!
— Кто такие риветы? Те еще ребята, просьба не путать с киберготами, — мой собеседник смотрел на меня откуда–то сверху. Прыжок — и он неожиданно оказался рядом. Встретились мы в отдаленном районе Минска, среди гор металлолома и торчащих из земли железных коряг. Это место называют кладбищем башенных кранов.
Оглядывала его с недоумением: камуфляжные штаны, черная куртка, берцы, рюкзак со всевозможными торчащими из него проводами, на шее маска–респиратор. Образ колоритный.
Сергей увлекся этой культурой не так давно. Все началось с музыки — шумной, немелодичной. Словом, ритмов промышленных кварталов. Потом стал искать единомышленников, читать специальную литературу. Теперь он сам может читать лекции о субкультурах. По крайней мере, о риветах он знает почти все.
— Движение зародилось примерно в конце 80–х — начале 90–х годов в США, — просвещает меня Сергей. — Было такое английское словосочетание Roise The Riveter (с англ. — «заклепщица Ройз»). Так говорили об американках, которые занимались сборкой машин на фабриках во время Второй мировой войны. Позже риветхедами стали называть рабочих сборочных конвейеров. А среди широких масс этот термин распространился, когда вышла книга Бена Хампера «Риветхеды: рассказы с конвейера», в которой описывались рабочие будни на одном из заводов.
Из завода в массы
Риветхеды — это оформившиеся в отдельную субкультуру поклонники музыки индастриал. Но не стоит ставить знак равенства между риветами и индустриальщиками, ведь эту музыку слушают абсолютно разные люди. Вообще, основой субкультуры является вера в то, что мы живем в период межвременья, словно сейчас происходит затишье перед чем–то важным. Однако риветхеды уверены: будущее можно построить здесь и сейчас, а не ждать, пока придет что–то новое.
Киборги — это нормально?
Как–то мне довелось посмотреть фильм южнокорейского режиссера Пак Чан Вука. Главная героиня слышит голос, который настоятельно рекомендует ей питаться от электричества. Впечатлительная кореянка так и сделала: напрочь отказалась от еды, лизала батарейки и разговаривала с кофе–машиной. А когда «насыщалась», пальцы ног светились разноцветными огоньками, словно индикаторы: мол, организм зарядился. Фильм назывался «Я киборг, но это нормально». Когда увидела на одном из индустриальных сайтов фотографии риветхедов, задумалась: вот они уж точно напоминают киборгов. А это нормально? За ответом обратилась к специалистам.
— Присоединяться к тем или иным субкультурам человека заставляют внутренние потребности, — считает заведующая отделением Минского городского детского психоневрологического диспансера Елена Навицкая. — Вживляют провода под кожу или красят волосы в яркий цвет. Этим подростки скорее хотят не привлечь внимание, а провести разделительную линию между собой и другими. Пусть изменения во внешности сына или дочери не волнуют родителей. Но если человек, попадая в субкультуру, начинает проявлять агрессию или, наоборот, замыкается в себе, — это уже психические отклонения. Здесь не обойтись без помощи специалистов.
Под видом индивида
Чаще всего субкультуры разрастаются как снежный ком. Но и «тают» иногда на глазах. Это происходит по разным причинам. Меняется время (нет уже хиппи и битников), приходят новые увлечения. Иногда уследить за тем, кто появился в молодежной среде, не так легко. Как вообще формируется субкультура и почему исчезает? Поразмыслить над этими вопросами я предложила старшему научному сотруднику Института социологии НАН Алексею Ластовскому.
— Для любой субкультуры нужно пространство, где ее представители могли бы себя проявить, — специалист хорошо изучил молодежные движения. — Должна быть коммуникативная площадка, где они общаются: это и издания, в том числе музыкальные, и форумы в интернете, и мероприятия, которые они посещают. Что касается риветхедов, то это скорее индивиды, которые выделились из той или иной субкультуры. Они черпают информацию из интернета и стараются соответствовать веб–образу. Может ли эта субкультура развиться? Вполне, все зависит от того, какому количеству людей манера поведения и образ жизни риветов будут интересны.
