Виолончель Ивана Каризны — инструмент уникальный. Может звучать, как орган или флейта, подпевать сама себе и имитировать колокольный звон. А если еще и Кирилл Кедук за роялем, пропустить такой концерт решительно невозможно. Вдвоем эти парни способны заменить целый оркестр и знают, как поменять взгляд неискушенного слушателя на классическую музыку.
Иван Каризна
Несколько лет назад о них говорили, как о музыкальном чуде. В 10 лет Кирилл уже выходил на сцену с Государственным симфоническим оркестром в качестве солиста. Иван первым из белорусов стал финалистом классического «Евровидения–2010», а через год завоевал лауреатство на престижном конкурсе имени Чайковского. К слову, виолончель XIX века, для которой Ивану приходится покупать второй билет на самолет, ему подарил Владимир Спиваков, он же первым сравнил талант нашего тогда еще совсем юного музыканта с гением Ростроповича... Сейчас в их активе — 25 побед в международных конкурсах на двоих, 30 с лишним стран, где приходилось выступать, десятки лучших концертных залов и контракты на год вперед. В Беларуси встретить обоих в последнее время было сложно. Кирилл учился в Польше, Италии, Великобритании, гастролировал с крупнейшими симфоническими оркестрами. Иван успел стать аспирантом Парижской национальной консерватории, покорив своим мастерством европейскую публику. И вот теперь они вернулись.
Формально белорусские концерты Ивана Каризны и Кирилла Кедука — часть большого европейского турне, которое они начали в Нидерландах и планируют завершить во Франции записью совместного диска. Однако фактически это совершенно отдельный проект, организацией которого занимались отнюдь не их агенты и импресарио, а сами ребята. Всего за месяц они успели дать 27 концертов не только в больших областных городах, с не меньшим азартом выступали в клубах и сельских музыкальных школах, добираясь туда когда на маршрутках, а когда при помощи своей родни и поклонников. Предполагалось, что их выступление в минском концертном зале «Верхний город» будет прощальным для минской публики. К тому же сразу после концерта Иван спешил на самолет — его уже ждали на фестивале камерной музыки в Париже. Но точка так и не была поставлена, превратившись в многоточие.
Кирилл Кедук
— Нам стали звонить, предлагать выступить там, куда мы еще не добрались, — рассказывает Кирилл. — Так что это совсем не последний из наших белорусских концертов в октябре. Позвали нас и на фестиваль имени Соллертинского в Витебске, правда, контракт мы еще не подписали, но, думаю, сыграем и там.
— А как вообще возник ваш творческий тандем? Кто вы больше сейчас — друзья или бизнес–партнеры?
Иван: Два года назад Кирилл пригласил меня на фестиваль классической музыки Tysen House, который он проводит в Гродно. Тогда на заключительном концерте мы впервые играли вместе. А потом оказалось, что наши мамы родились практически в одном городе Гродненской области. Кстати, там же, в Дятлово, родился и я, для Кирилла родной город — Гродно, но познакомились мы только тогда. И в начале года решили организовать совместный проект.
Кирилл: Если вас интересуют наши гонорары, могу сказать, что сумма одного европейского концерта приблизительно сравнима с нашим доходом за все 27 концертов, которые мы отыграли сейчас в Беларуси. Но это не бизнес–проект, это означает только то, что в Европе лучше оплачивается наша профессия. Хотя в последнее время и в Беларуси гонорары музыкантов начинают расти.
— До конца тура у вас запланировано еще много концертов?
Кирилл: Не меньше 20. Но, кроме совместных выступлений, у каждого из нас еще и свой отдельный гастрольный график. Сейчас, например, я веду переговоры о серии концертов во Франции в августе будущего года. Есть еще предложение на сезон 2016 — 2017, это уже в Польше.
— Помню один шведский фильм о дирижере, у которого был контракт на 5 лет, и он сошел с ума.
Иван: Ну я пока опасаюсь заключать контракты больше чем на год вперед. Кстати, раньше музыканты не играли так много. Сегодня 20 концертов в месяц — норма, если хочешь быть в тренде. Хотя это далеко не всегда способствует развитию. Но таковы законы рынка, ведь музыка все больше становится бизнесом, растет конкуренция. Скажем, много ли ярких японских или китайских имен звучало в музыкальном мире в прошлом веке? Сейчас — много, очень много. И потом, возможности были совсем другие, причем не только у исполнителей, но и у публики. Добраться из Токио до Нью–Йорка — уже вопрос нескольких часов. Тем не менее я стараюсь сохранять трезвую голову и не соглашаюсь на все предложения, которые получаю. Мне важно оставаться верным профессии, делать свое дело на самом высоком уровне.
— А где вы сейчас живете?
Иван: В последнее время нигде. Хотя у меня есть адрес в Париже, родители в Минске и бабушка в Дятлово. Но живу большей частью в гостиницах.
Кирилл: Аналогично. Хочется, конечно, бывать дома чаще, однако в нашей профессии свои правила игры.
— Тем не менее, Кирилл, вас можно поздравить — не так давно у вас в Минске родился сын. Станете возражать, если он решит повторить вашу судьбу?
— Это будет решать только он сам. Но в любом случае мне хотелось бы, чтобы у него было музыкальное образование.
— Серьезные занятия музыкой с детства предполагают определенные ограничения. Помните, чего вам больше всего не хватало тогда?
Кирилл: Вот честно не могу сказать, что мне чего–то не хватало! На мой взгляд, мое детство было абсолютно нормальным, несмотря на часы занятий и концерты. Я с удовольствием играл в футбол и, кстати, до сих пор играю. В Гданьске даже был капитаном команды своего вуза. Когда бываю в Минске, стараюсь найти время и на футбол. У меня здесь своя команда, правда, это не музыканты, а телевизионщики.
Иван: А я вот помню, как вместо уроков мне хотелось погонять мяч с друзьями. Но с футболом не сложилось. Зато в гимназии–колледже при академии музыки, где я учился, был теннисный стол, и часто вместо того, чтобы заниматься, мы с друзьями играли в настольный теннис. Причем проводили за этим делом довольно много времени. Сейчас поиграть удается редко, но если удается, возможности не упущу.
— Вы много успеваете...
Кирилл: Поверьте, зверскими усилиями, никаких чудес, времени ни на что не хватает.
— Тем не менее в соцсетях вы зарегистрированы.
— Но это не значит, что мы там сидим. Соцсети — дополнительная возможность пригласить людей на свои концерты, рассказать о чем–то важном для тебя — на сцене это невозможно.
— Какой из своих концертов вы могли бы назвать особенным?
Кирилл: Наверное, больше всего эмоций было, когда на закрытии фестиваля в Германии я играл Моцарта с легендарным дирижером Томасом Зандерлингом. Большая честь выступать на одной сцене с исполнителями такого уровня, как Владимир Спиваков, Чечилия Бартоли, Григорий Соколов, Миша Майский, ощущения невероятно острые, до сих пор помню свою дрожь... И еще, пожалуй, назову вот этот наш последний концерт в «Верхнем городе». Хотя, возможно, просто впечатления от него еще очень свежие.
Иван: Концерт действительно был особенным. Поначалу у меня был настоящий стресс. Все–таки Минск — родной город, в зале — мой учитель Владимир Павлович Перлин, и публика, как мне показалось, сразу была довольно скептически настроена. Но так давно хотелось сделать что–то хорошее для своих людей, почувствовать, что связь с моей страной не прервалась. Я так тосковал все эти 6 лет во Франции и с каждым годом все больше и больше, для меня это был жизненно важный проект!
Кирилл: Нам очень хочется, чтобы у наших людей было больше возможностей слушать хорошую музыку. Поэтому уже 23 октября мы играем в Дятлово, причем втроем — к нашему проекту присоединился еще один коллега, замечательный скрипач Артем Шишков.
Иван: Кстати, вместе с ним и Ильей Сильчуковым, на мой взгляд, одним из лучших наших баритонов, 21 октября мы выступаем в Доме Москвы в Минске. Сбор от концерта пойдет на оплату лечения 9–летнего мальчика с онкологией... Придете?
zavadskaya@sb.by
Советская Белоруссия № 194 (24824). Пятница, 9 октября 2015
