«Деревенское танго». Быть или не быть?

Я взялся за этот сценарий как режиссер–постановщик с превеликим удовольствием. В нем много веселых добрых шуток, душевных песен, эксцентрики и откровенно смешных сцен — без пошлости, сквернословий, грубости, жестокости, крови и насилия, чем, к сожалению, заполнен сегодня кино– и телеэкран (сценарий напечатан в журнале «Белая вежа» № 8 за 2015 г.).

Эталоном для себя мы выбрали фильм Игоря Михайловича Добролюбова «Белые Росы», собравший в советском прокате самые большие сборы за всю историю белорусского кино. Еще мне кажется, что эта неприхотливая деревенская история чем–то напоминает сюжет фильма Федерико Феллини «Амаркорд». Во всяком случае, я как режиссер интуитивно нахожу в сценарии аналогии с этим бессмертным шедевром выдающегося итальянского режиссера и постараюсь их внедрить в наш фильм.

Когда на основании литературного сценария был уже написан киносценарий, я предложил авторам не останавливать работу над проектом и продолжать подготовительный период на безвозмездной основе, то есть бесплатно. У меня появились помощники — такие же бескорыстные филантропы, как и я, и мы вместе с ними успешно провели фотокастинг актеров на роли в фильме. Одна из таких энтузиастов была Галина Смирнова–Карпова (ассистент режиссера по актерам), за что я ей искренне признателен и благодарен. Сниматься у нас будут известные белорусские актеры и молодежь — в основном студенты театральной академии. Никаких других иностранных артистов приглашать мы не будем. Это вопрос принципиальный, поскольку мы собираемся снимать исключительно белорусский национальный фильм. У нас в республике есть достаточное количество именитых актеров, успешно снимающихся в российских и других зарубежных фильмах, на которых мы и будем делать ставку. Не обойдем стороной и артистов театра юмора «Христофор».

Недавно я вернулся из экспедиции по Логойскому району, где мы с местными энтузиастами и добровольными помощниками нашли для нашего проекта всю деревенскую натуру (действие фильма происходит в восьмидесятые годы). Причем основная деревня, где будет сниматься фильм, на радость нам сохранилась в своем первозданном советском виде с булыжной мостовой, аккуратными деревянными домиками, палисадниками, деревянными электрическими столбами и заборами (что является сейчас большой редкостью). В этом отношении нам здорово повезло!

Итак, подготовительный период мы провели на чистом энтузиазме, подкрепленном бескорыстным творческим порывом и вдохновением. Осталось дело за малым — найти деньги на осуществление нашего проекта.

В фильме «Раскиданное гнездо» по Янке Купале, который мы снимали на «Беларусьфильме» с режиссером Борисом Луценко в 1981 году, есть слова одного загулявшего в корчме персонажа:

«Ёсць на ўсё адказ харошы, трэба грошы — няма грошай...»

Слова эти написаны 100 лет назад, но как актуальны они сегодня!

Поскольку авторы сценария — члены Союза писателей Беларуси, они подали заявку в Министерство культуры на республиканский конкурс кинопроектов для получения государственного финансирования. Ответ был неутешителен. Оказалось, что наш сценарий двухсерийного фильма «не соответствовал формату конкурса», на котором рассматривались лишь заявки на полнометражные игровые односерийные фильмы и телевизионные сериалы (начиная с четырех серий). Странно, а как же быть тогда с телевизионным сериалом выходного дня (2 серии), о котором, собственно, мы и договаривались с каналом ОНТ? Это что, не сериал?

Сценарий наш Минкультуры перенаправило на киностудию «Беларусьфильм» для определения его дальнейшей судьбы.

К этому времени на студии появился новый директор Игорь Поршнев, и мы с Марчуком и Юркиным записались к нему на прием.

Директор был очень любезен и разговаривал с нами предельно откровенно, раскрывая все карты доставшегося ему в наследство развалившегося «Беларусьфильма». Семь миллиардов долга, недореконструированные помещения и фасад здания, недостроенный производственный корпус и новый кинопавильон (каждый день простоя строительного крана обходится студии в 1.000 долларов). Вот такое наследство досталось Игорю Поршневу от прежнего директора.

Что касается нашего проекта — музыкальной лирической комедии «Деревенское танго», то директором было заявлено недвусмысленно: фильм этот не вернет в белорусском прокате затраченные на него деньги, а в России его прокатать невозможно, поскольку весь российский прокат завален американскими фильмами (впрочем, так же, как и белорусский). Поэтому, по мнению Игоря Поршнева, приглашать сейчас надо на белорусские проекты известных российских режиссеров и актеров, чтобы потом эти фильмы можно было продавать в России. Стало быть, наш проект музыкальной лирической комедии бесперспективен для «Беларусьфильма» с точки зрения его реализации, но если найдутся деньги на стороне, то студия снимет его.

С экономической точки зрения Игорь Поршнев прав. За исключением одного. На студии «Беларусьфильм» делаются не БелАЗы с МАЗами, тракторами и холодильниками, а национальное белорусское кино, у которого свои национальные особенности, свой почерк, свои традиции. Такие же, между прочим, как и в грузинском, украинском и литовском кино. Белорусский национальный фильм — это вовсе не значит, что сниматься в нем должны артисты в рубашках–вышиванках. Это тот фильм, в котором присутствует специфический дух и аромат НАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ, который присущ только этой нации и никакой другой.

И вот снят фильм «Мы, братья...». В фильме этом, который снимался в течение трех лет, есть три основные составляющие — политическая, драматургическая и эстетическая. О политической и драматургической я говорить не буду (об этом скажут политологи, киноведы и кинокритики). Я коснусь лишь эстетической стороны этого проекта.

Фильм «Мы, братья...» сконструирован по четко разработанному стандартному клише, по которому ежегодно снимаются сотни малобюджетных голливудских фильмов–боевиков, предназначенных для показа в развивающихся странах. Все они сделаны по одним и тем же стереотипным лекалам боевика в стиле экшен — с обязательными погонями, запутанными интригами, провокациями, кровавыми патологическими убийствами, сексуальными сценами и с непременным счастливым концом (зло побеждено, герой торжествует). Меняются только персонажи, ситуации и место действия. Место действия наконец докатилось и до Беларуси. Эстетика голливудской конвейерной кинопопсы для массового потребления не очень образованных зрителей вместе с попкорном и кока–колой во время просмотра с гордостью предлагается сегодня Министерством культуры республики в качестве НАЦИОНАЛЬНОГО БЕЛОРУССКОГО проекта!

Опомнитесь, господа–товарищи! Весь мир сегодня сопротивляется экспансии американской киноиндустрии, расползающейся по всем континентам, как метастазы раковой опухоли. В Европе создаются специальные кинофонды, способствующие борьбе с распространением этой опасной напасти. Фильмы европейских режиссеров дотируются государствами в кооперации с многочисленными телеканалами, для того чтобы сохранить дух своих национальных культур. Во Франции стоимость просмотра американских фильмов увеличена в три раза по сравнению с отечественными и европейскими. Разница стоимости передается в Фонд содействия национальному кинопроизводству. Хорошо бы применить эту практику и у нас в Беларуси. Хотите смотреть американское — платите дороже, поддерживая таким образом свой отечественный кинематограф. Но вместо этого мы добровольно за свои же деньги под видом белорусского национального проекта широко открываем ворота для монстра, нивелирующего национальную культуру по чуждому ей образцу.

На голливудскую наркотическую иглу американские коммивояжеры посадили уже давно кинозрителей на всем постсоветском пространстве. Когда рухнул Союз и кинопрокат перешел в частные руки, «добрые дяди» предлагали прокатчикам отработанные копии старых голливудских фильмов буквально за копейки, на которых те потом зарабатывали приличные деньги. Это взаимовыгодное сотрудничество продолжалось до тех пор, пока зритель не подсел окончательно на голливудские кинонаркотики. Потом стоимость прокатных копий увеличилась до значительных сумм. И прокатчикам ничего не оставалось делать, как безропотно раскошеливаться. Наркодилеры от Голливуда сделали свое грязное дело и успешно сейчас пожинают плоды.

Вернусь опять к «Деревенскому танго». Нас уверяют, что фильм этот не будет пользоваться успехом у белорусского зрителя и не оправдает затрат, вложенных в него из бюджета страны. Но это еще как посмотреть!

Когда я приступил к съемкам «Анастасии Слуцкой», я с первого же дня подготовительного периода развернул в белорусской и российской прессе бурную рекламную кампанию. Всего за время работы над фильмом в республиканских газетах и журналах появилось около 1.000 публикаций (интервью, репортажи, статьи и небольшие заметки) о том, что на «Беларусьфильме» снимается первый отечественный блокбастер в жанре исторической легенды. Фильм еще только снимался, а о нем уже знала вся страна, и все с нетерпением ждали его появления на экранах. В результате наш фильм побил все рекорды проката постсоветского периода. В Беларуси его посмотрело в кинотеатрах более миллиона зрителей, не говоря уже о многократных телевизионных показах. Такого не происходило в нашей республике со времени развала СССР ни с одним белорусским фильмом. В некоторых кинотеатрах «Анастасия Слуцкая» собирала больше зрителей, чем американские боевики в соседних кинозалах. В Беларуси было распродано два тиража видеокассет с фильмом по 5.000 экземпляров каждый. Готовились к печати и цифровые диски.

Но, как всегда бывает в таких случаях, победил не здравый смысл, а чиновники–коррупционеры. Эксклюзивные права на тиражирование и продажу дисков с фильмом передали российской прокатной фирме «Екатеринбург–Арт» (через подставную компанию «ВДВ») за 8,5 тысячи долларов на три года. Это была хорошо отработанная схема.

Представляете, эксклюзивные права на фильм, который начинался с титра: «Фильм снят под патронажем Президента Республики Беларусь Александра Григорьевича Лукашенко», с бюджетом в один миллион долларов, чиновники продали российским «дядям» сроком на три года всего лишь за 8,5 тысячи долларов!!!

Эксклюзивные права покупателю позволили изменить название фильма. В российском и мировом прокате он стал называться «Княгиня Слуцкая», а страной–производителем значилась уже Россия. Начальный титр о патронаже Президента, естественно, вырезали.

Фирма «Екатеринбург–Арт» заработала на мировой продаже «Княгини Слуцкой» десять миллионов долларов, а «Беларусьфильм» — ни цента, потому что продавался фильм с другим названием, но в договоре изменения эти зафиксированы не были. Значит, это уже был другой фильм (другой бренд), и студия наша, выходит, к нему не имела никакого отношения.

Неизвестным мне дельцам тогда все это сошло с рук, а в Минкультуры тогдашнее руководство мне объяснило, что, мол, «обманули наивных белорусов».

На самом деле это было, по моему убеждению, корыстное и злонамеренное действие, повлекшее за собой упущенную выгоду для государственной казны Беларуси, но наказания за это никто не понес.

Самая продуктивная и результативная кинематографическая школа — это работа на съемочной площадке, когда у начинающего режиссера или оператора, как говорят киношники, есть возможность «потереться о штатив мастера». Мне приходилось работать с такими выдающимися мастерами, как Валерий Рубинчик, Леонид Нечаев, Борис Луценко, Михаил Пташук, и я не просто с ними работал, я учился у них. К сожалению, такой возможности сейчас нет у студентов Белорусской академии искусств, которых учат снимать кино по фильмам, записанным на цифровые носители. И потом таким вновь испеченным режиссерам без опыта работы на съемочной площадке предоставляется стопроцентное финансирование из бюджета страны их полнометражных дебютов. По сути, деньги эти заведомо уходят в песок. Ни один из таких дебютов за последние годы не открыл ни одного режиссера, создавшего значительное произведение белорусского киноискусства.

Твердыми сторонниками подобной системы режиссерского образования были прежние директора киностудии «Беларусьфильм» Владимир Заметалин и Олег Сильванович.

При каждом удобном случае они твердили:

«Надо давать возможность снимать молодым. Только так мы сможем выявить таланты. А такие мастера, как Валерий Рыбарев, Вячеслав Никифоров, Дмитрий Зайцев, Юрий Елхов и другие, свое уже отработали и пусть сейчас спокойно почивают на лаврах...»

Что ж, есть и такое мнение. У меня другое: интересно, давали бы уважаемые господа Заметалин и Сильванович свои собственные деньги молодым неопытным режиссерам на их полнометражные дебюты? Уверен, что нет. А вот государственные деньги давать не жалко и считать при этом, что совершаешь благородный поступок, хотя на самом деле оказываешь, как я считаю, медвежью услугу, уродуя творческие биографии режиссеров.

Однажды на кинофестивале «Лiстапад» я спросил у молодой женщины — режиссера из Бразилии, которая представила в конкурсной программе свой игровой фильм, получивший призы на нескольких международных кинофестивалях, есть ли у нее кинематографическое образование. Она, не очень поняв мой вопрос, ответила, что окончила лингвистический факультет университета в Буэнос–Айресе. Тогда я уточнил вопрос:

— А специальное кинематографическое образование у вас есть?

— Ну я пять лет готовила кофе режиссерам на съемочной площадке, — ответила она, — и покупала сигареты актерам.

Вот это и есть тот самый кинематографический университет, в котором проходила обучение молодая женщина — будущий режиссер. Она пять лет «терлась о штатив мастера», варясь в котле кинематографического процесса.

Года два назад я был на съемках в Казахстане и заглянул к друзьям на киностудию «Казахфильм» в Алматы. Я был поражен сегодняшней системой обучения молодых казахстанских режиссеров. Первоначальное кинематографическое образование они получают не в алматинском театральном институте, а в Москве во ВГИКе, потом стажируются в Европе или Америке, причем сами себе выбирают режиссера, с которым хотели бы работать в качестве помощника или ассистента, а иногда и просто рабочим или администратором на съемочной площадке. Все это их образование оплачивается государством из бюджета страны. И сейчас на «Казахфильме» появились уже молодые перспективные кинорежиссеры мирового уровня.

Мне кажется, что в этом есть рациональное зерно. Может быть, и нам в Беларуси сегодня стоит вернуться к практике советских времен, когда республиканское Министерство культуры направляло абитуриентов во ВГИК и они поступали в киноинститут с большими льготами, при условии, что после окончания вернутся на работу в Минск. Так появились на «Беларусьфильме» молодые режиссеры Виктор Туров, Виталий Четвериков, Борис Степанов, Игорь Добролюбов, Валерий Рубинчик, Вячеслав Никифоров, операторы Анатолий Заболоцкий, Александр Княжинский, Дмитрий Зайцев, Юрий Марухин, Эдуард Садриев и другие известные кинематографисты, составившие в свое время золотой фонд белорусского кино.

Наша академия искусств, к сожалению, не в состоянии сегодня подготовить режиссеров и операторов такого уровня, который присущ выпускникам московского ВГИКа. Это надо с горечью признать и последовать примеру казахстанских кинематографистов.

Так где же все–таки сегодня нам можно найти деньги на фильм, жанр которого так любят зрители во всем мире? По меркам российского и европейского кино деньги это небольшие. У нас не будет дорогостоящих павильонов, уникальных исторических костюмов, антикварного реквизита, не будет громадных массовок, батальных сцен, гостиничных расходов, дорогостоящих зарубежных экспедиций, и, может быть, неравнодушные к белорусскому киноискусству люди, наши соотечественники, скинутся сообща и всем миром соберут деньги на съемку поистине тогда уже национального народного фильма.

Советская Белоруссия № 235 (24865). Пятница, 4 декабря 2015