Чтобы получилось платье или брюки, швейных дел мастера проделывают с кусочком ткани массу разнообразных операций. Корреспондент «ЗН» решила выведать все портняжные секреты и на один день устроилась работать в минское ателье «Андарак».
Захожу в дом быта и начинаю искать свое новое место работы, поглядывая на небольшие комнатки. Вопреки ожиданиям ателье – это современный салон, светлый и просторный. Директор Вера Пашковская встречает меня у порога и понимающе улыбается: «Когда посетители видят большое помещение вместо закуточка, то боятся зайти – рвутся в туалет, чтобы найти «Андарак».
Решаю получше осмотреться. Сразу бросаются в глаза старые швейные машинки, которые для красоты выставлены в холле и примерочных. В комнате, где делают крой, повсюду чертежи, манекены разных размеров, мел, линейки, ножницы... Бросаю взгляд на полки и вижу старые западные журналы мод 1980-х и даже 1950-х годов. «Мы показываем их заказчику, который хочет себе одежду в стиле ретро», – пролистывает страницы первого попавшегося издания Вера Анатольевна.
Кругом одежда – чай, не в булочную пришла. Уже готовые платья, куртки и брюки дожидаются своих хозяев.
«А вот здесь мы заштопали», – протягивают мне чьи-то джинсы. «Где?» – вглядываюсь я. «Прямо тут была огромная дыра. Это не ткань, все сделано на машинке».
Ничего себе! Какая тонкая работа. После этого мне еще больше хочется шить. Но раз уж я журналистка, а не швея, то берут меня поначалу учеником. Овладеть мастерством можно за год, если сильно постараться. Но у нас год за день.
Мне поручают первое задание – укоротить мужские брюки. Это самое простое, что можно придумать. Берем булавки и идем в примерочную. Ставим клиента на подиум и отмеряем длину до середины каблука. Оказывается, часто штанины бывают разной длины. После примерки надо вспороть низок, отделить тесьму, удалить нитки, разгладить, отметить мелом место, где будет край, перешить тесьму и подшить брюки. Повторяю за мастером и радуюсь, что ничего не испортила.
Меня ведут в пошивочный цех. Вот мастер по коже Тамара Гацко работает с практически невыполнимым заказом. Нужно поменять воротник, проклеенный средством, которое остается вязким даже через 100 лет. «Иголка застревает и не двигается, – негодует портная. – Но у меня есть технология, которую я сама придумала и которую мы держим в секрете. Мажу клей мелом и особым образом наклеиваю бумажку».
За соседними столами заужают пиджак и переделывают шубу. Здесь же заканчивают концертный костюм для ансамбля «Верасы». К слову, знаменитых клиентов здесь хватает: Ядвига Поплавская, Элеонора Езерская, Галина Громович и другие.
Сажусь за свободную машинку в полной уверенности, что прострочить по-человечески я точно смогу. Нажимаю на педаль и чуть не вскрикиваю от испуга. Агрегат оказался скоростным. Едва успела пальцы отдернуть.
Для успокоения мне показывают, как снимаются мерки. Полуобхват бедер, груди, длина спинки до талии… «А вот это наша секретная мерка, она экономит время при построении чертежа. Меня бабушка-портная научила, а я всех работников, – подмигивает Вера Анатольевна, странным образом переворачивая сантиметр. – Премудростей много, но умение шить мне не раз в жизни помогало».
Вера Пашковская вспоминает, как возила дочку в Евпаторию и брала с собой рулоны ткани: «Неделю я сидела на улице под орешником и шила хозяйке. За это мне разрешали готовить на хозяйской кухне, пользоваться холодильником и душем».
Однажды пришла к Вере Анатольевне старушка и говорит: «Скоро буду помирать – сшей мне платье». Получив свою обновку, бабушка еще лет 15 прожила. А к Пашковской выстроилась целая очередь из пожилых дам, желающих подольше прожить.
Пока мы разговаривали, подошел мужчина, мягко говоря, с нестандартной фигурой, желающий пошить себе пиджак. Какой конкретно, он еще не решил. Объясняю, что ткань нужно приносить свою и что в городе есть магазины, которые делают скидки для наших клиентов. «Он точно не вернется», – уверенно заявляет конструктор мужской одежды Людмила Анатольевна Турцевич, когда наш гость скрывается за дверью. – Я за 40 лет работы уже научилась определять такие вещи».
Бывалые портные способны разглядеть не только «невозвращенцев», но и потребителей-экстремистов. Такие люди приносят старую, негодную ткань и просят сделать из нее какую-нибудь вещь. В итоге получается ерунда, а клиент требует вернуть деньги не только за заказ, но и за «испорченный» материал.
«Нужно быть терпеливым. Вы тогда станете портным, когда без нервов несколько раз распорете готовую вещь, чтобы начать все по новой», – учит меня директор ателье.
Всякое бывает, на самом деле. За целый день я повидала массу людей, которым нужно было что-то заштопать, переделать, примерить, пошить. Кто-то приходит просто, чтобы выплеснуть агрессию. Но больше все-таки благодарных клиентов, которые радуются новой одежде. Ради этого стоит и поработать.
Елена ТАЛАЛАЕВА, фото Дмитрия ЕЛИСЕЕВА, «ЗН»
