Количество друзей на Фейсбуке у Екатерины Вандарьевой приближается к пяти тысячам. Какая часть из них разбирается в боксе, остается лишь гадать. Тех, кто вспомнит о титулах чемпионки мира и Европы, принадлежащих модельной девушке на фото, — еще меньше. «Почему тебя называют Барби и зачем девушке таиландский бокс?» Об этом у Екатерины Вандарьевой не спросил, наверное, только совсем уж ленивый поклонник. Но к шаблонам этим Катя привыкла давно. Невозмутимо рассказывает про популярность спорта, про тренера, которому каким–то образом удалось рассмотреть сходство подопечной со знаменитой куклой... На месте Вандарьевой на такие аналогии я бы обиделся. Но она невозмутима: пусть спрашивают, раз больше поговорить не о чем. Они и спрашивают. Даже не подозревая о том, что может скрываться за внешностью сексапильной блондинки.
— Популярность — это даже неплохо. Разве что в социальных сетях с ней сложно справляться. Там желающих познакомиться слишком много, причем некоторые граждане проявляют такую активность... Представляешь, у меня сейчас 6 тысяч неотвеченных сообщений! При этом больше половины из них: «Привет, как дела?» Словно больше написать нечего. А грамматика чего стоит! Кто–то, конечно, по делу обращается. Спрашивают, например, куда пойти заниматься, что–то по тренировкам. В этих случаях всегда стараюсь помочь. Страницы в соцсетях постоянно просматриваю и обновляю. Но таких интересующихся очень мало.
— Не появляется ощущения, что скольких соперниц бы ты ни отправила в нокаут, тебя все равно будут воспринимать не как спортсменку, а как раскрученную симпатичную блондинку?
— Те, кто увлекается таиландским боксом, в первую очередь смотрят на титулы. Но сколько таких в этих шести тысячах виртуальных поклонников? Пять процентов? Три? Остальные, понятно, оценивают внешность. Или экзотику: девушка–боксер — круто! Потому и спрашивают в основном про Барби и причины занятий единоборствами.
— А, кстати, зачем тебе этот бокс–то?
— Хотела в Академию МВД поступить. В то время был очень популярен телесериал про Каменскую — вот я на этой волне и решила внести свой вклад в борьбу с преступностью. Уже представляла себе, как буду распутывать дела и сражаться с бандитами, но для поступления была нужна физподготовка. Решила: позанимаюсь для себя. Но к моменту поступления узнала, что учеба в МВД — это не только романтика, но и, например, два года казармы. А мне хотелось работать, что–то делать... В общем, поступила на заочное в БГУФК. Туризм изучаю.
— Но бокс ведь тоже не бросила.
— Втянулась. Первый раз в зал пришла — и просто обалдела. По стенам столько поясов чемпионских висит, столько кубков. Подумала: а чем я хуже? И через год тренировок выиграла свою первую золотую медаль — на чемпионате мира.
— Как–то легко вышло...
— Легко? Знаешь, как я пахала! По четыре часа в сутки спала. Я ведь еще и работала в то время. Причем на производстве — в три смены, все, как положено. Фирма упаковочными материалами занималась, я проверяла качество продукции. Это уже потом, когда стала менеджером и переехала в офис, стало легче находить время для тренировок.
— Сколько тебе лет–то было?
— 17. Сразу после школы и пошла работать. Сначала — в одну смену как несовершеннолетняя, потом — больше. Сегодня как вспомню... Очень тяжело было. Но сидеть на шее у родителей я не собиралась. Кого–то это, может быть, и устраивает, но я привыкла содержать себя сама. Тем более что и родители совсем не миллионеры.
— Сейчас такое отношение — редкость. У большинства 17–летних девушек в голове только клубы, тусовки и мальчики.
— Клубной жизни я не понимаю. В чем там прикол? В такие заведения трезвым приходить вообще бессмысленно. Только начинаешь танцевать — сразу вокруг появляются какие–то непонятные ребята, хватают тебя и хорошо, если за руки. Пьяные... И поговорить там с кем–то тоже не удастся — музыка гремит. Но при этом действительно есть люди, которые там каждый день зависают. Что–то в этом, значит, находят.
— У тебя не возникало ощущения, что к женским поединкам, которые нередко тоже проходят в клубах, относятся, как к какой–то развлекательной программе?
— Наверняка кто–то приходит просто на девочек посмотреть. Но обычно на бои собирается все же понимающая публика. Болеют, поддерживают. К тому же я не дерусь в каких–то третьесортных забегаловках. Все достаточно серьезно организовано. Турниры, чемпионские бои... В клубах их проводят обычно по соображениям рациональности. Главное ведь в таких боях — телевизионная картинка. Собравшиеся в зале болельщики «кассу» организаторам не сделают. Поэтому и арендовать что–то вроде «Минск–Арены», а потом ломать голову над тем, как ее заполнить, нет никакого смысла. У нас пробовали — пришло тысяч шесть зрителей. При этом они купили самые дешевые места, и телеоператорам пришлось сильно напрягаться, чтобы организовать хорошую картинку. А мне как бойцу вообще все равно, где боксировать. Во время боя стараешься не обращать внимания на то, что происходит вокруг. Хотя иногда могу даже во время клинча с соперницей подмигнуть кому–нибудь в зале.
— Занятия неженским видом спорта влияют на характер?
— Начнем с того, что я не считаю бокс неженским видом. Я ведь не с парнями дерусь, а каждой девушке было бы полезно уметь постоять за себя. Так что ощущения, что я постепенно превращаюсь в мужчину, точно нет. Наоборот, в мужской компании находиться легче. Я наблюдаю за женскими коллективами в других видах спорта и порой просто ужасаюсь. Женщины в таких условиях просто деградируют: становятся стервами, сплетницами, вокруг постоянно какие–то фальшивые улыбки. С ребятами договориться проще: нет ни сплетен, ни зависти.
— Сильной, красивой и уверенной в себе девушке обычно сложно строить отношения с ребятами...
— Есть такая категория мужчин — я называю их «борщи». Они убеждены в том, что единственное предназначение женщины в этом мире — сидеть дома и варить борщ. Самое смешное, что потом эти же люди приходят смотреть женские бои, пытаются знакомиться и при каждом удобном случае жалуются на то, что жена днями сидит дома, поговорить с ней не о чем, толстая стала, деградировала... Нельзя же так. Одними борщами отношения не спасешь. Или вот еще вопрос. Некоторые наши известные спортсмены (не буду называть имен) постоянно говорят, что они против женских единоборств. Но это не мешает им пытаться ухаживать за мной. Причем очень настойчиво. Вот как их понять? А мой характер... Порой действительно его хочется проявить. С другой стороны, когда в отношениях всегда все гладко — это тоже не самый лучший вариант. Иногда полезно бывает «кренделей» навешать. Не в буквальном смысле, конечно, но позволять мужчине совсем расслабляться не стоит.
— А как насчет эгоизма? Спортивная карьера и твои мечты о съемках в кино без него, говорят, почти невозможны...
— Доля стервозности и эгоизма есть у всех. Каждый человек любит себя и хочет добиться каких–то личных целей. Мне нравится фотографироваться, интересно было бы сняться в кино, но добиваться этого, не разбирая способов, я не собираюсь. Хотя при этом понимаю, что всю жизнь бить лица не смогу.
— У тебя есть цель в жизни?
— Есть, и очень глобальная. Но я о ней не буду. А вообще, хочу популяризировать спорт и таиландский бокс.
— Как–то слишком идеалистически звучит, не находишь?
— Почему? Все считают, что бокс делает из людей инвалидов. А я смотрю на наших чемпионов. Тех, кому уже за 45. Неужели они так плохо выглядят? Или вот девушки. В Беларуси единоборствами занимаются очень немногие из них. А в других странах — отбоя нет. Причем занимаются не только для поддержания формы.
— У нас сейчас девушки, наоборот, уходят из таиландского бокса...
— Вполне объяснимо: если чемпионкам мира приходится с утра идти работать на рынок, а вечером — на тренировку, то, кроме как позорищем, это не назовешь. А это на самом деле так. Спортсмены получают меньше, чем уборщицы.
— А как же гонорары, призовые и прочие бонусы? Не говори, что и ты бедствуешь.
— Да, приходится ездить на профессиональные бои, за которые платят деньги. И это, в принципе, нормально, но таких предложений немного, и они поступают далеко не всем. У меня, например, каждый месяц появляется несколько вариантов, но у нас есть без преувеличения великие спортсмены с десятком титулов, которые вынуждены проводить один–два боя в год. Таков спрос.
— На коммерческих боях можно много заработать?
— Во–первых, много их не проведешь. Я, например, больше одного раза в месяц не выступаю. А заработки... Это — коммерческая тайна, но жить на эти деньги можно. Правда, не очень долго. Нужно постоянно поддерживать имидж и авторитет. Чтобы тебя приглашали, ты должна быть интересна.
— Тебе предлагают сниматься в рекламе?
— Вот буквально сейчас обсуждаем контракт с сетью магазинов спортивной одежды и экипировки. Российской. В Беларуси почему–то интереса нет. Это странно, но очень многие здесь считают, что все, что связано с их родной страной, никуда не годится. И это, я считаю, позор. Все предпочитают сидеть на диване, критиковать, жаловаться на все на свете, искать оправдания и ждать, когда их куда–то позовут и что–то предложат. Вместо того чтобы встать и попытаться что–нибудь сделать.
