Мой знакомый купил машину, теперь ему плохо. Собственно, ему и раньше было нехорошо, а нынче совсем край — хоть ложись, говорит, да помирай. До этого он ездил на допотопной рухляди и все выходные проводил под капотом своих «Жигулей». При встречах ругал карбюратор, жаловался на трамблер, рыдал о ржавчине, которая вконец разъела продукт советского автопрома. Сейчас он обладатель новенькой «Тойоты» и плачет пуще прежнего:
— Ты подсчитай: кредит выплачивать — раз! За страховку платить — два! «Жигули» можно было просто на улице бросать, а теперь надо сигнализацию покупать — три! Ну и бензин, конечно, другой марки, подороже... Ох, не знала баба горя, купила порося.
И скорбно делает брови домиком. Переубеждать его бесполезно: он мгновенно отобьет любой позитивный довод железным контраргументом. Скажи ему, что новая машина радует глаз сияющей полировкой, — уныло ответит, что сейчас надо следить, как бы кто не прошелся гвоздем по этой красоте. Порадуйся, что отныне не придется ему торчать в гараже — грустно молвит, что только там, в масле и с гаечным ключом, ему было хорошо. А теперь, мол, никаких радостей, одни заботы.
Короче, вы догадались, что мой приятель — обыкновенный нытик. Из тех, которым все, везде и всегда плохо. Они не живут, радостно дыша полной грудью, а печально существуют на сиплом полувздохе. Причем независимо от действительных жизненных обстоятельств. Нытик может сидеть в теплой квартире за современным компьютером, «скачивать» с цифровой камеры снимки свежекупленной конуры для баснословно дорогой собаки — и при этом жаловаться в интернете, как он нищ, гол и разорен.
Ладно бы ноющие граждане оставались наедине со своими невзаправдашними несчастьями, но ведь они монотонно делятся ими с окружающими. Это про них поговорка: «Скрипучее дерево весь век скрипит, а нытик весь век хнычет». И вот когда он в очередной раз принимается скрипеть о невзгодах, мое настроение тоже уходит в минус. В сотый раз уныло цокаю языком, сочувственно киваю и... чувствую, что на мне паразитируют. Ощущаю, что надо бороться. Но как?
Психологи считают, что пожизненным нытиком становятся в детстве, от недостатка родительского внимания. Сначала ребенок замечает, что слишком занятые папа и мама бросаются к нему лишь в те моменты, когда он принимается плакать. Потом, в детском саду, воспитательница тоже выделяет его из толпы детей, если он пожалуется на мифические боли в животике. Постепенно эта линия поведения становится своеобразным наркотиком — человек садится на иглу сочувствия, пребывает в эйфории от всеобщего внимания и уже не замечает, как люди начинают его сторониться.
От своего статуса «страдальца» он никогда не откажется добровольно. В советские времена красиво рифмовали, что нытики не выносят критики. Это неправда. Я как–то пытался намекнуть девушке, демонстративно убивающейся по поводу сломанного ногтя, что в жизни бывают огорчения посерьезнее.
— Да, верно! — с жаром поддержала она. — Вот у моего кота начала вылезать шерсть! Бедный ко–отик...
И тут — осенило. А у меня, говорю, блохи. Ну пока не у меня лично, зато собака так мается! Еще, продолжаю, вчера кто–то высыпал кучу щебня у входа в подъезд. Ни пройти ни проехать! Вот беда–то... Горестно заглядываю ей в глаза, ищу там искру сочувствия и вижу... ну наконец–то вижу явную неприязнь. Усиливаю нажим:
— Еще жена давеча палец порезала. Дочка коленкой ударилась. А у соседа, ты не поверишь, хомячок сдох. Плюс вот, смотри, на брюки пятно посадил... а ведь свежие штаны–то, только из стирки.
Последние слова я говорил уже в пустоту: несчастная девица покинула мое общество, одарив напоследок ненавидящим взглядом.
С тех пор я только так и поступаю. И вам советую. Не позволяйте нытику взваливать свои моськины трудности, раздутые до размеров слона, на ваши плечи. Атакуйте супостата собственными проблемами, активно отбирайте у него страдальческий венец и водружайте на свою голову. Делить с вами эту корону он не захочет. Клин, как известно, вышибается клином.
