В Сербии открыли памятник Гавриле Принципу, тому молодому человеку, который убил австрийского эрцгерцога, его жену, после чего грянула Первая мировая война. Президент страны Т.Николич говорил на торжественном мероприятии о борьбе за независимость, самопожертвовании и героях, благодаря которым страна сбросила иноземное иго. Произошло и иное заметное событие из жизни памятников: в Москве активисты КПРФ начали сбор подписей за проведение референдума, в результате которого, возможно, памятник Ф.Дзержинскому вернется на Лубянку. Памятники при всей своей неодушевленности, как получается, очень органично вплетены в ткань современных событий, причем не только в качестве символов прошлого, но и формирования будущего.
История — огромное поле для интерпретационного своеволия, и все попытки убедить массового читателя в том, что мы имеем дело с наукой, пока встречают повсеместный скепсис. Поэтому в общественном сознании прочно сформировано действительно многополярное представление о героях и их деяниях. Тот же Г.Принцип — не только борец за независимость, но и в иных источниках — террорист, убийца, спровоцировавший вооруженное выступление. «Железный» Феликс не только организовывал работу промышленности в разрушенной стране, спасал беспризорников, но и несет ответственность за революционный произвол. Если так, навскидку, обратиться к иным персонам, то обнаружится, что полководец Суворов — гений военного дела, симпатичный оригинал, чудак и вместе с тем подавлял восстания крестьян как в России, так и за ее пределами. Монгольские князья периода Золотой Орды — разрушители, уничтожители восточнославянской цивилизации, принесшие кровь и беды на наши земли, и вместе с тем создатели централизованного монгольского государства, которыми гордятся их современники.
И здесь возникает непростой вопрос: а можно ли вообще сформировать единое представление о героях и их деяниях? Могут ли те же Гаврила Принцип и Феликс Дзержинский объединять людей, может ли возникнуть то позитивное поле, в котором будут исключены их антагонистические характеристики? Для того чтобы это произошло, необходимо, чтобы те общие ценности, о которых столь много говорили последние десятилетия, стали реальностью. То есть, чтобы национальные культуры делегировали культуре общечеловеческой часть своих прерогатив и мы могли сказать: вот то общее, что нас объединяет, и мы готовы «снять» то, что выступает символом разъединения. Звучит, признаемся, утопично. Прошлый век и начало нынешнего столетия продемонстрировали скорее разбегание национальных галактик, нежели их консолидацию. А пресловутое «общечеловеческое мышление» пока благополучно сдано в архив, туда, где уже лежат «Утопия» Томаса Мора, «Город Солнца» Томмазо Кампанеллы и иные не менее поучительные вещи. Поэтому и возникают призывы к национальному единству, именно перед конкретной нацией ставятся стратегические задачи, как, например, это делают США. Именно в сфере национальных приоритетов лежат основные проблемы объединенной Европы.
В современной Беларуси нет войны памятников. В частности, потому, что существует общенациональный консенсус по отношению к основным событиям прошлого. При всех разночтениях основных событий национальной истории, при наличии уже огромного массива альтернативной исторической литературы, в которой даны непривычные для слуха оценки и характеристики прошлого, есть понимание главного, определяющего в жизни нации. Можно и нужно искать, находить, публиковать новые «взрывные» источники. Но должны всегда существовать базовые принципы, фундаментальные представления о должном. Скажем, о бессмысленности разрушения памятников и не только потому, что «он же памятник». Памятник отражает в концентрированном виде те или иные приоритеты общества в конкретный исторический период — давайте уважать этот выбор и эти приоритеты. Вот сорвали с постамента в известный исторический период памятник Ф.Дзержинскому в Москве. Ныне пытаются вернуть его обратно. Интересно, в чем заключается историческая справедливость — в том, чтобы отправить его на свалку или водрузить на прежнее место? Мнений много, но ясно одно: торопиться не надо. Как не надо торопиться с решением судьбы Мавзолея на Красной площади.
Многим активным деятелям еще при собственной жизни хочется получить политическую сатисфакцию, и объект этой сатисфакции выбирается самый беззащитный — памятники. Не лучший способ реванша. Историю достаточно часто превращают в поле для сведения счетов, но, может быть, предпочтительнее видеть в ней поле общей жизни, где есть место всем мнениям и всем жизням, всем политическим платформам и всем героям.
Советская Белоруссия № 126 (24756). Вторник, 7 июля 2015
