Поиски ранее неизвестных фактов геноцида белорусского народа позволили открыть еще одну страницу с бесчинствами, которые творились у нас нацистами и их прислужниками в годы Великой Отечественной войны. Перед вами еще одно рассекреченное дело из архива Комитета государственной безопасности. Даты, места и события, которые будут описаны в нашем материале, раньше не были подробно раскрыты или вовсе о них мало кто знал. Сегодня мы расскажем про 11 полицаев, которые при поддержке немецких карателей беспощадно уничтожали население в Минской области.
При освобождении частями Красной армии территории Минской области от немецких оккупантов в июле 1944 года в Гресском районе отделом контрразведки «СМЕРШ» 65-й армии была арестована группа служащих районной немецкой полиции в составе 11 человек. Этими головорезами были расстреляны или сожжены заживо в своих домах 6160 человек из Минской области.
 Выдержка из протокола очной ставки Храмцевича и Кобеля.
|
 Показания Витко об уничтожении деревни Рудни в 1943 г. |
 Показания Островского о своем награждении немецким командованием бронзовой медалью. |
Деньги, награды, еда и одежда
Андрей Панчковский, Иван Куделка, Федор Капука, Тарас Храмцевич, Петр Русакович, Донак Сосинович, Василий Островский, Антон Кобель, Адам Захарик, Николай Островский, Иван Витко — все они добровольно поступили на службу в карательный взвод специального назначения гресской немецкой полиции, где и прислуживали немецким начальникам до прихода Красной армии в 1944-м. Основными задачами являлись борьба с партизанами, убийство мирных жителей за любые связи с народными мстителями, грабежи.В 1941 году все они, будучи военнослужащими Красной армии, почти сразу преступили присягу, сдались в плен противнику и добровольно поступили на немецкую службу. Это происходило в деревне Греск Слуцкого района.
На допросе один из полицаев, Панчковский, поделился, что основной целью обращения к гитлеровцам было материальное обеспечение и признание немецкого командования, ведь не нужно беспокоиться о еде и о том, как выжить.«На службу в немецкую полицию я поступил с целью обеспечить себя материально. Знал, что, если служить у них, они хорошо заплатят, ты всегда накормлен и одет. За время службы я получал зарплату в 375 рублей в месяц, много продуктов и обмундирование. В мои обязанности входила охрана деревни от нападения партизан, постовая служба, аресты жителей по указанию начальника полиции».
Однако, кроме материального достатка, предатели не стеснялись рассказывать про свои награды и заслуги перед фашистами. Так, Василий Островский, будучи командиром отделения полиции, принимал активное участие в боях с партизанами, грабежах и убийствах мирного населения, и за это позже получил признание от оккупантов:
«В момент истребления деревень и их жителей я находился в засаде, чтобы предотвратить нападение партизан. Участвовал в операциях против них во многих деревнях Минской области, позже их вместе с другими полицейскими сжигал. Так мы спалили Новинки, Страхово, Рудню и Рог. Там были большие жертвы у партизан. За активную помощь оккупантам я был награжден немецким командованием бронзовой медалью».
Витко, Захарик и Кобель, давая показания, уточняли, что по приказу командира взвода полиции принимали участие в сожжении домов с помощью винтовок с зажигательными пулями.
«Деревянные дома повсеместно горели, как яркие факелы, и рушились. Из-за этого танки вынуждены были искать дорогу в обход или перебираться через руины». Из воспоминаний немецкого офицера Байгеля.
Задание — стращать и убивать
Летом 1942 года в гресскую полицию пришли вести о том, что на территории Гресского, Слуцкого и Узденского районов Минской области наблюдается всплеск партизанской активности. Чтобы устрашить белорусское население и оттеснить партизан, полицаям было поручено уничтожать деревни в партизанской зоне вместе с их жителями — это происходило днем и ночью. После этого Капука вместе с другими полицаями выезжал в деревню Грозово, где принимал участие в расстрелах 50 советских граждан еврейской национальности — стариков, женщин и детей.«Я лично конвоировал на расстрел людей и стоял в оцеплении во время расстрела, чтобы никто не убежал от расправы. Если кто-то пытался убежать, я без разбора, кто это, стрелял», — заявил Капука на допросе.
Вскоре фашисты поехали в Копыль грабить население, но партизаны перебили их. Тогда немцы организовали карательный отряд примерно из 200 человек — и полицаи вернулись. Там они оцепили дома, в которых жили еврейские семьи. После долгих допросов Капука признался, что не только следил за тем, чтобы граждане не сбежали, но и сам расстреливал этих людей:
«Я и еще другие полицаи окружили дома, в которых проживали евреи, а затем группами выводили из домов женщин, детей и стариков в овраг и стреляли в них. Плач и вопли граждан не утихали. Я помню, как лично расстрелял одну женщину из винтовки, — она пыталась убежать. После того как дело было сделано, я еще сжег два дома. Таким путем были расстреляны 100 человек, после чего разграбили их имущество и сожгли все дома».
Постановление на арест Храмцевича.Пытки — дело повседневное
Из показаний обвиняемых станет ясно, что частым методом борьбы с партизанами и мирными жителями были пытки и провокации. Например, вот один из случаев, который описан в архивных документах: в августе 1942-го в полицейский участок был доставлен партизан. Начальник гресской полиции допрашивал его, пытался добыть ценную информацию. Партизан молчал. Тогда фашисты решили действовать другим методом — издеваться над ним.«Начальник гресской полиции приказал мне и Дробышу избить партизана за то, что он не сознавался и не давал показания против своих товарищей. Тогда мы положили его на землю, другие полицаи его держали за ноги и руки, а мы по очереди били мужчину резиновым шлангом. Но он все равно ничего не рассказал. После избиения он был расстрелян», — сообщил следователю Панчковский.
Русакович применял провокации, чтобы вычислять партизан. Он поделился, что благодаря его шпионской деятельности смог разоблачить двух полицейских, связанных с партизанами:
«Через используемые мной провокации были задержаны два партизана, которые на территории Гресского района проводили разведку. Кроме этого, после моего доноса расстреляли тех, кто имел связи с двумя полицейскими. Что стало с сослуживцами после этого, я не знаю».
Судя по записям в архивных документах, убийство партизан было повседневным делом для карателей. Кроме этого, велось активное преследование семей партизан или тех, кто передавал им сведения, общался с ними. Так, например, осенью 1942 года Панчковский вместе с группой полицейских выезжал в деревни Нива, Гольчицы и Кольчицы, где подверглись аресту четыре семьи, состоящие из 9—10 человек. Их доставили в гресскую полицию и там расстреляли за сотрудничество с партизанами.
В сентябре 1943-го в деревне Леньки полицаи Капука, Сосинович и другие обвиняемые по этому делу арестовали 20 советских активистов вместе с их родственниками, а Панчковский лично конвоировал их к месту расстрела.
Той же осенью Панчковский вместе с другими фашистами вывел из гресской районной полиции арестованного мирного жителя за мельницу, где его убили.
Как рассказывал Панчковский, все это делалось по приказу немецкого командования для того, чтобы устрашить население. Они сами принимали решение, кто будет продолжать жить, а кто пойдет на расстрел.Весной 1944 года Захарик, Храмцевич, Сосинович, Кобель, Островский, Русакович и другие каратели в составе батальона гресской полиции выезжали в деревню Осовец, где убили 13 партизан. Кобель лично расстрелял одного из них.
«Туда приехали три карательных взвода. Были также доставлены полицейские, которые несли охрану населенных пунктов. Всего полицейских, вооруженных автоматами, пулеметами и минометами, было человек 200. Немцев было человек пять. В этом бою было убито 14 партизан и двое взяты в плен», — сообщил Кобель.
Чуть позже фашисты вместе с полицаями выехали в деревни Бор и Рог, где было убито девять человек партизанской конной разведки. После борьбы с партизанами две эти деревни сожгли. Один из полицаев, Храмцевич, рассказал, что им лично был расстрелян командир:
«Я убил командира конной разведки, а после поджег несколько домов. Захарик, Витко, Островский, Сосинович, которые были со мной, тоже жгли постройки».
Справка о передаче дела № 70 военному прокурору.Жилин-Брод, Панкратовка, Крушники
В период 1942—1944 годов гресской районной полицией, в которой служили обвиняемые, было полностью уничтожено свыше 30 деревень в Минской области с имуществом и общественными зданиями, в том числе деревни Поликарповка, Крушники, Панкратовка, Кондратовичи, Жилин-Брод, Рудня и другие.Расстреляно и сожжено более 6160 белорусских граждан, главным образом стариков, женщин и детей.
Памятник жителям сожженной деревни Крушники.
Полицейские в количестве 15 человек вместе с 60 немцами отправились в Крушники. Деревня была окружена немцами. Люди, примерно 50—60 человек, были согнаны в два дома. Чуть позже постройки вместе с жителями были подожжены.
«Во время сожжения населения из горящих домов раздавался плач и дикие крики людей. Некоторые пытались выскочить из горящих домов через окна, но стоявшие вокруг немцы их расстреливали из автоматов и пулеметов.Таким образом была уничтожена деревня Крушники Гресского района», — сообщил Панчковский.
Пока люди горели заживо в домах, немцы собирали весь скот, который позже был передан немецкой армии. Одновременно с уничтожением деревни Крушники другими группами полицаев были так же зверски уничтожены жители Поликарповки. В этом принимали участие Капука и Куделка. Вот что на допросе рассказывал второй:
«Группа немцев и полицейских, дойдя до деревни Поликарповка, окружили ее, население ограбили, отобрав у них 80 коров.
После грабежа жители деревни, а это около 200 человек, в том числе и маленькие дети, были загнаны в несколько домов и сожжены живьем. Те, кто пытался выскочить из горящих домов, были расстреляны из пулеметов.Мною лично было арестовано два человека, которые намеревались бежать из деревни. После ареста я их затолкал в один из домов, где они сгорели».
Справка по приговору к расстрелу.Фадеевка и Рудня
Также Панчковский, Куделка, Капука и Захарик принимали участие в истреблении жителей деревни Фадеевки, где карательным отрядом было расстреляно 100 человек и сожжены все дома:«Я и другие полицейские выехали в деревню Фадеевка и под командованием нашего начальника окружили деревню, разграбили имущество, сожгли все дома с надворными постройками, а после расправились со всеми жителями, в основном это были малолетние дети, женщины и престарелые люди», — поделился Захарик.
В августе 1943 года отряд гресской полиции неоднократно выезжал на карательные экспедиции. Еще один полицай, Витко, много раз присутствовал и участвовал в сожжении населенных пунктов, а также в массовом уничтожении населения в деревне Рудне:
«Перед тем как зайти в деревню, мы 1,5 часа сражались с партизанами. В результате боя было убито 14 человек. Ввиду того что Рудня разделялась на два поселка, то нами было сожжено 50 домов вместе с жителями одной части деревни. Я лично пучком сухой соломы поджег один дом. Тогда же Куделка заметил, что муж с женой преклонного возраста пытаются сбежать. Тогда он выловил старика и старуху в лесу рядом с деревней, привел их к горящему дому, толкнул мужчину в полыхающий дом и с одним из полицаев за ноги кинул туда же и женщину».
Каторжные работы и расстрел
После проведения очных ставок с 11 карателями следствию стало понятно: каждый из них старался выгородить себя, некоторые не до конца признавали свою вину и отправляли запросы на пересмотр меры наказания. Приговором военного трибунала 65-й армии от 22 августа 1944 года Панчковский, Куделка, Капука, Русакович, Храмцевич, Сосинович, Островский В. приговорены к расстрелу, Кобель, Захарик, Витко и Островский Н. осуждены на 15 лет каторжных работ с конфискацией имущества и поражением в правах сроком пять лет каждый. Однако за 6160 убитых человек и такого приговора мало…
Приговор 11 полицаям — расстрел и каторга.gotovko@sb.by
Фото из архива КГБ.
