Груз драгоценных холстов

Чтобы спасти наследие мужа, вдова художника Рожкова продала личные вещи и гараж

Супруги Рожковы прожили в Беларуси около сорока лет, приехав сюда из российской глубинки. После смерти мужа–ветерана вдова художника продолжает в одиночку бороться за достойную судьбу наследия супруга, картины которого хранятся в Русском музее и Третьяковской галерее. Но здесь они оказались никому не нужны. Хотя для того, чтобы заинтересовать потенциальных покупателей, по всем законам рынка Антонина Рожкова активно пропагандирует творчество супруга. В эти дни, например, проходят три выставки художника в учебных заведениях Минска.

Вячеслав Рожков, как и почти все его ровесники, был участником Великой Отечественной войны. Воевал на Курской дуге, закончил свой боевой путь в Берлине. Был награжден орденом Отечественной войны, медалями «За отвагу», «За победу над Германией», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина»... Палехское художественное училище Рожков окончил уже после войны, работал в области лаковой миниатюры в художественных мастерских Палеха. В 1957 году на выставке в Брюсселе его работа «Утро нашей Родины» получила золотую медаль. В своих работах Вячеслав Зиновьевич использовал былинные, сказочные сюжеты, исторические события, образы литературной классики. Его учителями были выдающиеся мастера Палеха, бывшие иконописцы дореволюционных Сафроновских иконописных мастерских...

В 1961 году художник приехал в Беларусь, продолжая работать в традициях палехской живописи. По мнению Антонины Николаевны, тогда именно это вызвало раздражение у некоторых белорусских коллег.

— В Минск мы приехали по направлению, с целью открыть отдел прикладного искусства при Союзе художников, но союз долгое время не хотел принимать моего мужа в качестве живописца, — вспоминает вдова мастера. — Его долго считали художником–прикладником. В 1967 году в журнале «Крокодил» даже появился насмешливый пасквиль, в котором нас выпроваживали из Беларуси. Но сейчас я не хочу заострять на этом внимание. Что было — то прошло... Позже говорили: «Рожкову мы работу дадим, но его жена пусть на это не рассчитывает. Здесь ей делать нечего». Никого не интересовало, что по образованию я также художник. Пошла работать на фарфоровый завод, занималась административной работой...

— Странно, что вы так и не преодолели стену непонимания за эти годы.

— Увы, наш конфликт с Союзом художников продолжается до сих пор. Вот последнее заявление, которое я написала несколько месяцев назад на имя председателя Союза художников с просьбой оказать материальную поддержку в проведении очередной выставки в память мужа, — Антонина Николаевна показывает бумагу, где в левом верхнем углу стоит резолюция: «Выделить 50 тысяч». Ниже этой же рукой выведена вторая: «В данный момент оказать материальную помощь не имеем возможности». — Видимо, что–то перепутали сначала, — растерянно улыбается вдова.

— В чем же суть конфликта?

— Мы прожили с мужем в Беларуси сорок лет. Себя я считаю белоруской. И думаю, что имею право на то, чтобы наследие Рожкова имело достойную участь. Сегодня мне попросту негде хранить его работы, и я не знаю, что с ними делать. Никакого угла для хранения картин после смерти мужа не дали. Знали бы вы, каким чудом я их сохранила и сумела организовать его посмертные выставки! Продала гараж, некоторые личные вещи, чтобы отправить 150 работ на выставку в Санкт–Петербург...

Кто–то советовал мне попросту сжечь эти картины. Но как я могу пойти на это? Ведь в них вся наша жизнь! Я даже не могу умереть, потому что мне некому это оставить... Сейчас заканчиваются сроки выставок мужа, которые я организовала в различных учебных заведениях Минска. Картины нужно куда–то убирать. А убирать их некуда. Я предложила районным властям и устроителям выставок найти спонсоров и выкупить работы моего мужа хотя бы по сто долларов.

— А какую цену дают за них специалисты?

— В основном до тысячи за каждую картину... Но пока никакого ответа я не получила.

— Я знаю, что вы выступили координатором недавно прошедшей выставки «Они защищали Родину» в библиотеке им. Янки Купалы, чтобы помочь семьям умерших художников...

— Да. Я всегда со слезами на глазах общаюсь с этими людьми. У многих из них тяжелое материальное положение. Многие совершенно беспомощны... Но, к сожалению, картины из этой экспозиции также не купили. Экспертная комиссия по закупке, видимо, не нашла достойных объектов...

— И что вы намерены делать?

— Я уже созвонилась с российским посольством. Через него хочу обратиться к Министерству культуры России, чтобы они выкупили наследие моего мужа — как российское. Очень обидно, что оно так не прижилось на земле, где художник творил...

На снимке: Вячеслав и Антонина Рожковы на выставке, посвященной 75-летию художника. Минск. 1999 год.