«Беда пришла, откуда не ждали», — о вчерашнем теракте в Ингушетии так, конечно же, не скажешь. Но впечатление такое может сложиться. В последнее время российские политики, а вслед за ними и СМИ пристально, в военный бинокль следили за тем, что происходит с южной стороны Кавказского хребта. Не менее важные события, разворачивающиеся на северных склонах на собственно российской территории оставались как будто чуть–чуть в тени. Вчера террористы на Северном Кавказе резко вышли из тени.
Таких масштабных терактов в России не было уже давно. «Газель» с тонной тротила врезалась в районное отделение милиции в Назрани рано утром, когда шло построение личного состава. В результате погибли 20 человек. Голову фанатика-шахида нашли в сотне метров от образовавшейся на месте взрыва огромной воронки.
Около 140 человек были ранены — не только милиционеры, но и случайные прохожие, жители соседней пятиэтажки, в том числе дети. Для маленькой Ингушетии это огромная трагедия — в республике объявлен трехдневный траур... Александр Лукашенко от имени белорусского народа и себя лично выразил глубокие соболезнования Дмитрию Медведеву, всему российскому народу, родным и близким погибших.
А всего несколько дней назад из московского госпиталя, хромая и опираясь на палочку, вышел президент Ингушетии Юнус–Бек Евкуров. В июне террорист–смертник направлял на его кортеж свой заминированный автомобиль. Сегодня можно говорить, что президенту повезло. Потому что за лето в Ингушетии были убиты министр строительства, бывший глава МВД, зампред верховного суда, начальник вневедомственной охраны.
Заказные убийства и в сегодняшней России не редкость, но никак нельзя представить, что все упомянутые персоны — это жертвы каких–то криминальных разборок не поделивших бизнес людей. Причем я перечислил только самые громкие убийства — перестрелки правоохранительных органов с боевиками происходят там практически ежедневно. Сам Евкуров в организаторах покушений не сомневается. «Это лидеры бандформирований, — уверен президент Ингушетии. — У коррупционеров возможности и смелости сделать так, конечно, нет».
Юнус–Бек Евкуров, который в прошлом году сменил в президентском кресле Мурата Зязикова, своей бескомпромиссной борьбой — с коррупционерами ли, с боевиками ли — заслужил уважение не только ингушей, но и, что кажется почти невозможным, московских правозащитников.
К лидеру соседней Чечни Рамзану Кадырову они питают совсем другие чувства, хотя беда у обеих горских республик общая. Не случайно несколько месяцев назад ингушские и чеченские силовики начали в приграничье совместную операцию по уничтожению незаконных вооруженных формирований. Евкуров считает, что именно после этого террористы активизировались.
Но здесь с его мнением можно согласиться лишь отчасти (в той части, что касается хронологии, но не причин активизации). Дагестанские правоохранительные органы не участвуют в упомянутой операции, однако же это не помешало исламистам на прошлой неделе устроить кровавую бойню в сауне в Буйнакске. Погибли 11 человек.
Очевидно, что есть какая–то общая причина обострения ситуации на Северном Кавказе.
Власти российских республик предпочитают говорить о вмешательстве извне. Президент Ингушетии, например, вслух рассуждает о заинтересованности Запада в дестабилизации в регионе.
Только это очень упрощенный аргумент...
Встречи российского руководства с мировыми лидерами показывают, что «чеченская тема» (пишем Чечня, подразумеваем весь Северный Кавказ) отошла на задний план отношений России с Западом. Недавно в Сочи на совместной пресс–конференции с Дмитрием Медведевым Ангеле Меркель задали вопрос о новых убийствах правозащитников в Чеченской Республике. Германский канцлер отвечала, обдумывая каждое слово, чтобы, не дай Бог, не задеть чувства коллеги. Несколько лет назад, стоя на похожей пресс–конференции рядом с тогдашним Президентом России Владимиром Путиным, Меркель могла свободно рассуждать о том, насколько потрясло ее убийство Анны Политковской...
Кто бы ни был заинтересован в дестабилизации ситуации на Кавказе, больше всего в ее стабилизации, причем по обе стороны хребта, должна быть заинтересована Москва.
Недавно была годовщина войны в Южной Осетии. В те же дни, но без лишнего шума отмечалось 10–летие начала второй чеченской войны, совпавшей с приходом к власти Владимира Путина. Формально военная кампания завершилась только в апреле этого года, когда был отменен режим контртеррористической операции (КТО). Сегодня, когда многие политики в России вслух рассуждают о том, чтобы распространить КТО на весь Северный Кавказ, победа в Чечне уже не выглядит такой окончательной.
