Генеральская песня

До определенного момента военный, да еще в чине, был для меня живым прототипом главных героев всех плоских шуточек из армейской жизни. Получеловеком-полуроботом. Какая там лирика! Какая чувствительность и чувственность!.. Даже когда получила приглашение на творческий вечер поэта-песенника генерал-майора запаса Михаила Геца, пыталась найти подвох. Ну не пристало отставным генералам песни сочинять, думала я: им бы в военных академиях курсантов приструнивать или на худой конец мемуары писать.

...Подойти после концерта к Михаилу Николаевичу да покаяться в своих заблуждениях, выразить восхищение его талантом мне, однако, не удалось: плотным кольцом обступили генерала поклонники, засыпали цветами и подарками...

Жизнь Михаила Геца не всегда была, как песня, складной да ладной. Когда мальчику из деревни Большая Своротва Барановичского района исполнилось всего три года, после тяжелой болезни - отголосков недавней войны - умер отец, кормилец семьи. Пока мать не вышла второй раз замуж, жили Гецы бедно, ютились в землянке, скитались по соседям и знакомым (дом их, большой и просторный, во время войны сожгли немцы, отстроиться заново не было ни сил, ни средств). Уже в 7 лет Миша сам ходил в лес с топориком, заготавливал дрова на зиму, в 10 - орудовал косой, как мог, помогал матери зарабатывать на более чем скромное существование. Оттого и в местной школе-семилетке учился с серединки на половинку, кое-как окончил вечернюю школу рабочей молодежи, чередуя классные занятия с черной работой в совхозе. А в 1963 году по рекомендации Барановичского военкомата поехал поступать в военное училище в Саратовскую область. К слову, стать военным Михаил мечтал с раннего детства. Строгая дисциплина, собранность и жизнь по уставу не отпугивали, наоборот, привлекали и манили постреленка. Он непременно хотел быть настоящим мужчиной, надежной опорой матери: подтянутым, строгим, мужественным, обязательно в форме и при погонах. Но затея с поступлением чуть было с треском не провалилась: вступительные экзамены Миша сдал на слабенькие "тройки", диктант вовсе не дотягивал до положительной отметки. Однако же судьба впервые ему улыбнулась. Председатель экзаменационной комиссии, полковник, подводя итоги экзаменов, вдруг спросил Мишу: "Что ж так плохо диктант написал?" - "Так ведь я в сельской белорусскоязычной школе учился, потому и плохо", - честно признался паренек. Слово за слово - разговорились, и оказалось, что в 1939 году, когда освобождали Западную Белоруссию, полковник был в Барановичском районе, его армейский путь пролегал через... Большую Своротву. Так приказом полковника Михаил Гец был зачислен курсантом 1-го курса Саратовского военного училища - условно, с "испытательным сроком", как любит сейчас шутить Михаил Николаевич. Доверие полковника Гец оправдал с лихвой: с дисциплиной и исполнительностью проблем никаких не было - к этому Миша с малых лет был приучен, а вот над учебниками пришлось попотеть. Ночи напролет зубрил курсант физику и математику, русский язык, литературу, историю. Но уже через полгода с "тройками" было навсегда покончено. В 19 лет Михаил Гец окончил училище в звании лейтенанта и в числе лучших выпускников отправился на службу в ГДР.

А дальше действительно жизнь, как песня, полилась: яркая, стремительная. Порой - надрывная, реже - спокойная, лиричная. Спустя год начальника продовольственной службы полка Михаила Геца отправили в отпуск на родину с непременным условием - жениться. Михаил к тому времени остался единственным холостяком в части, мыкался по общежитиям. Условие оказалось на редкость легким для исполнения - в соседней с Большой Своротвой деревне жила Мишина невеста Галина. В юности, отправляясь на сенокос, парень как только темнело, бросал косу, садился на велосипед и мчался к любимой. А едва рассветет, возвращался на луга. Деревенские бабы часто своим сыновьям Мишу в пример ставили, мол, дотемна косит и с утра первый на покос выходит. В общем, вернулся Михаил в часть с 18-летней женой Галиной. Служба Геца ровно шла в гору. Можно было бы сказать и о карьерной лестнице, но только подъем на каждую новую ступеньку Михаил Николаевич зарабатывал добросовестной службой. Он именно служил, а не выслуживался, за что его ценили и уважали и рядовые солдаты, и начальство. Гец не пасовал ни перед какими трудностями: ни перед конкурсом в 3 человека на место, чтобы стать курсантом командного факультета Ленинградской военной академии тыла и транспорта. Ни перед малодушием некоторых ретивых сослуживцев. Ни перед тяготами службы в Казахстане, на границе с Китаем, где ровно 10 лет пришлось мыкаться с двумя маленькими дочками по наспех обустроенным холодным казармам. Не пасовал и перед семипалатинскими радиоактивными взрывами, последствия которых отразились на здоровье каждого члена семьи Михаила Геца. Звание генерал-майора Михаил Гец получил в 1990 году, в возрасте 44 лет!

Серьезным испытанием для Геца стал 1991 год, когда братские прежде народы вдруг начали отмежевываться друг от друга, огромная Родина распалась на мелкие чужбины, где национальность играла определяющую роль и в быту, и на работе. Так Михаил Николаевич с семьей, после почти 30 лет разлуки с родными местами, вернулся в Беларусь. И тут, по большому счету, оказался никому не нужен...

- Не я один был в таком положении. Профессиональных военных, оказавшихся не у дел в своей родной стране, были десятки, а то и сотни, - оправдывал свою "ненужность" Михаил Николаевич. - Виновных в этом нет, так жизнь сложилась. Кто бы знал... Я поэтому и песню написал: "Нельга нам вiнавацiць Радзiму › заблытанным лесе, складаным жыццi..."

И тем не менее. Не смог Гец "вжиться" в предложенные ему чиновничьи должности в главном военном ведомстве. Поэтому в 47 лет, будучи полным сил и желания служить своей армии, стране, генерал-майор Михаил Гец был уволен - нет, все-таки ушел в запас - из Вооруженных Сил Республики Беларусь.

Но все, что ни делается, к лучшему. Вот и генерал-майор, не уйди в запас, наверняка бы никогда не стал поэтом, не обнаружил бы в себе талант сочинять берущие за душу строчки о любви к Родине, матери, женщине... Но еще 7 лет понадобилось Михаилу Николаевичу, чтобы "дозреть". Именно столько отработал он на "гражданке" в должности заместителя директора Республиканского культурно-просветительного центра Управления делами Президента Республики Беларусь, который размещался в здании концертного зала "Минск". За 7 лет Михаил Николаевич столько насмотрелся на заезжих и местных звезд эстрады, наслушался песен, что сам однажды подумал: "Неужели я не смогу песню написать, чтоб других людей радовать?" Признаюсь честно, когда Михаил Николаевич без обиняков сказал мне, что стихи писать он себе... приказал, я была просто ошарашена. Разве ж можно приказать себе делать то, что, как принято считать, можно делать только по велению души и сердца? Оказалось, можно все. Гец привык приказы выполнять четко и добросовестно. Потому и стихи у него получилось писать отменные! Не все, конечно, и не всегда - были и те, что комом. Но только не первый - "Там, за рощей". В нем генерал-майор отобразил всю свою жизнь с радостями и трудностями, да так ярко, что композитор Николай Сацура сразу согласился написать на стихи музыку. Иные и знать не знают, и ведать не ведают, что популярные нынче песни "Крынiчанька" из репертуара народного артиста Беларуси Анатолия Ярмоленко, "А вода течет, течет...", "Вечный вальс", "Река и берега", которые столь проникновенно исполняют Измаил Капланов и заслуженная артистка Беларуси Нелли Богуславская, - творения Михаила Геца. Нечего кривить душой, везет генералу на талантливых композиторов (только имена Олега Елисеенкова, Игоря Лученка, Измаила Капланова, Александры Константиновой чего стоят!), на выразительных исполнителей.

- Нет, судьбой я не обижен. И удача много сыграла в моей жизни, - соглашается Михаил Николаевич. - Но если честно, без ложной скромности, то судьбу я сам свою строил и на удачу работал до седьмого пота. И в стихах, песнях, которые пишу, ничего выдуманного нет. Все сюжеты, чувства, эмоции - из жизни, которую прожил, которой живу.

Сейчас генерал-майор запаса работает директором санатория-профилактория Белорусского национального технического университета. Работа для него новая, но есть в ней немало приятного. Если уж на то пошло, и покомандовать есть кем! Но главное - живописное уединенное место, в котором расположено лечебное учреждение, как нельзя более способствует вдохновению и творчеству поэта-самородка.

Сам себя Гец называет "молодым поэтом-песенником". "Ну сколько я пишу? 5 лет. Разве это срок? - вскидывает брови генерал и улыбается. - Мне до мэтров ой как далеко идти". - "Дойдете?" - спрашиваю. "Приложу все усилия. Во всяком случае, цель такая есть". Собственно, другого ответа от Михаила Геца и ожидать было нельзя.