Еще недавно появление «Фабрики звезд–8» казалось реальностью: о ее скором старте говорили и СМИ, и российские продюсеры. Обещали, что восьмая «Фабрика» затмит пафосом и звездностью все предыдущие. Однако экономический кризис внес свои коррективы, а заодно высветил и искусственность всей модели популярного проекта, превратившегося на много лет в удобную и безотказную болванку для продюсеров, желающих набить свои карманы. Эксперты в сфере шоу–бизнеса не стесняются в выражениях: мол, бессовестное надувательство стало характерной чертой проекта, когда черное называется белым, а бездарность в пыжиковой шапке получает пиар, прайм–тайм и очередной хит от Макса Фадеева...
«Фабрика звезд» — тотальное зазеркалье, где не действовали элементарные законы логики, где, сколько ни усаживались за стол, пить чай так и не начинали, а часы шли в обратном направлении. С замиранием сердца за этим фешенебельным праздником дурного вкуса наблюдал зритель постсоветского пространства, раззадоренный постоянно насаждаемой идеей кастинга как путевки в жизнь, шанса попасть в другой, лучший мир. Что–то наподобие американской мечты, только привитой родным полям и рощам... Урон, который проект нанес развитию современного шоу–бизнеса, еще только предстоит подсчитать, вот только знать, каков точный процент потерь, никому не интересно.
«Фабрика звезд» на долгое время стала торжествующей нормой поп–сцены, ее золотой антилопой, курицей, несущей золотые яйца. В конце концов, и модой, за которой многие следили если не с восхищением, то с любопытством. Еще не расчехлили свои гитары «Ранетки», еще не собрался в свой скорбный путь гроза волгоградских милиционеров Noize MC (вот уж действительно, нашел где искать ось мирового зла), а по городам и весям уже вовсю «чесали» «Корни», «Фабрика», Иракли, «Челси», Прохор Шаляпин, Анастасия Приходько и другие официальные лица проекта. И несмотря на то что постоянно доносились слухи о чудовищных и кабальных условиях контракта участников, на телевизионном экране они выглядели счастливыми. По крайней мере, пытались выглядеть. За блестками и ярким шоу никто и не пытался понять, счастливы ли молодые артисты в действительности. Довольны ли полученным результатом? То ли это, о чем мечталось им дома, в провинции или в модной кофейне Москвы? Слишком велика была скорость вращения «чертова колеса». «Карусельщиками» выступали опытные игроки, сколотившие капитал в 90–е, когда душа у народа лежала к простой и искренней песне, — Матвиенко, Шульгин, Фадеев, Меладзе, Дробыш, Крутой... Даже примадонна умудрилась посидеть в кресле хозяйки шоу, но мысли ее, видимо, все же были далеки от проблем дальнейшего трудоустройства участников проекта.
Казалось, чем больше было разговоров о том, что руководители «Фабрики» в своих учениках совсем не заинтересованы (многие из них даже не пытались во время концертов убрать маску безразличия с лица), тем с большим цинизмом они относились к собственному предприятию, игнорируя любую критику. Добавляли нелицеприятности общей картине телевизионные дневники участников: истерики, слезы, интриги, хлопанье дверьми... Конечно, не «Дом–2», но все же очень близко. Оказалось, что воспитанники буквально сожрать друг друга готовы за право выступить с сольным номером на отчетном концерте и быть удостоенным лицемерной похвалы босса. И почти у всех у них были проблемы с самооценкой... Непонятно даже, за что получал зарплату штатный психолог проекта.
Философ Михаил Бахтин считал, что культура всегда располагается на границах: между богами и людьми, народом и властью, природным и искусственным. В этом отношении «Фабрика звезд» стала идеальным попаданием, так как сработала именно на границе природного желания молодых исполнителей реализовать свое честолюбие и его искусственного воплощения. Но сколько ни говори «сладко», во рту сладко не стало. Боги поп–Олимпа предложили народу шоу для внутреннего пользования, которое до последней ноты так и осталось халтурой и имитацией музыкального творчества, но с идеей равенства и всеобщего братства. Вроде бы и гламур, а вроде как — погляди, зритель! — ребята с улицы пришли и на их месте мог быть ты... По крайней мере, именно этот тезис вдалбливался юной публике. Уже потом выяснилось, что в основном участники шоу были выходцами из богатых буржуазных семей, готовых удовлетворить любой каприз своих чад. Тоже, кстати, довольно показательный штришок к общей «истории болезни»...
Никого из «фабрикантов» сегодня не слышно в радио– и телевизионном эфире. Музыка для них — не судьба, а хобби, зал ожидания, где можно спокойно дожидаться своего счастливого рейса. Выпускница «Фабрики звезд» Игоря Крутого Анастасия Кочеткова в ближайшее время навсегда собирается покинуть Россию и переехать жить в Америку. Разрыв с отцом своей дочери, режиссером Резо Гигинеишвили, который уже справил свадьбу с Надеждой Михалковой, дался ей слишком тяжело. Певица уже купила себе дом в Майами... Распалась и группа «БиС», состоявшая из учеников Константина Меладзе, заинтересованного, видимо, в творческом успехе только одной своей протеже — Веры Брежневой. Последний концерт группы состоялся в Подольске в мае... Забросила сцену симпатичная толстушка Корнелия Манго, отдавшая в итоге предпочтение не сцене, а живописи. Прекратила свое существование в прежнем составе группа «Корни»: ее покинули Павел Артемьев и Александр Асташонок. Ушла из трио «Фабрика» Сати Казанова. Пропала из эфира Дакота, расставшись со своим продюсером Константином Меладзе. Теперь девушка пишет песни для Светланы Лободы и Зары...
Что же в итоге? Кто звучит в эфире? Все те же золотые голоса: Пугачева, Лещенко, Леонтьев, Кобзон. Несгибаемый боец Людмила Гурченко даже сняла фильм «Пестрые сумерки» — о том, как порой сложен путь на сцену. «Талант в России никому не нужен, — объяснила свою режиссерскую концепцию Людмила Марковна. — Об этом мы и захотели снять фильм — об очень талантливых и никому не нужных людях. Просто в один прекрасный момент я поняла, что хочу об этом рассказать...»
Пожалуй, это и есть главная заслуга титанической аферы под названием «Фабрика звезд» — с легким цинизмом и иронией доказать, что талант в российском шоу–бизнесе по–прежнему никому не нужен. Урок, который в телевизионном эфире показали бесплатно, но самим участникам дался он очень дорого, во всех смыслах.
