Юра у нас лихой!

Известные люди часто не любят рассказывать о своей семейной жизни. В новой рубрике «Семейные ценности» мы попытаемся деликатно рассказать о жизни знаменитостей, скрытой за дверями квартир и заборами загородных домов. Ведь у каждой семьи есть свои традиции и свои истории, узнать которые весьма интересно поклонникам. А начинаем мы с мамы актера и телеведущего Юрия Стоянова – Евгении Леонидовны.

«Первая попытка закончилась драмой»

– Семейные ценности формируются с детства. В какой атмосфере рос будущий актер?

– В атмосфере трудолюбивой многозанятой семьи. Это же лучший пример! Он понимал, что мама-учительница рано не придет. Что папу-гинеколога могут поднять посреди ночи. Что развлечения – это филармония, театр, опера.

– Юрий Николаевич всегда очень трогательно и с большим юмором рассказывает об отце. Значит ли это, что с ним он был более близок?

– Конечно, они были близки. Папа всегда очень переживал за Юру. Его не стало в 1993-м, а Юра до сих пор дружен с друзьями отца. И на сколько бы ни приезжал в Одессу – на один день, на два дня, на полдня, – не было такого, чтобы не заехал на могилу.

– Большую часть жизни сын проводит в другом городе, а теперь и в другой стране. Но вы чувствуете его присутствие?

– Да что вы, постоянно! Он может в любой момент приехать! Он у нас такой лихой в этом смысле! Он вообще лихой... Они с Илюшей Олейниковым любили друг про друга говорить: «Юра (Илья) сказал – Юра (Илья) сделал!» Ни у того, ни у другого слова не расходились и не расходятся с делом. Решил Юра, что пора мне переехать в новую квартиру (прежний дом обветшал, да и перемен хотелось) – и быстро переехала. Так же и с мебелью. Юру не надо ни о чем просить – он сам всегда видит, что требуется сделать. Причем сын не из тех, кто уделяет процессу покупок такое внимание, чтобы объехать четыре магазина, сравнить цены и в пятом начать что-то выписывать. Через дорогу перешел – подходящее нашел.

А насчет его отъезда из Одессы... Я очень беспокоилась, когда Юра уезжал в Москву. Виду не подавала (как я могла быть против, ведь прогрессивный человек, учительница), но переживала страшно. Думала: «Что он там в 18 лет будет делать? Начнет курить, пить...» Про женщин как-то тогда не думала. И напрасно (смеется). Это было са-а-мое опасное. Курение продолжается до сих пор, с алкоголем у нас никогда проблем не было. А вот с женщинами...

– Первая попытка создать семью не удалась. Почему?

– (Вздыхает.) Вы знаете, для всех нас это большая драма – для меня, для папы и для Юры, как потом выяснилось, тоже. Наверное, рано тогда было жениться. И может быть, даже безответственно. Поначалу все было хорошо, но потом начались взаимные упреки, непрощение друг друга... В общем, не сложилось.

– Юрий Николаевич общается с двумя сыновьями от первого брака?

– С той стороны все связи были отрезаны. Нам запретили общаться с внуками. Для меня это стало трагедией. Юриному отцу, который принимал роды у невестки и первым взял на руки своего внука, было во сто крат тяжелее...

Я не могу подобрать подходящее слово, даже не хочу подбирать. Все женщины достойны огромного уважения, особенно женщины-матери. Но бывают такие характеры... Думаю, по отношению ко мне не давать видеться с внуками было жестоко. И на такую жестокость не должна идти никакая женщина.

«Дочь разговаривает с отцом очень строго»

– Нынешнюю жену Елену ваш сын встретил после 35 лет, когда уже был «Городок». Наверное, приняли невестку настороженно?

– Помните, как в фильме «Ирония судьбы» мама Жени Лукашина говорила: «Поживем – увидим…»? Уже достаточно пожили, увидели. И я с уверенностью могу сказать: Лена – очень умная женщина, правильная в своем поведении, в характере, в полном отсутствии лицемерия. В человеческой, женской правде. По-моему, она не особенно старалась привлечь Юру. Корысти с ее стороны точно не было. Одевается она сдержанно, драгоценности надевает редко. Юра даже обижается немного: «Мама, я ей дарю украшения, а она их почему-то не носит». Я его успокаиваю: «Девчонки (а их аж трое) вырастут – будут носить».

Девочки у них замечательные. Расскажу вам семейный анекдот. Мы отдыхали в Финляндии (когда я была помоложе и более здорова, ездила вместе с ними в отпуск за границу), старшая, Ксюша, которая сейчас уже совсем взрослая, а тогда ей было лет 10, спросила у меня: «Вы уже получаете пенсию?» Ее не цифра интересовала – просто хотела представление получить. «Ну, как тебе сказать? – думала я, как лучше ответить. – Два раза на базар могу сходить – и всё». «Вот видите, как хорошо, что у вас есть мой папа!» – торжественно заметила Ксюша. Конечно, хорошо, что у меня есть мой сын! (Смеется.)

– Юрий Николаевич признался в одном интервью: уделяя большое внимание дочерям, старается реабилитироваться за то, что не участвовал в воспитании сыновей.

– Но с перебором, я считаю. Немножко надо как-то и требовать. Юра безумно любит их, они чудесные девочки. Младшая, Катя, как все утверждают, очень похожа на меня. И говорит так же, и смотрит... Когда Юра хочет подзадорить ее, так обращается: «Да что вы говорите, Евгения Леонидовна!» С отцом она разговаривает очень строго: «Когда придешь? Ты сказал, полдесятого, а уже без четверти одиннадцать. Сколько будет длиться этот спектакль?» (Смеется.) Это мне Лена рассказывала. Она замечательная мать.

– И надежный тыл?

– Еще бы! Я затеяла как-то ремонт – с газом, отоплением. Это серьезно, дорого. И затянула. Юра звонит: «Я не смогу помочь, Лена приедет». Лена приехала в пятницу, улетела во вторник. Она уходила из дома в 8 утра и приходила около 11 вечера. Всех нашла, со всеми договорилась, все сделала.

Лена, как я говорю, работает Юриной женой. Это очень нелегко. Она везде старается быть вместе с Юрой, сопровождает его на гастролях. И поступает, я считаю, правильно. Юра совершенно не знает, как погладить рубашку, пожарить яичницу. Это все делает Лена.

«Уход Илюши – большая боль»

– Илья Олейников не был родственником по крови, но стал членом вашей семьи...

– Не могу без слез вспоминать Илюшу... Они с Юрой были настоящими друзьями, а не просто, как сейчас принято говорить, бизнес-проектом. Помню, они снимали в Москве один из первых «Городков». «Юрка, – говорю, – позови меня в Москву!» В столице много педучилищ, а женщин-директоров мало, и все мы друг друга знаем. Хотелось пообщаться. «Я вам, – говорю, – буду еду готовить». Приехала в двухкомнатную квартирку. Юра говорит: «Илюша любит котлеты и жареную картошку. Я буду есть то, что любит Илюша». Помню, увидела в Москве шапку. И так она мне сильно понравилась, но дорога-а-я... Поделилась сомнениями с Илюшей. А он мне: «Как вам не стыдно, Евгения Леонидовна?! Мы с вашим сыном уже обеспеченные люди!» Когда я приезжала к сыну в Петербург, видела со стороны Илюшиной семьи огромное внимание. И в нашем доме он был родным человеком...

В ночь, когда его не стало, Юра был здесь, в Одессе, на гастролях. Предупредил, что Илье плохо. Утром проснулась, слышу: из кабинета – чуть ли не крик Юры. Лена выходит: «Илюша умер». До сих пор Юра не отошел от этой потери. Я тут хотела кое-что поменять на кухне, повесить, может быть, вместо фотографии Илюши новую тарелочку или календарь. Много же дарят мелочей, они пылятся. «Ну что? – спрашиваю Юрочку. – Прибивать, не прибивать?» Не могу передать выражение лица, с каким он обернулся: «Мама! Это дорогой мне человек!» Сын не упрекал меня. Он понимает, что я понимаю, насколько Илюша ему дорог. Просто все, что связано с другом, для Юры до сих пор очень больно...

Ольга Сабурова.

Советская Белоруссия №20 (24403). Суббота, 1 февраля 2014 года.