(Окончание. Начало в № 112.)
Бронекатерам, которыми командовал гвардии старший лейтенант И.Плехов, нужно было подняться вверх по течению Березины почти на 20 километров, чтобы сорвать переправу вражеских войск в Паричах. При этом следовало ожидать противодействия на многих участках как с правого, так и с левого берега. Предполагалось, что наиболее опасным будет огневой заслон, созданный немцами в Бельчо. Зная, что артиллерии отряда поддержки придется поработать, прикрывая бронекатера прорыва, гвардии капитан 3–го ранга Песков приказал отрядным артиллеристам В.Загинайло и С.Хватову свернуть наблюдательные посты и вместе со своими артразведками прибыть к хутору Воротень. Здесь на удобном изгибе реки рассредоточились бронекатера, прижавшись к высокому заросшему берегу. Вокруг стояла нетронутая тишина. Тихо и на реке, ведущей к Бельчо. Но командир отряда знал, как обманчива и непостоянна тишина лесной реки. Особенно после того, что было под Здудичами. В полдень прибыли артиллеристы 4–го отряда бронекатеров. «Бери артразведчиков, пройди поближе к Бельчо, уточни обстановку, подготовься поддержать прорыв Плехова. Постарайся прижать фрицев огнем бронекатеров 1–го отряда», — сказал комдив А.И.Песков Хватову.
Артиллерийские разведчики вскоре были уже вблизи возвышенности с отметкой 131,5. Наблюдатели, оседлав деревья повыше, рассматривали в бинокли окраины деревни. Все тихо. Противник хорошо замаскирован. Хватов рассчитал ориентиры. Радист передал их гвардии лейтенанту Калиушу — командиру БК–93, орудие которого было основным. Бронекатера отряда поддержки ждали команды. А корабли 4–го гвардейского отряда, закончив подготовку к прорыву в Паричи, стояли с закрытыми иллюминаторами. В 15 часов на полуглиссере прибыл капитан–лейтенант Семенов и передал приказ командира дивизиона: «Плехов, любой ценой прорвитесь в Паричи, преградите путь отходящему противнику, нарушьте его переправу!» Это были слова, призывавшие к бою. Сразу же взревели двигатели бронекатеров. И хотя шли, как говорится, в «дьявольскую пасть», никто не дрогнул. Так повелось со Сталинграда, где дивизион завоевал почетное наименование — «гвардейский». Головным был бронекатер № 42 под командованием старшего лейтенанта М.Жиленко, вторым — БК–44 лейтенанта Г.Захарова, третьим — БК–43 лейтенанта А.Евгеньева, концевым — БК–41 лейтенанта А.Николаева. Командир отряда И.Плехов находился на 44–м. Чтобы отвлечь внимание немцев, по Бельчо открыли огонь бронекатера отряда артиллерийской поддержки. Фашисты не могли понять, откуда летят снаряды, ведь хорошо замаскированные бронекатера находились у противоположного берега в 3 километрах от них. Не менее мудрено было догадаться и о том, что управляют стрельбой артразведчики, находящиеся прямо перед деревней.
Гитлеровцы первыми открыли огонь из пушек и минометов. Буквально через мгновение бронекатера ответили из всех орудий и пулеметов. И продолжали сближаться с селом. До него — 800, 600, 400 метров! Фарватер уклоняется к правому берегу, словно нарочно подводит к противнику. Не прошло и минуты, а уже — ожесточенная дуэль. У немцев — важное преимущество: их орудия, даже танки, укрыты деревьями, кустарниками. Бьют они прицельно. Гвардейцам же вести ответный огонь трудно — только по вспышкам. Корабли на реке — как на ладони. Однако командиры орудий Илья Лагутин, Александр Стрелков, Константин Шленкин, Иван Чичков уничтожают одну за другой вражеские огневые точки, попадая в них с первого выстрела. Командир головного БК–42, заметив под навесом сарая танк, вскрикнул: «Ого, то ли «тигр», то ли «пантера»! Везет нам...» На что заряжающий Ковалев шутливо ответил: «Все равно скотина! Бей, Саша, дуплетом!» Башня танка вращалась в направлении бронекатера, но танкистам не удалось навести пушку: старшина Стрелков послал в ее борт один за другим два зажигательных снаряда. Танк дважды вздрогнул — и из него вырвалось пламя.
Потом, после боя, будет подсчитано, что здесь — у Бельчо — по 4 бронекатерам, имевшим 4 пушки и 10 пулеметов, стреляло не менее 20 вражеских орудий, танков, самоходок, не считая пулеметов, занимавших на возвышенности к тому же более выгодную для боя позицию.
...Снаряд угодил в пулеметную башню БК–42. Убит пулеметчик В.Цуркан, осколками снаряда и брони заклинило механизм горизонтальной наводки, тяжело ранило командира орудия А.Стрелкова, но он не покидает своего поста. Вместе с краснофлотцами М.Ковалевым и П.Аникеевым устраняет повреждения в системе наводки башни и снова открывает огонь. В пулеметном отсеке возникает пожар. Там боеприпасы. В отсек быстро переходят Аникеев и юнга Алексеев. Рискуя жизнью, они выбрасывают охваченные огнем ящики с боеприпасами за борт. Разрывается снаряд в машинном отсеке. Тяжело ранены старшина В.Анисимов и старшина 2–й статьи М.Ларин. Поврежден главный двигатель. Моторист М.Сараев устраняет неполадки. Умело маневрируя, старший лейтенант М.Жиленко выводит БК–42 из–под обстрела и под прикрытием других бронекатеров устремляется вверх по реке к переправе в Паричи. Снаряды и мины попадают в бронекатера. Особенно доставалось 44–му и 41–му, принявшим огонь на себя. Командир орудия Иван Чичков метким выстрелом подбил танк, появившийся из–за укрытия, разрушил три дзота. Вдруг 44–й вздрагивает — разорвался снаряд под рубкой. Тяжело ранен радист П.Миронов. Еще один снаряд разрывается в артбашне. Погибли Иван Чичков, Иван Соколов, Иван Сусь и смертельно ранен Петр Кузнецов. Умолкла «башня трех Иванов» — так уважительно называли ее гвардейцы отряда. В отсеке возник пожар. Туда бросился Василий Коломиец. Он перевязывает П.Кузнецова, вносит его в кубрик. Оттуда быстро возвращается в артиллерийский отсек и гасит огонь. Затем бежит к своему пулемету и по пути ловит приказание командира: «Зажечь дымашки и столкнуть в воду!» Юркий Коломиец все успевает. Именно за этот бой его потом наградят орденом боевого Красного Знамени.
Еще один снаряд попадает в машинное отделение 44–го. Заглох двигатель, из перебитого бензопровода хлынул бензин. Машинная команда — С.Стрельцов и Д.Страйков — тяжело ранены. Поврежденный бронекатер немцы в покое не оставляли. Тяжелые мины и снаряды поднимают фонтаны воды вокруг него. Корабль снова вздрагивает — разорвался снаряд под рубкой, в топливном отсеке. Толчка взрывной волны не выдержали задрайки. Лейтенанта Захарова швырнуло к переборке. От удара он на какое–то время лишился сознания. Очнувшись, заметил, что подходит бронекатер лейтенанта А.Евгеньева. Это он, не раздумывая, повел свой корабль на выручку. В момент швартовки в 44–й попадает тяжелая мина. Пламя перекинулось и на БК Евгеньева. Прогремел взрыв паров бензина в моторном отсеке. Взрывной волной сорвало крышку с люка. Заглох главный двигатель. Мотористы Н.Кривонос и А.Тепляков обгорели, но терпят боль и гасят огонь. Теперь пытаются завести двигатель. А немцы усиливают обстрел. «Поставить дым!» — приказывает Плехов. Клубы густого дыма окутали бронекатера — и немцы перестали их обстреливать. Видимо, решили, что сгорели, так стоит ли расходовать боеприпасы. А в моторном отсеке тем временем шла лихорадочная работа. Главный двигатель все же запустили. Под завесой дыма лейтенант Евгеньев отводит БК–44 в безопасное укрытие, а сам вместе с перешедшим к ним командиром отряда И.Плеховым решает идти к Паричам на помощь бронекатеру, прорвавшемуся к переправе. И здесь не обошлось без вездесущего Коломийца. Он успел получить разрешение командира отряда и следом за ним перескакивает на отходящий БК–43, чтобы заменить раненого пулеметчика.
А Захаров обошел бронекатер, осмотрел его и скомандовал: «Все наверх! Снять пулеметы, замаскироваться, подготовиться к круговой обороне!» Чувствуя тупую боль, он попросил боцмана помассировать ему лопатки и шею. Едва руки А.Беляева коснулись кожаной куртки, как воскликнул: «Да в ней и в шлемофоне — дроби, словно в зайце после хорошего дуплета!.. Таким заслуженным вещицам — в музее место, а с инвентарного имущества списать придется...» Кстати, кто бывал в военно–морском музее, возможно, видел там экспонат с надписью: «Шлемофон командира БК–44 гвардии лейтенанта Г.И.Захарова».
Сражались не менее геройски и экипажи других бронекатеров. 41–му пришлось принять на себя огонь всех уцелевших в Бельчо немецких минометов и пушек. Лейтенант Николаев, умело маневрируя, насколько позволял фарватер, стремился не давать гитлеровцам бить прицельно. А опытнейший командир орудия Илья Лагутин снайперски уничтожал огневые точки. И все же попавший в машинное отделение снаряд вывел из строя главный двигатель. Осколками тяжело ранило мичмана В.Дуду. В отсеке возник пожар. Почти теряя сознание, мичман нашарил на переборке огнетушитель, но не удержал его. Вскоре на левом берегу перед Бельчо появились части 96–й дивизии. Они стремительной атакой выбили из села остатки гарнизона гитлеровцев. В это же время 42–й, вышедший к Паричам, решительно сближался с мостом, по которому сплошным потоком шли немецкие солдаты, прогибая настил, катили танки, ползли тягачи с орудиями... Командир БК–42 спросил командира орудия Стрелкова: «Видишь, что на переправе творится? Не копайся, пушкарь, а лупи все подряд. Пробка нужна, да посолиднее...» Первым запылал бензовоз. От второго снаряда остановился, задымившись, танк. От третьего неуклюже вздыбился тягач... Немцы не ожидали нападения на переправу с тыла. Они опешили от внезапного огня.
Возникло несколько пробок, движение на переправе замедлилось. Бронекатер продолжал губительный огонь, но снаряды и патроны были уже на исходе. Однако на помощь подходил 14–й под командованием А.Корочкина. Залпом «катюши» накрыл он скопление гитлеровских солдат и техники у самой переправы на левом берегу. Немцы заметались и в панике падали в реку, бросая оружие. Залп «катюши» привлек внимание немецкого самоходного орудия. Оно выстрелило. Снаряд попал в рубку 14–го. Заскрежетала броня, упал смертельно раненный рулевой. Задело и командира бронекатера Анатолия Корочкина. Чувствуя, что теряет силы, Корочкин попросил по переговорной трубе помощи. Но когда на тревожный зов явился старшина Зайцев, еле слышно прохрипел: «Продолжайте стрелять... Я поведу катер...» Но тут же потерял сознание на руках у старшины.
Наши войска к этому времени сомкнули окружение Паричей. Бронекатера 1–го и 3–го отрядов, вышедшие на помощь отряду Плехова, взяли на буксир поврежденные в бою корабли и привели их к хутору Воротень. С почестями похоронили моряки 2–го гвардейского дивизиона павших в бою старшин и матросов И.Чичкова, И.Суся, И.Соколова, М.Пустовойтова, В.Цуркана, В.Жиркина, П.Миронова у хутора Воротень на высоком берегу Березины. Залп за залпом за прибрежным лесом ударили пушки бронекатеров. Это был прощальный воинский салют.
...Знаю, что еще в 1987 году не стало И.М.Плехова. Спустя 10 лет — и С.П.Хватова. А записанное и рассказанное остается взывающим к нашей благодарной памяти. Вот почему на монументе, который будет открыт в Светлогорском районе в честь 70–летия операции «Багратион», мы увидим и силуэтно обозначенных моряков Днепровской военной флотилии.
Фронтовые фото из архива Н.Веринчука и С.Хватова.
Советская Белоруссия №113 (24496). Среда, 18 июня 2014 года.
